Джейн Фэллон - Ты свободен, милый!
Более того, Нил никуда не спешил – ведь у него не было жены. Весь вечер он находился в безраздельном владении Рейчел.
С горя Хелен здорово набралась. Вернувшись домой, она долго рыдала, а после той вылазки целых два дня не выходила из дому.
Последние несколько лет Хелен встречала Рождество одна в своей квартирке. Можно было, правда, съездить к родителям, но при одной мысли об этом ей делалось не по себе. Ей под сорок, а она по-прежнему одинока. Так что она всякий раз объясняла маме с папой, что уговорилась провести Рождество с бойфрендом – не с Мэтью, родители, наверное, отказались бы от нее, узнав, что она встречается с женатым мужчиной, – а с воображаемым бойфрендом, Карло. Хелен давным-давно придумала его. Глупость, конечно, зато вымышленный бойфренд Карло – удобный повод не ездить к родителям на Рождество. Мама, конечно, огорчалась, зато не жалела дочь за то, что та – старая дева. Однажды, придя в ужас при мысли о том, что придется провести еще одно жуткое Рождество наедине с телевизором и наггетсами из индейки, Хелен все-таки решила съездить к родителям. Она наврала, что Карло уехал навестить своих родителей в Испании. Хелен уже сама не помнила, почему вдруг решила сделать своего вымышленного приятеля испанцем. За годы вранья его образ делался все рельефнее. Он оказался не только иностранцем, но и богачом. Однажды Хелен даже намекнула, что у себя на родине он человек известный – правда, теперь она уже сама не помнила почему. Во время обеда мама удивлялась: почему Карло не позвонил, чтобы пожелать Хелен счастливого Рождества. Вечером Хелен вынуждена была набрать несуществующий номер на своем мобильнике, и, зная, что мама подслушивает из гостиной, смеялась, шутила и признавалась в любви телефонной трубке. В общем, такого Рождества врагу не пожелаешь!
Сколько Хелен себя помнила, Рождество для нее всегда было связано с огорчением. Она любила атмосферу праздника – нарядные витрины, и разноцветные огни, и сентиментальные фильмы по телевизору, – но сам по себе день всегда разочаровывал ее. Так как ни братьев, ни сестер у нее не было, она была лишена рождественских забав – шумных игр, веселья, смеха до истерики. Ничего похожего на рассказы друзей. День казался бесконечным – сначала долгий чинный обед, потом нельзя смотреть телевизор, пока родители не проснутся после дневного сна. Потом они садились к телевизору, закусывали сандвичами с индейкой и смотрели какую-нибудь телеигру. Когда она стала старше, перспектива длинного, скучного дня начала омрачать любые радости, которые она испытывала, готовясь к празднику. Постепенно Хелен начала испытывать неприязнь к рождественским каникулам.
Раньше они с Рейчел в канун Рождества закатывались на какую-нибудь шумную вечеринку; на следующий день Хелен отсыпалась. Но сейчас ни о чем подобном не могло быть и речи, потому что у Рейчел появился Нил. Они, конечно, пригласили ее из вежливости, но Хелен отказалась, соврав, что ее уже пригласили друзья – разумеется, вымышленные. После этого она улеглась в постель с бутылкой водки.
Как и предчувствовала Софи, канун Рождества у Шеллкроссов прошел не лучше обычного. Вместе с Амандой, Эдвином и их отпрысками заявилась Шила, мать Мэтью; все они только и делали, что критиковали все подряд – от прошедшего года в целом до вина, которым их угощали, и бокалов, в которые им его налили. Луиза и Джейсон приехали поздно – судя по всему, после семейной ссоры. Луиза потребовала стакан водки и выплеснула его в лицо новообращенному трезвеннику Джейсону. Видимо, она решила по-настоящему достать мужа, так как заявила: теперь, когда он завязал, он стал просто невыносимым занудой. Видимо, Джейсону было не слишком приятно слушать жену – в конце концов, он бросил пить после того, как попал в участок за то, что в пьяном виде дал ей по физиономии.
– Помнишь, как Луиза пригласила к ужину своего первого бойфренда – кажется, его звали Уилсон, – а он притащил каталонское игристое вино «Кава»? – Шила с Амандой обсуждали события, неизвестные Софи, и смеялись от души.
– Да, и он сказал: «Оно должно быть хорошим, потому что стоит целых шесть фунтов». – Аманда вытерла подступившие слезы.
Софи отметила про себя: не забыть поставить охлаждаться шесть бутылок «Кавы», которые она купила в фирменном винном магазине «Оддбинз». Они стояли в кухне за ящиком шампанского «Лорен Перье». Хотя они с Мэтью прожили вместе не один год, Софи все никак не могла привыкнуть к специфическому чувству юмора его мамаши и сестер.
Никаких иллюзий на их счет она уже не испытывала. И Аманда, и ее мать ясно давали понять, что Мэтью совершил мезальянс, женившись на ней. Они считали себя значительно выше ее по положению. Аманде нравилось считать, будто она удивительно похожа на жену двоюродного брата королевы Майкла Кентского. Отдаленно она действительно была похожа на красавицу австриячку Мари-Кристин и даже специально говорила иногда с акцентом – откровенно говоря, слушая Аманду, Софи представляла, как режут хлеб куском толстого стекла. Шила, хотя внешне совсем не была похожа на леди Тэтчер, надевала по воскресеньям в церковь белые перчатки. Кроме того, среди всех знакомых Софи Шила была единственной, кто регулярно читал конноспортивный журнал «Horse&Hound», – несмотря на то, что она ненавидела всех животных без исключения. Они обе бывали просто смехотворны. Софи часто ловила себя на жалости к свекрови и золовке, несмотря на то что те временами вели себя с ней на удивление враждебно. Луиза тоже не особенно любила Софи, но в ее случае все объяснялось по-другому. Редкая младшая сестра любит своего старшего брата. Софи часто недоумевала: отчего у такого обаятельного и веселого парня, каким был Мэтью, настолько неприятные родственницы.
К девяти вечера ссора Луизы и Джейсона достигла высшей точки; остальные уже начали привыкать к атмосфере скандала. Софи ужасно устала. Она то и дело сбивала коктейли, обносила гостей сладкими пирожками и сосисочным рулетом и мыла бокалы. Луиза и Джейсон демонстративно не разговаривали друг с другом, хотя Луиза всячески старалась натравить мужа на Аманду, которая пыталась заигрывать с собственным муженьком, Эдвином. Эдвин, в свою очередь, разрывался между женой и выдержанным виски, которым его угощал Мэтью. Шила пожаловалась Софи на то, что толстеет; потом она следом за невесткой протопала на кухню и внушала ей, что филиппинкам нельзя доверять готовку. Сюзанна ускользнула в свою комнату, потому что не могла смотреть телевизор. Бенджи и Индия играли в «Геймбой». Малыш плакал, на что ни мать, ни другие родственники не обращали внимания. После нескольких попыток Клодии все же удалось облить кока-колой дорогущий топик Джокасты, и теперь она ликовала. Мэтью невольно сравнивал кошмарную обстановку в собственном доме с тишиной и покоем квартирки Хелен. Ему очень хотелось выйти проветриться. Некоторое время он боролся с искушением позвонить Хелен, но потом налил себе еще выпить и упрятал свое желание в подсознание.
