Михаил Камалеев - 17 оргазмов весны. Маша Онегина
– Давай, ты первый, – приказала она.
Ох, как бы я хотел, чтобы сейчас на ее месте была Лера. Без зеркальца и порошка. И по фигу на брезгливость.
– Хэй-ей-ей-ей-ей!
– Хэй-ей-ей-ей-ей!
– Хэй-ей! Хэй-ей! Хэй-ей! Хэй-хэй-хэй-хэй!
Лера. Лера. Лера. Лера. Лера. Лера. Лера. Лера.
I know you want me. You know I want you. I know…
Боже, да что на самом деле я знаю о ней?
Несколько часов, проведенных вместе.
Десятки страстных минут.
Это неповторимое первое впечатление. Эта улыбка.
Лера, я хочу тебя защищать! Я знаю, что ты беззащитна! Ты не представляешь насколько сильно это все. Насколько я понимаю, что тебе нужно. Я и есть та нежность, которую ты ищешь. Я – тот самый человек, который утром побежит за сливками, когда ты хочешь кофе. Я буду разговаривать с твоим деканом, когда он не допускает тебя до сессии. Я тот, кто говорит, что двойной чизбургер не вредит твоей фигуре. Я тот человек, которого хотят все твои подруги. Я могу быть больше, чище, слаще, вкуснее, надежнее, откровеннее, романтичнее…
Да, я буду бить их всех. Только пусть они попробуют. Не стоит говорить такие вещи той девушке, которую я люблю. Не думай, что ты достоин ее. Никто не достоин ее. Никто не донкихот, все козлы. Я тоже козел. Но я могу быть тем козлом, который круче донкихота. Ведь никто никогда… Никто никогда… Не любил…
Еще? Давай еще!
А! За Алешку!
Ты мой лучший друг! Да, я влюбился! Первый раз в жизни! Что? Ты? Ты – просто друг, а один раз – не пидорас! Прости, Леха! Просто вырвалось!
Что она делает сейчас? С кем она?
Почему меня так тянет к ней?
Во сколько будет ближайший самолет до Москвы? Сколько у меня с собой денег?
…
…
–.. не против… поедем… у меня дома бардак… представляешь… она не будет против… не спорь… я знаю… спасибо!.. это мы… сколько?.. ха-ха-ха… вообще, он хороший… куда прешь, мудила!.. я видела этот фильм!.. и тут он мне говорит…
@@@
Я точно знаю, как мне можно было бы стать миллионером. Ну, точнее, наверное, все же не миллионером, но просто достаточно богатым человеком. Нужно найти ученого, который исследует человеческий организм в похмельном состоянии, и сдавать ему себя в аренду с почасовой оплатой. Я, конечно, не знаю расценок на этом рынке, но думаю, что максимум за год я смог бы накопить денег на небольшой домик на берегу Средиземного моря.
Впрочем, гораздо более вероятно, что я потратил бы свой гонорар на то, чтобы вычислить, найти и зверски убить того человека, который придумал виброзвонок!
Кто-то очень настойчиво звонил уже в третий или четвертый раз. Где-то на задворках организма еще пульсировали отголоски звуковой волны с Алешкиной вечеринки. Они никак не совпадали с ритмом виброзвонка на моем телефоне. Это несовпадение было настолько раздражающим, что я все-таки ответил. Просто, чтобы не мучить себя дальше.
– Алло!
– Миша, сынок, где ты?
Иногда мне кажется, что если мама не поговорит со мной раз в сутки, то у нее начинается вполне реальная, физическая ломка. Как-то так получилось, что последний раз я разговаривал с ней, стоя перед Лериным подъездом, когда шел сюда в первый раз. А ведь прошло, по всей видимости, уже гораздо больше суток.
Я не стал тратить много сил на объяснения. Просто сказал, что все еще отсыпаюсь после дня рождения дома у друга. Я даже представил себе, как сжались мамины губы, но дольше говорить я уже не мог. Прости, мама!
