Бетти Нилс - Лабиринт любви
– Хьюго! Я должна была ждать тебя дома! – Она растерянно провела рукой по растрепавшимся волосам.- Ой, я даже не причесана…
– А мне нравится,- отозвался он, ласково глядя на нее.- Хорошо провела время?
Она рассказала, что делала, и спросила, как прошла неделя у него.
– В трудах. Без твоей помощи нелегко. И не только мне. Бин и Пеппард тоже хотели узнать, будешь ли ты работать, когда мы поженимся.
– И что ты сказал?
– Категорически нет. Знаешь, милая девочка, тебе нет необходимости работать. Кроме того, если узнают, что ты ходишь на службу, пострадает моя практика!
Хьюго улыбался, но Сара знала, что он не шутит.
– Да, конечно, но я с удовольствием поработаю, если понадобится моя помощь… Или если нам будут нужны деньги.
Его лицо стало непроницаемым. Он сорвал травинку и сунул ее в рот.
– Спасибо, Сара. Ты говоришь, как настоящий друг. Кстати, я как раз хотел поговорить с тобой о деньгах. У меня их немало, и они дают независимость. Когда мы поженимся, я отвезу тебя к старику Симсу – моему адвокату – и мы все оформим. А к свадьбе ты получишь чек на квартал.- Он назвал сумму, от которой у девушки округлились глаза.
– Так много? Мне? Только на три месяца? Да этого хватит на год…- Она задумалась.- Хотя, конечно, я должна вести хозяйство.
– Нет,- рассмеялся он,- хозяйство ты будешь вести, как сочтешь нужным, а в конце месяца просто отдавать мне счета. Если ты окажешься слишком большой мотовкой, я не постесняюсь сказать об этом. Но если тебе вдруг понадобятся деньги, сразу иди ко мне.
– Хорошо,- послушно согласилась она, все еще не представляя, на что потратит такую сумму.
Видимо, голос выдал ее сомнения, потому что Хьюго твердо сказал:
– Это мои заботы, Сара.- Он сорвал очередную травинку.- Кстати, у меня с собой письма от родителей. Хочешь прочитать?
Это оказались милые, добрые письма, немного формальные – но что было ждать? Ведь родители Хьюго никогда не видели Сару, но, конечно, знали о Дженет…
«Интересно, что они за люди?» – думала Сара, которой предстояло увидеть свекра и свекровь только в день свадьбы.
– Пойдем домой? – перебил ее мысли Хьюго.- Твоя мать просила вернуться к часу.
Они уже подошли к саду, когда Хьюго остановил ее.
– Сара, у меня для тебя есть маленький подарок,- сказал он и положил ей в руку гладкую черную коробочку.
У девушки захватило дух от восторга: внутри, на бархатной подушечке, лежали серьги с бриллиантами и жемчужинами.
– Хьюго, они просто бесподобны! – прошептала она.- Потрясающе, но я… ты…- Она собралась с духом и продолжила: – Хьюго, они такие роскошные – я просто не заслужила такого подарка…
– Ты хочешь сказать, что мы не любим друг друга? – холодно перебил он ее.- Не будь дурой.- Он отвесил ей дружеский шлепок.- Кстати, я приехал на «ровере» – он тоже теперь твой, и, если хочешь, поведешь назад сама.
– Ты слишком добр, Хьюго…- растроганно сказала Сара, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.- Большое тебе спасибо! Никогда еще я не видела таких великолепных серег, тем более, что они очень подходят к колечку… А что до машины, то я постараюсь быть хорошим шофером.
– Ну, это мы обсудим, когда доберемся до Лондона,- усмехнулся он.
Путешествие прошло отлично, если не считать того, что Сара пару раз забывала переключить скорость, а один раз машина заглохла на светофоре. Когда они подъехали к особняку в Ричмонде, Хьюго улыбнулся:
– Молодец, малышка, немного практики – и ты станешь прекрасным водителем.
Сара даже порозовела от удовольствия. Она вошла в дом в прекрасном настроении, а ужин, который приготовила Элис, был просто великолепен. Потом Хьюго повел ее на экскурсию по дому. Тут царила атмосфера покоя и уюта, кресла были удобными, а цвета – гармоничными и убаюкивающими. Саре понравилось все, и она объявила, что не хочет ничего менять.
Наконец они поднялись наверх, чтобы осмотреть милую комнату, предназначенную для девушки. Ее будущая спальня располагалась в торце дома, окна выходили в сад; был тут и небольшой балкончик с чугунной решеткой. Одна дверь вела в ванную комнату, другая – в гардеробную.
– Моя комната в другом конце, так что чувствуй себя свободно,- заметил Хьюго.
Его спальня была меньше и, несмотря на роскошную мебель, казалась холодной. Сара решила, что здесь всегда должны стоять живые цветы. В доме было еще несколько спален и небольших уютных гостиных, изящных и любовно убранных.
На обратном пути Сара остановилась перед массивной дверью, которую заметила еще тогда, когда она поднимались на второй этаж, но Хьюго прошел мимо. Девушка поинтересовалась, куда ведет эта дверь.
– Никуда,- быстро ответил он.
Конечно, это была чушь, просто Хьюго не хотел, чтобы Сара туда входила, и она решила при первой же возможности выяснить все о таинственной комнате.
– Как здесь все красиво! – похвалила она.- Кто занимался обстановкой?
– Я сам. Это было давно. С тех пор почти ничего не изменилось.
Сара последовала за ним вниз, стараясь отогнать неприятную мысль о той, для кого он так любовно отделывал свой дом…
На следующий день Сара снова надела форму медсестры и встретилась с Хьюго в клинике. В конце дня он исчез вместе с Диком Колзом, но минут через десять вернулся и сообщил от дверей:
– Слава Богу, такое положение продлится всего неделю-две. Мне очень трудно обращаться к тебе на «вы» и говорить «сестра».
– А я думала, ты ушел,- с облегчением рассмеялась Сара.- Знаю, это глупо звучит, но здесь ты совсем другой. Как будто все, что было – неправда.
– Что ж, придется доказать, что это правду – улыбнулся он.- Сколько тебе надо времени, чтобы переодеться?
– Десять минут… нет, пятнадцать.
Она смотрела на Ван Элвина снизу вверх, прижимая к груди карты и бумаги. Может, он поцелует ее? И он поцеловал – медленно, нежно… но тут же все испортил, деловито заметив:
– Я буду ждать тебя у подъезда. Навестим миссис Браун, а потом где-нибудь пообедаем.
Большинство их вечеров проходили похоже: иногда они шли в какой-нибудь ресторан, иногда обедали вдвоем в Ричмонде, а потом сидели в гостиной и разговаривали. Время бежало так быстро! Пару раз они навещали миссис Браун, пили с ней крепкий чай, слушали болтовню старушки о Тимми и даже получили в подарок вязаную салфетку невероятного красного цвета. Миссис Браун объявила, что салфетка прекрасно подойдет к коричневому чайному сервизу, а Сара, с благоговением вспомнив изящное серебро времен королевы Анны в столовой Хьюго, уверила больную, что каждое утро будет подавать чай именно на этой салфетке.
