Ольга Дервиш - Положительная нота
Так или иначе, назавтра в полдень они договорились встретиться на центральной площади у городской башни.
Речинский взглянул на настенные часы – почти семь вечера. Надо собираться. Ехать час, да, плюс, транспорт плохо ходит в этом районе – не выбраться.
Открыл шкаф, в котором на каждой полке комом лежали его вещи. После переезда он не нашел еще времени разобраться с одеждой. Выудил черную водолазку с закрытой горловиной. Черные джинсы, которые почему-то не нравились отцу. Еще раз их осмотрел. Обычные. Даже прибамбасов никаких. Тупо джинсы. А папачес почему-то взъелся.
Поверх надел дутую жилетку на синтепоне и трикотажную шапку, которая вопреки прочей черной гамме выделялась своей белизной.
Посмотрел в зеркало в ванной. Да. Шапка и правда слишком белая. Зачем он ее купил? Поддался какому-то мимолетному помутнению. Надо было еще одну черную взять. Пофиг. Белая – не цветная. Сойдет.
Темно-карие глаза стали ярче. Илья долго стоял и смотрел на свое отражение, прямо в эти глаза. И почему-то вспомнился всякий бред про зазеркалья.
Усмехнулся сам себе.
Надел ботинки и вышел из комнаты.
– Я ушел, – соизволил оповестить сидящего перед закрытым ноутбуком отца Илья.
– Когда вернешься?
– Как вчера.
Стас поднял голову и посмотрел на сына.
– Опять на работу?
– Да. Ужинать не буду.
Ничего не сказал в ответ. Кивнул только. И задумался о покупке авто для ребенка.
Станислав действительно не собирался как-то подкупать Илью, делая такой подарок. Он лишь хотел, чтобы сыну было удобнее добираться, если уж такая ночная работа у него. Да и институт далековато. На другом берегу реки. И так вечные пробки на мосту, а если еще и в транспорте!
Единственное, он переживал, что сын на той самой работе в баре, возможно, употребляет. Даже если глоток. Тогда разговор другой. Когда определится с выбором и покупкой, следует еще раз об этом поговорить.
Поднялся с дивана, дошел до своей спальни, оставив там ноут, и решил заглянуть в комнату Ильи.
За дверью было темно, и мужчина включил свет. Яркая люстра осветила просторную комнату.
Шкаф с одеждой нараспашку. Что творилось на полках – не поддавалось объяснению. Кровать не убрана. В углу около письменного стола громоздились друг на друге несколько картонных коробок среднего размера. В них оказались музыкальные диски. Видимо, для работы. На столе ноутбук был открыт и завален проводами, учебниками и канцелярией.
Как он так живет? Чему его мать учила?
Стас подошел к двери в ванную. Там, как ни странно, всё было в порядке, будто ею не пользовались. Он что, не моется? Глянул на мыло: мокрое. Отлегло. Хоть об этом не стоит переживать.
Мужчина вздохнул и направился к выходу.
В коридоре встретилась Люба.
– Скажи, – обратился к ней Станислав. – Ты обсудила с моим сыном вопрос уборки в его комнате?
– Да, утром.
– И? – он снова вошел в комнату Ильи и поманил Любу за собой, обводя рукой «зону боевых действий»
Люба как-то сжалась вся.
– Он сказал, убираться два раза в неделю. И только мыть. Ничего не трогать. – Голос женщины едва дрожал. Стас посмотрел на домработницу.
– Скажи, Люб… я тебя чем-то обидел?
Козлова не поняла, к чему вопрос. Молча распахнув глаза, уставилась на хозяина.
– Н-нет…
– А почему тогда ты меня боишься? Я на тебя кричу? Как-то наказываю?
– Н-нет…
Стас взял Любу под локоток и вывел из комнаты сына. Провел по коридору и спустился вниз. Посадил за стол на кухне и повернулся к чайнику.
Люба, увидев, что Станислав самостоятельно решил заваривать напиток, подскочила.
– Сиди, Люба. Сиди. Я же не безрукий, в конце концов! – Он облокотился на кухонный стол возле плиты, скрестив руки. – Вот скажи мне, сколько лет ты тут работаешь?
– Пять, вроде. Где-то так.
– За эти пять лет, которые ты ту живешь почти как дома… Кстати, тебе нравится тут жить?
У Любы отнялся язык. Сейчас ее уволят за неубранную комнату.
– Ау, Люба! Любовь! Ты еще здесь? – Стаса развеселило это ее странное поведение. Раньше за ней такого не замечалось. Правда, и не разговаривали они раньше о чем-то не касающемся ее обязанностей.
Женщина затравленно попросила:
– Только не увольняйте меня, я все сейчас уберу. – Снова вскочила.
– Сядь, Люба! – чуть повысил голос Стас. – Никуда я тебя не уволю. Я просто с тобой разговариваю. Ответь на вопрос, – повторил: – тебе нравится жить в этом доме?
– Конечно!
– Ну, так живи, живи тут! Веди себя так, будто это твой дом. Без наглости, конечно, но за столько лет, думаю, ты заслужила быть членом семьи. Давай, вот, сейчас поужинаем. За одним столом. Как приятели, а не как работодатель и подчиненная. – Стас удивлялся сам себе в эту минуту. Прожить столько лет бок о бок с этим человеком и только сейчас впервые предложить ей стать друзьями. Что за порыв душевности? Видно, утренняя встреча так на него повлияла: захотелось стать добрее.
Люба пребывала в откровенном шоке. Стас… Станислав самолично пригласил её поужинать вместе! Как адекватно среагировать на такое предложение?
Она и правда прожила тут столько, что где-то в другом месте, даже у родителей, не чувствовала себя уютнее. Она называла этот дом своим. Про себя, конечно. Со Стасом у них был нейтралитет. От него – указания, от нее – исполнение. Никогда – что-то «кроме». Может, переезд сына так на него повлиял?
– Ваш сын утром спрашивал, в каких мы с вами отношениях, – выпалила и покраснела от собственной смелости.
– Да? Хмм… Интересно. И? Что ты ему ответила?
Люба смутилась.
– Правду, конечно!
– Ну, и славно. – Щелкнул чайник, и мужчина достал кружки из верхнего шкафа. – Что ты будешь пить? Чай? Кофе?
– Я не пью кофе…
Стаса торкнуло. Он уже слышал сегодня эти слова, только от совершенно другого человека. От Ксении. Такой красивой, нежной, милой, но почему-то чужой женщины.
Настроение резко упало. Он налил себе кофе, заварил чай Любе и, взяв свою кружку, вышел с кухни, бросив через плечо, что ужинать сегодня не будет.
Люба, снова не понимая, что случилось, молча смотрела на кружку, которую он даже не переставил на обеденный стол…
Глава 7
Воскресенье
Илья открыл глаза. За окном светло, даже солнечно. Глянул на телефон, лежавший у изголовья. Три пропущенных от Вики. Время одиннадцать тридцать.
Закрыл глаза, снова проваливаясь в дремоту. Что-то не так. Черт, он так устал ночью, что совершенно не выспался, но что-то внутри мешало забить на всё и, перевернувшись на другой бок снова уснуть. Сложить нужные мысли воедино тоже не получалось.