Второй день подряд начинается с насильственного пробуждения. Пора, наверное, начинать привыкать.
Организм, сука, почувствовал, что мозг откликается на внешние раздражители, и решил добить позывами внутренними. Ему, видите ли, срочно понадобилось в туалет. Говорят, что нельзя долго игнорировать желание своего мочевого пузыря избавиться от балласта. Что-то там с маткой происходит, потом рожать трудно… Боже, что я несу? Мой мозг уже давно превратился в какое-то хранилище никому не нужной информации, которая совершенно не к месту…
Стоп!
Знаете, как это бывает в кино, когда герой фильма вдруг вспоминает какие-то забытые минуты из прошлого? Вот в тот момент со мной произошло то же самое:
– щелк! и вот я пью последнюю рюмку текилы! [черт! они все-таки заставили меня пить текилу!];
– щелк! Настя что-то очень жарко шепчет мне на ухо, я упорно не соглашаюсь, но в конце концов сдаюсь;
– щелк! мы едем… мы! МЫ!
Да, точно! Я же приехал обратно к Лере не один. Настя очень долго упрашивала меня, чтобы поехала она и… Кто?
После туалета я поплелся на кухню за чем-нибудь жидким – отомстить мочевому пузырю. Ответ на вопрос, кто же был тот третий, с кем мы приехали сюда, оказался очень интересным – на кухне в кресле, завернувшись в плед с какими-то китайскими узорами, сидел Павел Воля. Он смотрел мультфильмы, выключив звук, и ел что-то из прозрачной пластиковой емкости.
– Курица с ананасом. Очень вкусно, кстати. Там в холодильнике еще есть, – даже не повернув головы, сообщил он мне.
О! Закуски со вчерашней вечеринки. Дополнение к гонорару? Или это была моя идея забрать все с собой?
– Шампанское будешь? – я решил, что стоя в одних трусах не имеет смысла обращаться даже к незнакомому человеку на «вы». Шампанского, кстати, мы прихватили с собой целых четыре бутылки.
– Неа. Слушай, а может, ты лучше за коньяком сходишь? Просто представляешь это шоу – Павел Воля в местном супермаркете? К тому же, я не знаю где тут что. А я пока Настю разбужу.
Возможно, кстати, это было даже лучше, чем присутствовать при их утренних неловких нежностях. Быть свидетелем таких моментов гораздо хуже, чем участником. Даже когда ты сам познакомился с девушкой в клубе, привез ее к себе, переспал, а наутро обнаружил ее белокурую [да, я предпочитаю блондинок] голову на соседней подушке, всплывающие воспоминания прошедшей ночи иногда заставляют краснеть. А уж когда ты поневоле наблюдаешь, как то же самое происходит с кем-то другим…
Впрочем, конечно, гораздо хуже, если вместе с белокурой головой девушки в твоей постели не окажется тела, которому она принадлежала. Интересно, что бы я стал делать в таком случае? Искать тело? Вызывать милицию? Закапывать голову?
Брррр, что за чушь?
Купив [кроме прочего] две бутылки коньяка, я направился в сторону дома, но подумал, что прошло еще не так много времени, если вдруг они там решили немного «понежиться». Несмотря на обычную воскресную обеденную обстановку [молодые мамы с колясками, владельцы собак с ошалевшими от предоставленной свободы питомцами и всякие разные пенсионеры], пара скамеек на бульварчике возле Лериного дома все же были свободны. Можно спокойно покурить, понаблюдать за прохожими, выпить банку пива.
В нашем городе вообще-то довольно сложно остаться в одиночестве где-либо кроме собственной квартиры. Практически везде обязательно встретится какой-нибудь знакомый, который непременно тебя узнает и захочет поболтать. Поэтому я оказался очень сильно удивлен, когда просидел целых пятнадцать минут никем не потревоженный. Впрочем, ясности в мыслях у меня не прибавилось, а желание как можно скорее увидеть Леру только увеличилось. До ее приезда оставалось чуть меньше суток – очень-очень долго…
