Элизабет Нотон - Первое разоблачение
– Да. Ты готова?
Эйвери оторвала взгляд от окна и взглянула на оперативника. И всего на секунду он увидел, как что-то вспыхнуло в ее глазах. Тень страха, явно говорившая: уверенности в актрисе гораздо меньше, чем кажется.
Она быстро отвела глаза, откинулась на сиденье и пригладила волосы.
– Милый, с тобой я ко всему готова.
Сердце Кейда смягчилось. Он обхватил рукой плечи спутницы и вновь наклонился вплотную к ее уху. Однако на этот раз заговорил тихо, чтобы водитель не услышал:
– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Просто держись рядом.
Эйвери сглотнула, но быстро кивнула в ответ. И прежде, чем Кейд успел сказать что-либо еще, машина остановилась. Водитель вышел, закрыл дверцу со своей стороны и обогнул автомобиль.
– Только обещай мне, что мы найдем Мелоди, – прошептала актриса.
– Мы найдем ее, Эйвери. Обещаю.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и страх, мелькнувший в ее взгляде несколько секунд назад, проявился вновь. Но было и еще кое-что: чувства и прошлое, объединявшее двоих. И в тишине машины вновь разгорелись все воспоминания, все эмоции, все желания, с которыми Кейд годами боролся после их расставания.
Его грудь сжалась, дыхание перехватило. Эйвери стала старше, мудрее и в тысячу раз красивее, чем тогда, но этот взгляд сказал Блэквелу, что девушка, в которую он влюбился, все еще существует. Та самая, которая рискнула положиться на плохого парня, противостояла родителям, велевшим ей прекратить с ним встречаться, которая продемонстрировала свою преданность, сбежав из дома и выйдя за него, хотя логика говорила, что это плохая идея. Эва доказала это, вознамерившись найти свою подругу вопреки всему, согласившись притвориться женой оперативника – хотя он знал, как это должно быть тяжело – и глядя на него сейчас глазами, полными эмоций, которые Кейд так старался забыть.
Нет, он не покончил с ней. И никогда не собирался. И в этот момент его поразила другая правда.
Кейд не просто желал добиться признания, что между ними что-то осталось. Он хотел ее. Не всемирно известную актрису, не ту девушку, которой она когда-то была. Он хотел женщину, смотревшую на него сейчас с доверием, желанием и надеждой в великолепных знакомых глазах.
Что бы они ни обнаружили в эти выходные, он должен сообразить, как этого добиться.
* * *Когда Эйвери вышла из машины и окунулась в теплый воздух Ямайки, ее желудок перевернулся.
Они обманули водителя и персонал в аэропорту, но главный тест еще впереди. Если ее и узнают, то именно сейчас.
Она поправила очки и приняла предложенную Кейдом руку. Его широкая ладонь оказалась теплой, а кожа – грубой, как и положено мужчине. Руку и грудь Эйвери пронзило возбуждение, но она постаралась его проигнорировать.
И позорно провалилась. Проклятие, ее нервы перегрелись не только от страха быть узнанной, но и от взглядов, которыми они с Кейдом обменялись несколько секунд назад. От того, как он на нее смотрел. От того, что она чувствовала. Да, можно признать, что его близость все еще задевает ее, а его прикосновение совершенно выводят из равновесия, но почему же Эйвери не может держать эмоции под контролем? Почему быстрый взгляд Блэквела отправил ее гормоны в верхние слои атмосферы?
Напомнил о каждом разе, когда они занимались любовью, и Кейд смотрел ей в глаза так глубоко, словно мог видеть душу?
Ожидая, пока он заплатит водителю чаевые и поговорит со служащим, Эйвери постаралась выкинуть все это из головы и вернуться к более важным мыслям, чем собственные нелепые гормоны и рассеянный взгляд Кейда, – поиски Мелоди. И чем скорее она сосредоточится на них, тем лучше.
Напарник повел Эйвери ко входу в гостиницу. Над зданием в средиземноморском стиле покачивались пальмы, бриз доносил отдаленные звуки железных барабанов. Открытое фойе было целиком выложено мрамором и уставлено роскошной мебелью; под высокими потолками лениво крутились бамбуковые вентиляторы. Но Эйвери, кажется, видела лишь Кейда, одетого в свободные льняные брюки и рубашку с закатанными до локтей рукавами. Его кожа огрубела от долгого пребывания на солнце, а выглядывавшая из-под рукава татуировка на правой руке привлекала внимание. Посреди фойе гостей курорта приветствовала брюнетка в короткой синей юбке, белой блузке без рукавов и со стильной укладкой.
– Мистер и миссис Блэк, добро пожаловать в «Каприз». Я Патриция, ваш персональный менеджер. На время пребывания здесь я в вашем распоряжении. Если что-то понадобится, обращайтесь в любое время дня и ночи. Надеюсь, вы хорошо долетели?
Кейд снял солнечные очки, зацепил их за верхнюю пуговицу рубашки, затем пожал женщине руку и выдал ту полуулыбку, которая в юности всегда вытворяла с пульсом Эйвери странные вещи.
– Очень хорошо. Благодарю вас. Это моя жена, Эва.
Патриция взглянула на Эйвери и мило улыбнулась, но та не пропустила беглый осмотр и легкое неудовольствие в глазах служащей.
– Добро пожаловать. – И она вновь сосредоточила внимание на Кейде: – Если последуете за мной, я вас быстро зарегистрирую, и вы сможете начать наслаждаться возможностями курорта.
Кейд положил руку на спину Эйвери, и пара двинулась за Патрицией через короткий коридор в другую просторную комнату с высокими потолками, арочными окнами, смотревшими на земли курорта, строгой мебелью вокруг массивного камина и несколькими креслами и столиками по краям.
Эйвери сверлила взглядом спину Патриции. Дамочка, конечно, великолепная: стройная, атлетичная – а ее грудь едва не вываливалась из топа. Нельзя было не задуматься, какие же возможности предлагает Патриция, и стоит ли ими воспользоваться.
– Все в порядке? – прошептал Кейд, наклонясь вплотную к ее уху.
Эйвери окатило раздражение. Что за черт? Она ревнует? У нее нет права ревновать. Если сама она не имеет ни малейшего желания воспользоваться «возможностями», будучи здесь, это не значит, что Кейд не может сделать подобного. С этой мадам «в-любое-время-дня-и-ночи» или любой другой.
– Да, в порядке, – резче, чем намеревалась, выпалила Эйвери.
Кейд стрельнул в нее взглядом, и она глубоко вздохнула, успокаивая измотанные нервы, затем медленно кивнула, убеждая спутника, что не собирается портить их легенду.
Патриция подвела их к дальнему столу, обошла предмет елизаветинской эпохи и жестом предложила паре присесть. Едва они сделали это, в комнату вплыл официант, держа на подносе фужеры с шампанским.
– Добро пожаловать в «Каприз».
Эйвери взяла шампанское и выпила половину, прежде чем поняла, что Кейд вежливо отверг предложение.
Официант вышел так же тихо, как вошел, а Патриция, позвякивая ключами, принялась изучать стоящий перед ней экран. Наконец служащая начала:
