Андрей Жвалевский - Современные методы управления погодой
Машка проснулась в прекрасном расположении духа. Еще час мы погонялись друг за другом по берегу, слепили из песка крокодила с ракушками вместо зубов, а потом вспомнили, что крокодилы обычно голодные. Машка вспомнила.
– Дядя Сережа, а ты голодный?
– Еще какой, – ответил дядя Сережа, активно блестя на меня глазами.
– Тогда поехали быстрее домой, поехали быстрее домой!
– Поехали быстрее домой, – подтвердил дядя Сережа, плотоядно облизываясь.
Я занервничала.
Но сегодня нам везло. Просто неприлично везло. У подъезда Маша встретила свою одноклассницу, которая начала упрашивать меня, чтобы я отпустила Машку к ней в гости. Большим усилием воли мне удалось не скакать на одной ножке и не кричать «ура! ура!», когда я соглашалась. Договорились, что я заберу ее в 9 часов. У нас было целых два часа!
Я и забыла, что два часа – это так мало…
***Я валялся на тахте и поглаживал теплый Кошкин бок, нашептывая что-то глупое и приятное. Краем сознания думал о том, каково это – жить с любимой женщиной при взрослом ребенке. Это что, каждый раз вот так выкраивать минуты для объятий… и всего такого? Всю ночь, даже в порыве экстаза, прислушиваться, не шлепают ли по коридору детские ножки? А ведь некоторые всей семьей в одной комнате проживают. Они как? По расписанию?
Катя, словно подслушав мои мысли, потянулась и вытянула шею в направлении прикроватного будильника.
– Ой! – подорвалась она, мигом перестав урчать. – Сейчас Машка вернется! Давай быстренько порядок наводить!
К приходу ребенка все было чинно-пристойно: мы пили чай и смотрели телевизор. Я все боялся, что Машка начнет задавать глупые вопросы о том, как мы провели последние два часа, но бойкая девочка интересовалась совсем другим.
– Дядя Сережа! – сказала она, забираясь мне на шею. – А когда мы в зоопарк пойдем? Мы на машине поедем? Или на поезде? Мы с папой в прошлом году на поезде ездили.
– Мария,– вмешалась Катя, изо всех сил стараясь выглядеть строгой, а не умиротворенной, – ну-ка слазь с дяди Сережи!
Ничего, пускай сидит, – отмахнулся я (хотя упоминание о папе почему-то резануло ухо). – В зоопарк сейчас ехать плохо. Еще холодно, и многие звери в закрытых вольерах… клетках. Чуть потеплеет… Или давай лучше летом, а то тебе в школу.
– Так уже тепло, – после паузы сказал ребенок-захребетник, – давай сейчас!
Машка была права. Погода была как по заказу. Оба выходных, пока мы играли в дружную семью, солнце жарило так, что звери в далеком московском зоопарке наверняка уже лезли наружу.
Проблема была в другом – я не мог вот так с бухты-барахты поселить в свой холостяцкий дом женщину с ребенком. Никакого «Бифитера» не хватило бы, чтобы залить возмущенные вопли инстинкта сохранения свободы.
Во всяком случае пока.
***Даже и не знаю, что сказать. Поскольку приезд Сергея обрушился совершенно внезапно, я только к вечеру воскресенья начата осознавать, что он действительно здесь, рядом со мной. И если внезапно хочется ему муркнуть, то не нужно тянуться к мобильнику и набирать SMS, a можно просто до него дотронуться.
Сначала ощущения были очень странные. Мужчина в мое жилище не помещался, я об него все время спотыкалась. У нас в квартире есть моя территория, есть Машкина и есть пакт о ненападении. То есть мы обе следим, чтобы мои бумажки и ее игрушки валялись в каком-то ограниченном пространстве, оставляя нам обеим некоторое свободное место. А тут это место заняли. В ванной стало некуда вешать полотенце, пришлось разгрести кухонный стол, потому что три тарелки там не помещались… Вы не подумайте, что у нас бардак. Вернее, конечно, бардак, но достаточно художественный. На столе стояла вазочка для цветов, лежали Машкины фломастеры (она часто рисует, когда я готовлю) и выставлялись ее пластилиновые фигурки. Может, кому-то покажется, что это не самые подходящие вещи для кухни, но нам так было уютнее.
Вдруг мне в голову пришла страшная мысль. Если Сергей, со своей небольшой дорожной сумочкой, умудрился заполнить нашу трехкомнатную квартиру, то как же я наводняю его двухкомнатную, со своими кремиками, шампуньками и наборами для маникюра в дорожных условиях!
А вообще Сергей очень легко вписался в нашу жизнь. Машка мгновенно приняла его за своего и делилась какими-то тайнами. Самое интересное, что ни с одним из мужчин, которые появлялись у нас в квартире после Машкиного папы, она себя так естественно не вела. Обычно дулась, ревновала, старалась растащить и всегда (!) садилась на диване между нами. А тут спокойно приваливалась ко мне с другой стороны и безмятежно уходила в гости к подружкам или убегала гулять на улицу. То, что она оставляет нас вдвоем, ее совершенно не напрягало.
Один раз она даже сказала, что дядя Сережа собрал машину из конструктора лучше папы. Лучше папы! До сих пор в мире не было мужчины, который способен что-то сделать лучше папы…
Как бы то ни было, а наш семейный уик-энд подходил к концу. И я даже не могла проводить Сергея на вокзал, потому что если брать с собой Машку к десяти вечера, то она заснет в машине на обратном пути. А я уже не в состоянии тащить ее на себе домой.
Мы мило попрощались в дверях квартиры. Было такое ощущение, что Сергей не в другой город уезжает (и совершенно неизвестно, когда мы теперь увидимся), а так, идет прогуляться с друзьями.
И даже Машка на его банальное «веди себя хорошо!» не фыркнула, как обычно, а милостиво согласилась:
– Ладно, буду…
***Эта поездка впечатлила меня куда больше, чем все безумные ночи, вместе взятые. Что-то в этом было… взрослое, что ли? Я был отцом семейства, столпом и надёжей, перечинил (это с моими-то кривыми руками!) половину неисправных вещей в доме, один раз рассказал сказку, дважды бегал в магазин и один раз вынес мусор. Последнее действо окончательно перевело меня в категорию «хозяина». Если бы в воскресенье вечером пришел сантехник, не сомневаюсь, что он звал бы меня именно так:
– Хозяин! Тут штуцер менять надо.
Единственное, что отличало меня от главы семейства, – спальное место, организованное в отдельной комнате. Но там я появлялся только к утру, так что особенно по этому поводу не переживал.
Маша совсем уже меня обжила, ползала по мне, как мартышка по баобабу (то есть по эвкалипту – я же стройный), и только плакать всегда уходила к маме.
Совершенно естественно, что, провожая меня, Катя просто прикоснулась губами к моей щеке, а не подарила мне фирменный поцелуй с легким покусыванием языка в финале.
– Извини, что не провожаю,– сказала она,– Машку не с кем оставить. А завтра на работу рано.
И я не обиделся. Я чувствовал, что уезжаю в командировку, и незачем гонять любимую жену на вокзал, пусть лучше посидит с ребенком.
