Джилл Мансел - Мой лучший любовник
А как насчет того молодого, довольно симпатичного парня, застывшего в нерешительности около пожарного выхода? Подожди-ка, неужели это разносчик молока? Боже мой, разве обычно разносчики молока посещают похороны своих клиентов?
И разве рыдают?
«Конечно, с тобой Бланш была другой», — думала Сюзи, медленно продвигаясь по проходу; люди, которые не знали ее так близко, считали ее замечательной; ей всегда было легче завязывать новую дружбу, чем поддерживать старую.
Ага, они уже подошли к двойным дверям. Сюзи быстро обвела взглядом оставшихся в церкви, ища Шляпу.
Безрезультатно.
Кто бы ни скрывался под экстравагантной шляпой, он уже ушел.
Поминки, устроенные в доме Бланш в Снейд-парке, затянулись до вечера.
— В мамином бридж-клубе слишком любят выпить, — пожаловался Рори, проскальзывая мимо Сюзи с новыми бутылками скотча.
Зайдя на кухню, Сюзи обнаружила Джулию еще в большем расстройстве. Чтобы ее развеселить, она сказала:
— Ты видела, как Марго-из-дома-напротив забалтывает маминого адвоката? Честное слово, эту женщину опасно пускать в дом.
— Не могу найти прихватки для духовки. Где мама их хранила? — Джулия, взвинченная и с глазами на мокром месте, не могла дождаться приема следующей таблетки валиума. — Волованы подгорают, а я не могу вытащить их из духовки. Хочу, чтобы все пошли домой и оставили нас в покое.
Бедная Джулия. Сюзи поняла, что похороны стали для нее суровым испытанием. Несмотря на горе, она не забывала обо всех правилах похоронного этикета, которые считала нужным соблюдать.
— Давай присядь. — Пожалев старшую сестру, Сюзи мягко усадила ее на стул, налила ей вина и выключила духовку. — Не беспокойся из-за готовки, они съели более чем достаточно. Сейчас я начну всех выгонять. А Дугласу нет смысла оглашать завещание сегодня — пусть едет домой, а мы назначим встречу в его офисе на конец недели.
В этот момент Дуглас Хепворт вошел в кухню вместе с Рори. Услышав последние слова, он нервно заморгал на Сюзи из-под совиных очков и слегка пожал плечами, как делал всегда, когда был чем-то взволнован.
— А… если честно, я бы предпочел решить этот вопрос сегодня. Ваша мать специально это обговорила… э… на то есть причина…
Он снова пожал плечами. Сюзи решила, что таким образом он отлепляет синтетическую рубашку от пухлых потных плеч. Весь вид Дугласа говорил о том, что он предпочел бы быть в этот вечер где-то в другом месте. Очевидно, дело было нечисто. Собираясь покинуть этот мир с большим шумом, Бланш, без сомнения, сделала странные распоряжения по поводу своего имущества. Сюзи сразу представила, как ее мать развлекалась, придумывая условия получения наследства. Например, прежде чем Джулия унаследует свою часть денег, она должна прокатиться голой на роликах по Парк-стрит… а Рори нужно проехать по Клифтону в кримпленовой шляпе с кисточками и в тапочках в виде лап гориллы…
«Или маме хотелось, чтобы это сделала я?»
Впрочем, возможно, дело было не в условиях наследования. Возможно, Дугласу была поручена неприятная миссия сообщить им, что они вообще ничего не получат, что их мать оставила все одному индейскому племени Амазонии.
Или приюту для слепых ослов.
Или Питеру Стрингфеллоу[1]?
Если дело касалось Бланш, все было возможно.
— Уже девять часов. — Рори посмотрел на часы. — Сюзи права, гостям пора расходиться.
— Но это так грубо, — простонала Джулия.
— Она не оставила нам денег? — спросила Сюзи Дугласа, который исподтишка тоже посматривал на часы.
— О нет, то есть да… не волнуйтесь. — Он опять пожал плечами. — Дело совсем не в этом.
Мужеподобная тетка, одна из любительниц бриджа, просунула голову в дверь кухни.
— Осталась еще пара бутылок виски?
Джулия, хорошая хозяйка, вытерла глаза и послушно встала. Сюзи положила руку на плечо сестры и заставила ее сесть обратно на стул.
— Простите, но разве вы не слышали, — Сюзи улыбалась женщине своей самой очаровательной улыбкой, — десять минут назад мы объявили, что пора заканчивать. Бар закрыт.
Один за другим гости целовали и обнимали хозяев, говорили друг другу, что у Бланш были поминки, которыми она бы гордилась, рассаживались в машины и такси и с ревом исчезали в ночи.
— Я сварю кофе, — сказал Рори, когда уехал последний гость. Он закрыл входную дверь и ослабил узел галстука.
— Простите, я ненадолго отвлекусь, — тихо произнес Дуглас, вынимая из кармана мобильный телефон. — Мне нужно сделать один короткий звонок.
Он скромно удалился в зимний сад. Вздохнув с большим облегчением, Джулия сказала:
— Мне нужно пять минут, чтобы освежиться, — и направилась по лестнице в сторону туалета.
Воздух в гостиной был серым из-за сигаретного дыма. Когда Сюзи распахнула французские окна, казалось, наружу вырвался поток эктоплазмы. По контрасту с ним ночной воздух улицы был особенно прохладным и чистым, а легкий дождь падал сквозь листья деревьев.
Сбросив туфли на высоких каблуках, Сюзи вышла на мощеную террасу, почувствовала первые капли дождя на лице, на губах и направилась в сад.
Хотелось немного прогуляться и очистить легкие от громадного объема сигаретного дыма, чтобы потом вернуться и выяснить, что имел в виду Дуглас. И ступни тоже смогут остыть. Ведь весь этот долгий день она провела на ногах и в довольно неудобных лодочках.
Как только она их сняла, ее ноги испытали такую радость, что, казалось, были готовы отплясывать танец веселых цыплят. Прыг, прыг.
Так-то лучше. Можно было сказать, что ее ноги изведали телячий восторг.
Прыг, прыг, прыг-скок, счастливы, как…
Ай!
— О черт, черт, черт, — вскрикнула Сюзи с отвращением.
Скорчившись и отставив ногу как можно дальше, она запрыгала по тропинке, хватаясь, чтобы не упасть, за свесившиеся ветки вишни.
— Что случилось? — раздался встревоженный голос из темноты. Из-за ствола вишневого дерева появилась человеческая фигура. — Вы поранились?
Теплые руки подхватили Сюзи под руку. Это было кстати, иначе Сюзи споткнулась бы от удивления.
— Я не поранилась. Просто наступила на улитку. — Сердце Сюзи колотилось как сумасшедшее. — А вы кто? Грабитель?
— Нет.
— Кто тогда?
Короткая пауза. Потом встречный вопрос:
— Не догадываетесь?
В полном замешательстве Сюзи ответила:
— Конечно не догадываюсь.
— Ладно, слушайте, давайте сначала разберемся с вами. — Голос был женский, хриплый и запинающийся. — Простите, я не смогу сосредоточиться на чем-то еще, пока вы не отлепите раздавленную улитку.
