Эми Сон - Беги, хватай, целуй
– Я пытаюсь походить на Мэри Ричарде.
– Ты не похожа на Мэри! – засмеялся папа. – Ты больше смахиваешь на персонаж из «Скрипача на крыше».[18] Как поживаешь, Хава? Почему ноги не прикрыты?
Мама засмеялась и Зак тоже, а потом все трое хором запели: «Восход, закат».[19]
– Отвяжитесь от меня! – выпалила я и выскочила, хлопнув дверью. Мне было немного стыдно за свою грубую выходку, но до чего же обидно шикарно разодеться и выслушивать замечания придирчивых родичей.
Выйдя из метро, я остановилась у газетного киоска, чтобы купить пачку сигарет «Америкэн спирит», если верить рекламе, натуральных, без добавок. Мне всегда казалось, что рекламировать их нужно так: «Они тебя убьют, но медленно». На самом деле я не люблю курить, зато мне нравится, как я выгляжу с сигаретой в руке. Я покупаю сигареты, когда мне хочется выглядеть сексуальной или пресытившейся жизнью женщиной, и, выкурив одну или две, выбрасываю пачку.
Я закурила сигарету, подошла к бару и, заглянув через стекло, сложила ладони чашечкой, чтобы отыскать глазами Джеймса. Он сидел у самого окна, потягивая из стакана пиво. Я толчком открыла дверь и картинно замерла в дверном проеме, опершись о косяк рукой с сигаретой, а другую, уперев в бедро. Взглянув на него в упор, я сказала:
– Я не курильщица, просто мне попалась такая роль на телевидении.
Джеймс поднял голову и улыбнулся. Его примеру последовали некоторые постоянные посетители бара. Это меня слегка смутило, но я полагала, что момент упускать нельзя.
Я не спеша приблизилась к нему самой своей сексуальной походкой, стараясь не споткнуться на платформах и радуясь в душе тому, что надела поддерживающие форму колготки.
– Потрясный парик, – сказал Джеймс.
– Как ты догадался, что это парик?
– Он криво надет. Видно линию волос.
Я натянула парик поглубже.
– Что будешь пить?
Я уже собралась было заказать себе пиво, но подумала, что это прозвучит неженственно, и поэтому вместо этого сказала:
– Неплохо бы коктейль из виски с лимонным соком и фруктами!
Я никогда не пробовала его раньше, но почему-то решила, что именно такой коктейль могла бы заказать одинокая легкомысленная женщина.
Джеймс подозвал бармена.
– Я не готовлю таких коктейлей, – грубовато произнес тот, взглянув на меня. – Могу предложить просто виски с лимоном.
Я вдруг поняла, что совершила faux pas:[20] этот коктейль – явно буржуазный напиток, а бар не походил на буржуазный. На полу были насыпаны опилки, в глубине зала стояло несколько шатких столиков, а среди посетителей попадались лишь потрепанные пожилые мужчины.
– Заказывай два пива, – промямлила я.
Бармен принес пиво, и мы с Джеймсом пошли к столику в глубине зала.
– Помочь тебе снять пальто? – спросил он.
– Конечно. Какие у тебя прекрасные манеры.
– Не такой уж я альтруист, как ты полагаешь, – сказал Джеймс, подхватывая пальто с моих плеч. – Знаешь, откуда пошел обычай помогать женщине снять пальто?
– Нет.
– Все дело в том, что мужчине всегда хочется потереться о женский зад. Тривиальная маскировка извечного желания.
Я ждала, что он сейчас прижмется ко мне, но Джеймс просто снял с меня пальто и сел напротив.
– Принесла рассказы? – спросил он.
– Да.
– Может, прочтешь какой-нибудь?
Я потянулась к сумке и извлекла из нее рассказ «Как сделать все возможное для съемок фильма». Джеймс встал из-за стола и уселся рядом со мной.
– Зачем ты пересел? – спросила я.
– Потому что хочу наблюдать за тобой сбоку. Если захочешь взглянуть на меня, тебе придется смотреть через плечо. По-моему, очень сексуально, когда женщина смотрит на тебя через плечо. Ты замечала когда-нибудь, что именно в этом ракурсе снимают женщин для рекламы модной одежды?
– Нет, не замечала.
– Причина в том, что именно этим особым взглядом смотрели наши предки, когда они еще стояли на четвереньках и совокуплялись сзади.
Джеймс показался мне в этот момент явно невменяемым, а меня обычно интересуют лишь парни с небольшими странностями.
Я уставилась в свои бумажки.
– «Впервые я встретилась с Митчелом Соренсеном на съемках дипломного фильма Нью-Йоркского университета, в которых мы оба участвовали. Фильм рассказывал о нежной дружбе юной девушки со школьным уборщиком…»
Я продолжала читать, а Джеймс пристально меня разглядывал. Если я поднимала руку, чтобы поправить парик, он впивался в нее взглядом. Если облизывала губы, когда у меня пересыхало во рту, он пялился на мой язык. Он изучал меня, как ветеринар подопытных животных.
Когда я закончила чтение рассказа, Джеймс сказал:
– А теперь прочти второй рассказ!
– Но ты уже слышал его на репетиции, – возразила я. – Зачем же слушать его снова?
– Это поможет мне в разработке концепции постановки.
Я неожиданно оказалась в тупике: оказывается, Джеймс больше интересуется моим артистическим талантом, чем талантом другого рода. Вдруг кто-то включил музыкальный автомат. Громко запел Синатра.
– Давай пойдем в более спокойное место, – предложил Джеймс.
Я облегченно вздохнула. Может быть, смена обстановки заставит его позабыть о рассказах.
Мы отправились в греческий ресторанчик и уселись рядышком в отдельном кабинете. Когда подошел официант, я заказала себе кофе, а Джеймс – грейпфрут. Мне до сих пор никогда не встречался мужчина, заказывающий грейпфрут. Он извлек ложкой треугольную дольку и, разжевав ее, попросил:
– Почитай, пожалуйста.
– Больше не хочется, – ответила я.
– А ты через не хочу.
– Зачем?
– Для твоей же пользы.
– Отстань. Я сама знаю, что мне нужно, и могу сказать тебе – в данный момент совершенно не это. Вот если бы ты пригласил меня к себе, было бы здорово.
– Но ты сейчас вся так внутренне напряжена. Эта подспудная энергия – именно то, что я хочу показать на сцене. Вот что делает тебя такой сексуальной – это желание, этот пыл. И ты должна сыграть именно такое состояние – когда облегчение никак не наступает.
– Но я так хочу облегчения!
Джеймс выудил очередной кусочек грейпфрута, медленно разжевал его, вздохнул и сказал:
– Хорошо. Давай помогу тебе надеть пальто.
У него была квартирка на Кристофер-стрит,[21] спальня находилась в мансарде. В гостиной стоял коричневый кожаный диван, напротив телевизор, а в дальнем углу, у окна, – кресло. Слева от входной двери размещалась кухня с массивным кухонным столом.
– Чем ты зарабатываешь на жизнь? – спросила я.
– Я плотник.
Вот это да! Он работает руками. Мне захотелось сразу же изнасиловать его, но пришлось сдержаться.
