Кэндис Адамс - В золоченой клетке
Тогда он снял с себя одежду и кинулся в ее объятия. Она ласкала его мускулистые плечи, спину; он покрывал поцелуями ее лицо, играл губами с мочкой уха, затем проник языком в царство ее рта. Давно уже они оба не были так страстны. Линни окончательно потеряла голову…
Он входил в нее нежно и постепенно. Охваченная чувством, Линни с силой прижалась к нему, с головой кидаясь в море сладостных ощущений. Они приняли друг друга в объятия. Курчавый пушок на теле Уэса ласкал Линни, ее восхищали твердые мускулы его спины, по которой скользила ее рука. Он проникал в нее все глубже, стараясь изведать каждый потаенный уголок царственной пещеры ее тела. Она слышала его густое неровное дыхание.
Еще никогда ощущения Линни не были столь прекрасны. Сегодня все было как будто по-новому. Легкий лесной аромат его одеколона казался ей необыкновенно эротичным; безумно возбуждали прикосновения его курчавых волос живота и ног; необычайно шелково-нежным было душистое постельное белье. Телесная радость настолько переполняла душу Линни, что она не могла ею с ним не поделиться.
– Уэс… – простонала она.
– Мм-мм?
– Мне так… хорошо…
Его движения становились все быстрее. Их страсть достигла кульминации, и они замерли в изнеможении. Линни прижалась щекой к его лицу, коснулась рукой его плеча – их тела были влажны от пота. С минуту они лежали молча, все еще тяжело дыша, приходя в себя после безумного свидания.
Наконец он ласково обнял ее и, поцеловав в нос, сказал:
– Ты права, соблазн – великая вещь!
"Да, это было чудесно", – подумала Линни. Сегодня Уэс поразил ее. Все случилось так, словно это произошло между ними впервые. Его тело было знакомым, но его ласки, его поцелуи… Линни казалось, что она принадлежала сегодня совершенно иному мужчине. Просто она уже, видимо, успела забыть о том, как нежен может быть Уэс. Сияя от удовольствия, она расцеловала его.
Линни устало откинулась на подушки и закрыла глаза, лениво думая о том, как хочется есть и не хочется вставать. Уэс потрепал ее по плечу.
– Слушай, ты есть не хочешь?
– Ужасно хочу. А ты?
– Немножко, – он поцеловал ее в макушку и встал с кровати.
Через десять минут Линни, одетая, вновь стояла у плиты. Уэс накрыл в столовой – она граничила с кухней – овальный стол на двоих, достал из кленового китайского буфета стаканы. Линни тем временем поставила в духовку хлебцы с чесноком.
– Ты знаком с Глэдис? – спросила она мужа.
– Да, она работает на том же этаже, что и мы. А что?
– Я с ней сегодня познакомилась. Она показалась мне очень симпатичной.
– Так оно и есть. Да, кстати, я сегодня ехал в автобусе с Джорджем Бейкером. Он, оказывается, тоже уже успел с тобой познакомиться. Тебе следует его остерегаться.
– Что? – Линни стояла в дверях столовой, удивленно глядя на мужа. Тот как будто избегал ее взгляда, и она поняла, что его замечание относительно Джорджа было неслучайным.
– Видишь ли, Джордж – порядочный бабник. Он меняет женщин как перчатки. – Уэс аккуратно положил около каждой тарелки по салфетке.
– Ты что, ревнуешь?
– Конечно же нет, но…
– Ах нет? – Линни бросилась к мужу и, обняв его, принялась щекотать. – Ну-ка сознавайся!
– Прекрати дурачиться! – Уэс, нахмурившись, схватил ее за руки. – Я просто не хочу, чтобы Джордж сыграл с тобой злую шутку.
– Или чтобы я сыграла с ним шутку? – подняв брови, со значением спросила Линни.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Послушай, Уэс, я совсем не против, если ты будешь меня капельку ревновать, – она приблизила к нему свое лицо. Уэс хотел было что-то сказать, но Линни оборвала его поцелуем.
Мгновение он колебался, не зная, ответить ему на ее поцелуй или нет, но очень скоро он уже сжимал ее в своих объятиях и их губы слились в едином порыве чувства. Линни была счастлива. Пусть ее муж и не самый лучший начальник на свете, но любовник он, безусловно, отменный… И уж если он так переменился к ней после двух дней совместной работы, то что будет через неделю!
С кухни доносился запах горелого хлеба.
4
На следующее утро Линни вела машину сама. Уэс сидел на заднем сиденье, делая в блокноте какие-то заметки. Если он и думал о прошедшей ночи – а все мысли Линни были именно об этом, – то на лице его это никак не отражалось.
– Может, придешь сегодня домой пораньше? – с надеждой спросила Линни.
– Вряд ли получится, – он, не поднимая глаз, перелистнул страницу.
– А как насчет того, чтобы выйти вместе на ленч?
Он недовольно взглянул на нее:
– Сколько раз я должен повторять тебе, Линни, что пока я на работе, я не могу уделять тебе много времени. – Откинувшись на сиденье, он достал из дипломата какие-то бумаги. – Если ты не возражаешь, я прочитаю. А то я не успел вчера.
Приехав на работу, он только на секунду остановился у стола Линни, чтобы внести исправления в документ, и тут же отправился к себе в кабинет.
– Всего тебе хорошего, – пробормотала Линни.
Она расчесала свои светлые волосы, поправила вязаное синее платье и вставила бланк завещания в машинку. Напечатав две строчки, она выключила машинку и откинулась на спинку стула, задумчиво накручивая на палец прядь волос.
Что вызвало вчера у Уэса столь неожиданный прилив страсти? И почему его интерес так внезапно улетучился сегодня утром? Быть может, он просто хотел вчера извиниться за свою холодность на работе? Но почему, в таком случае, сегодня утром он вновь говорил с ней так равнодушно?
"Что на самом деле пробудило в Уэсе интерес, – решила Линни, – так это ревность к Джорджу". Странно. За пять лет замужества Линни не могла припомнить ни одного случая, когда бы Уэс ее ревновал. Неужели в характере мужа были черты, ей еще не известные?
Поначалу он казался ей чрезвычайно загадочным. Вот например, случай, когда он шесть лет назад повез ее в Кентукки знакомиться с родителями. Он говорил ей, что вырос на ферме, и Линни, которая сама провела все свое детство в сельской местности, думала, что хорошо представляет, куда они едут. Она рассчитывала увидеть двухэтажный деревянный дом, чету деревенских родителей, молочную корову да цыплят в курятнике.
Но вместо этого ее взору предстал построенный еще до войны Севера и Юга особняк, с колоннами и веерообразными окнами, стоявший посреди огромных просторов покрытой пыреем земли, разделенной напоминавшим кружево белым забором на аккуратные изумрудные пастбища, где паслись ухоженные лошади. Особняк стоял вдали от шоссе, но с ним его соединяла асфальтированная дорога, выходившая на круглую стоянку возле дома.
Линни хорошо помнила, как она испугалась предстоящей встречи с родителями Уэса, когда увидела, в каком шикарном доме они живут, но и помнила, как быстро ее волнение улетучилось, когда она наконец их увидела. Мать, хрупкая женщина невысокого роста, вышла из кухни, вытирая руки о фартук. Она радостно обняла Уэса и Линни и пошла звать с конюшни отца. Он был более сдержан при встрече, но в глазах его ясно читалась гордость за сына.
