Настя Takki - Мерзавец! Мой милый карибский пират
Аня пришла на пляж и села на белый песок. Она не удивилась тому, что он опаздывал, но гадкое чувство неудобства копилось по капле, и все больше с каждой минутой. Энрике задерживался уже на пятнадцать минут…
Я ненавижу ждать. Больше всего на свете. Ожидание делает со мной страшные вещи. Это неправильно, твердят мне с детства. Это неправильно, говорю я себе. И все-таки натура сильнее. Стихия огня непостоянна, холерична, и вся жизнь детей огня подчинена постоянному его поддержанию.
Если вы хотите выбить меня из колеи перед встречей, просто заставьте меня подождать минут тридцать, и от моей решительности не останется и следа. Я всегда уверенна, собранна, умею вести беседу практически на любую тему, но стоит заставить меня ждать…
Я уговаривала себя, что он опаздывает, потому что чем-то занят, потом я пугалась, что он забыл место, время, день, когда должен прийти, потом я хотела уйти и уже было встала, но потом плюхнулась на песок — упрямство взяло верх.
Прошло сорок минут, все чувства, что я испытала, перегорели, и я сидела, тупо глядя в лазурное небо.
— Здравствуйте, Эн!
Я вздрогнула. Передо мной стояли ноги в белых брюках. Я подняла глаза, всеми силами стараясь улыбнуться. Скорее всего, мой оскал выдал все мои чувства, потому что он присел рядом и заглянул мне в лицо.
— Простите, я опоздал. Я искал это. — Он протянул мне цветок розовой орхидеи. — Они растут только в одном месте на острове, я хотел принести его вам.
«Блин!!! — закричала я про себя. — Как теперь я могу сердиться! Абориген не лишен хороших манер и знает, как извиняться».
Цветок и правда был прекрасен.
— Извинения приняты. — Я взяла цветок. — Но это не значит, что я вас простила.
— Простили. Вы отходчивы, я заметил. — Он широко улыбнулся.
— Не всегда, вы меня не знаете.
— Вы и сами себя не знаете.
— Может, вы меня знаете? — уди вилась я.
— Можете не верить, но знаю. Моя прабабка была из карибов, населявших когда-то остров. Так вот ей от ее прабабки-шаманки передался дар ясновидения. Раньше этот дар передавался только по женской линии, но моя прабабка очень меня любила и передала дар мне, когда умирала.
— Понятно, — кивнула я, понимая, что меня принимают за дуру, но спорить было бесполезно. Я достала из сумки фотоаппарат.
— Ясно, вы мне не поверили. Что ж, работа прежде всего. — Он встал и отряхнул с рук песок. — Что я должен делать?
— Ничего. Просто будьте собой.
Они подошли к кромке воды, и Аня сразу стала снимать. В начале Энрике смущался, так естественно и по-мужски красиво, что Аня с жадностью ловила каждый кадр. Потом он немного освоился, стал швырять камешки в воду, катался по песку, заходил в воду, играя с ней… Он делал все с таким профессионализмом опытной модели, что у Ани по телу бегали мурашки.
Она снимала до тех пор, пока буфер не был полностью заполнен фотографиями. Аня опустила камеру…
— Вы точно раньше не снимались? — спросила я.
— Точно. Этим я не занимался ни с кем, кроме вас.
Я уловила подтекст, но сделала вид, что не обратила на него внимания.
В этот момент мимо проходили двое девиц в купальниках.
— Привет, Энрике! — Они подошли к нему и по очереди его облобызали. Слово «поцеловали» здесь не подходит, они его именно облобызали. Мне показалось, что одна из них вот-вот залезет ему языком прямо в ухо.
Красавчик проделал с девушками почти тоже самое, вдобавок шлепнув их обеих по попкам. Девицы засмеялись и обрызгали его водой. Я готова была провалиться сквозь землю вместе со своим дурацким фотоаппаратом. В этот момент мне казалось, что я абсолютно лишена женственности, и чувствовала я себя, как евнух рядом с Коннаном-варваром.
Инстинкт подсказал мне: пора валить, — и я решила его послушаться.
Троица продолжала невозмутимо резвиться, но Энрике в конце концов заметил, как я нехотя и очень медленно складываю вещи в сумку.
— Вы уже уходите, Энни? — удивился он.
— Да. Я вижу, вы тут встретили знакомых…
— О, это Бонни и Латоя, а это Энни, — представил он меня своим мартышкам. — Энни из России.
Я скривила рот в улыбке, а девицы сделали загадочные лица, ища в своем крохотном мозгу ассоциации с этим словом.
— Это очень далеко. Там по улицам ходят медведи! — неудачно пошутила я. Энрике тоже сделал загадочное лицо. Боже! Теперь я чувствовала себя полной дурой. — Ладно, ребята, приятно было познакомиться, мне пора. Скоро ужин, и я проголодалась.
Я старалась покинуть это место как можно скорее, но череда нелепостей в моем исполнении продолжалась.
Сначала я потеряла по дороге одно сабо, пришлось вернуться за ним. Я невольно взглянула на веселую троицу, которая махала мне руками, а их белые зубы были видны даже с моим «минус два». Потом из сумки «выползла» бутылка с водой. И в довершение на лифчике предательски лопнула бретелька. Но этого им не дано было увидеть.
Поднявшись в номер, я бросила на кровать сумку с фотоаппаратом и отправилась на ужин. У меня не было желания переодеваться, и я пошлепала в ресторан прямо в сланцах. К счастью, мои шелковые бирюзовые брюки были достаточно элегантны для белоснежного интерьера ресторана.
Я села за столик и поняла, что меня все здесь раздражает. Оно и понятно — месячные на подходе. Я переливала ложкой суп из сладкого картофеля и томатов, глядя на то, как оранжевые капли разлетаются по краям тарелки.
— Вам не нравится? — тихо спросил меня мужчина в белом колпаке.
— Нет, нет, что вы, очень вкусно, — меньше всего мне хотелось обидеть повара, — просто аппетита нет.
— Так не бывает, — улыбка засияла на черном лице (ох уж эти островитяне!), — значит, это блюдо вам не подходит. Попробуйте салат из авокадо и папайи, это лучшее лекарство от хандры.
Отказаться было невозможно. Салат был великолепен, но мне не давало покоя чувство, природу которого я не могла понять.
«И вовсе я ему не навязывалась… Все-таки глупо, глупо было обращаться к дикарю. Это моя дурацкая привычка делать все по своему… Хотела себе отдых испортить и испортила».
Я продолжала бубнить про себя, ковыряя прыщик на шее, и вдруг меня как молнией поразило. Мать моя женщина! Деньги-то ему отдать я забыла… и договор! Что теперь делать? Опять переться к нему на лодку? Нельзя, он точно решит, что я его домогаюсь. Может забыть о нем, он ведь и договор не хотел подписывать. Сделаю вид, что ничего не было. Нет, так тоже нельзя.
Я нащупала на плече цветок орхидеи, который заплела за лямку майки и достала его.
«Опоздал, потому что искал это…» Идиот! Пусть оставит свои уловки для тех телок, с которыми он так нежно облизывался.
