Шарлотта Лэм - Крещендо
— Я голоден как зверь. Сейчас соберу на стол. Подвиньтесь, леди, сделайте одолжение. — Он склонился над ее стулом и чуть прижался щекой к ее щеке. Черные глаза улыбались, и она ответила улыбкой, но принужденно, хоть и не могла объяснить себе, почему. Гедеон ей нравился, он был очень обаятелен, когда хотел, но он врал. Она не понимала, что происходит, только видела, что вокруг старых, усталых глаз деда легли тени, а около рта — морщины, и произошло все это после приезда Гедеона.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На следующее утро она проснулась и увидела комнату, залитую солнцем, услышала где-то в саду скворца, поющего о наступлении утра. Марина выскочила из кровати и подбежала к окну. Облокотясь на подоконник, она глубоко вдохнула морской воздух, потом глянула вниз и увидела Гедеона. Он стоял, руки на узких бедрах, и ветер ерошил ему волосы. В эту минуту он ощутил ее присутствие и поднял голову. Марина улыбнулась и получила в ответ чуть кривую усмешку, но глаза смотрели ласково.
— Спускайся, лентяйка, я тебя жду, — позвал он.
Но ей не хотелось торопиться. Подперев подбородок, глядя вниз, она бросила:
— День сегодня слишком хорош, чтобы спешить. Я не хочу суетиться.
— Спускайся сама, а не то я поднимусь наверх и примусь за тебя. — Гедеон сказал это тихо, как бы предвкушая удовольствие.
Секунду она колебалась, подумав, не спровоцировать ли его, но по выражению глаз Гедеона поняла, что он знает о ее мыслях. Они улыбались, наблюдая друг за другом, потом он двинулся, всем видом показывая, что готов выполнить угрозу. Марина засмеялась:
— Иду! — и пригнулась.
— Правильно делаешь, — ласково ухмыльнулся Гедеон.
Она отошла от окна, но остановилась, закинув руки за голову и встав на цыпочки. Марина ощущала, что все ее тело наполняется новой жизнью, ей хотелось запеть. Утро было так прекрасно, будто мир родился заново. Марине и сейчас не хотелось двигаться, она боялась потревожить счастье, которое в себе открыла.
Она спустилась вниз и обнаружила, что стол уже накрыт к завтраку и аромат кофе мешается с запахом жареного бекона. Гедеон оглянулся и осмотрел ее с ног до головы. Он не сказал ни слова, но она знала, что ее тонкое хлопковое платье с юбкой в складочку и скромным воротником, украшенным фестончиками, получило одобрение. Марина прошла, чтобы сесть, но он остановил ее, коснувшись руки. Когда она обернулась, желая узнать, в чем дело, он быстро дотронулся до ее щеки губами, потом принялся доставать готовый завтрак из духовки. Она сильно покраснела и села. Марину не удивил этот поцелуй, но где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что нельзя позволять Гедеону целоваться, когда ему вздумается.
Она была знакома с ним совсем недолго, всего один день. Марина была в смятении, казалось, краткость их знакомства никак не соответствовала тому, что они чувствовали и как себя вели. Между ними все время было ощущение странной близости. И здравый смысл не имел к этому никакого отношения.
— Я думаю, не поехать ли нам покататься? — спросил Гедеон чуть погодя, допивая свой кофе.
— Куда? — Она сразу ухватилась за идею. Ей редко доводилось ездить в машине. Она вспомнила маленький желтый спортивный автомобиль, и лицо ее разгорелось от предвкушения удовольствия.
Гедеон пожал плечами:
— Какая разница? Просто поедем и потом увидим, куда.
Марина бросила взгляд на дверь, он перехватил его и улыбнулся:
— Гранди не будет возражать.
Иногда он звал дедушку мистером Грандисоном, как если бы был с ним едва знаком. Иногда вдруг называл его домашним прозвищем, и тогда ее ухо улавливало нотки дружеской фамильярности. Маленькая морщинка легла у нее меж бровей, и нежное юное лицо омрачила тень тревоги. Гедеон быстро и очень внимательно взглянул на Марину.
— Что-нибудь не так? Не хочешь ехать? — спросил он отрывисто, и она невольно ответила:
— Нет, очень хочу.
Гедеон вел машину тихими проселочными дорогами вдоль побережья, избегая городов и шумных дорог. Он не превышал скорости, поэтому они спокойно любовались сельскими пейзажами. Марина сразу поняла, что он прекрасно ориентируется на побережье. Все въезды и выезды с главных магистралей, все короткие дороги, все перекрестки он знал и ехал, не глядя на карту. Они избегали больших шоссе и наслаждались покоем безлюдного пейзажа.
Взглянув на часы, Гедеон заметил:
— Я думаю, мы перекусим где-нибудь в пабе. Ты не возражаешь, если мы на скорую руку поедим? Я знаю туг одно тихое местечко, где можно закусить — сандвичи, сосиски и все такое.
— Это было бы чудесно, — согласилась она.
Они молчали всю дорогу. Марину убаюкал ветер, раздувавший ей волосы, и запах полей по обеим сторонам дороги. Посмотрев на Гедеона, она подумала, что, возможно, он молчалив от природы, а может быть, ему не о чем с ней говорить. Видно было, что ее общество доставляло ему удовольствие. Время от времени он поглядывал на нее, и от его улыбки становилось теплее. Однако Гедеон избегал разговоров, ограничиваясь ничего не значащими замечаниями, стараясь о себе ничего не рассказывать.
Вдруг ей пришло в голову, что у него могли быть неприятности. Возможно, он прячется? От чего-то или кого-то? Гедеон не походил на человека, избегающего осложнений. Но порой, когда он терял контроль над выражением лица, оно становилось угрюмым и отражало какое-то внутреннее напряжение, непонятное Марине.
— Сколько ты у нас проживешь? — неожиданно спросила она. Они подъезжали к маленькой автомобильной стоянке, мощенной гравием, и руки Гедеона заметно дрогнули на руле.
— Я еще не решил. Это зависит от обстоятельств.
— От каких?
Он повернул голову и пристально посмотрел ей в глаза, как будто искал там что-то, одному ему ведомое.
— От разных, — медленно выговорил он, и она поняла, что он не нашел того, что искал. Что это было?
Ей хотелось спросить, не случилось ли с ним беды, но он вдруг ушел в себя, и она не решилась. Гедеон вылез из машины, обошел ее кругом и помог выйти девушке.
Бар оказался крошечным, он весь сверкал чистотой и был почти пуст. В углу сидел старик в плоской кепке и читал газету. Молодая парочка шепталась за столиком. Бармен подал им сандвичи и горячие сосиски. Гедеон пил светлое пиво, а Марина лимонад в высоком стакане с кусочком лимона и льдом, который позвякивал о стенки, пока она несла его до столика.
По стенам были развешаны зеркала в резных рамах времен короля Эдуарда. Когда Марина гляделась в них, у нее появлялась уверенность, что она уже видела все это однажды. Нахмурясь, она пыталась вспомнить, уж не привозил ли ее сюда Гранди. Гедеон заметил, что она погрустнела, и тихо спросил:
