Стейси Браун - Сбежавшая невеста
Ясно, что единственным разумным существом в этом семействе была герцогиня. Она приняла на веру ее историю не моргнув глазом. Карина погрузилась в большое кресло рядом с подносом и откусила кусок тоста.
В дверь постучали, и тетя Генриетта просунула голову в комнату.
— А, так вы уже встали, моя дорогая.
Кара улыбнулась и кивнула.
— Пожалуйста, входите. Боюсь, от меня масса хлопот, — проговорила она, глядя в чашку. — Так мило, что вы подобрали бездомного котенка.
— Бог мой, да нет. Моя дорогая девочка, ваш отец был самый близкий друг Чарлза, — сказала тетя Генриетта, плюхаясь на край кровати. Она потрепала Кару по плечу своей теплой пухлой рукой.
Кара была удивлена. Она поставила чашку обратно на серебряный поднос.
— Что вы имеете в виду? Самый близкий друг? Я впервые услышала о вашей семье два месяца назад. Моя мать ни разу даже не упоминала ваше имя.
Рука тети Генриетты взлетела к губам, и она немного побледнела.
— Я понятия не имею почему. Чарлз так часто говорил о вашем отце, а вы ничего не слышали об их дружбе. Я... я уверена, это какое-то недоразумение. Ничего более.
— Мой отец умер, когда я была совсем ребенком. Я очень мало о нем знаю. Когда он встретил дядю Чарлза? — спросила она тревожно.
Тетя Генриетта вздохнула.
— Ну, моя дорогая, я могу вам поведать только то немногое, что знаю сама. Чарлз кое-что мне рассказал, прежде чем вы приехали сюда. Не думаю, — продолжала она, нервно поглядывая на Кару, — что принесу какой-нибудь вред, если поделюсь с вами. Насколько я понимаю, ваш отец был единственным сыном лорда Идена, герцога Рэвенвуда. Тут они с Чарлзом были товарищи по несчастью. Видите ли, брат Чарлза умер, и Чарлз тоже был единственным ребенком. По-видимому, Далтоны и Идены каждое лето проводили вместе. Их отцы были лучшими друзьями. Естественно, мальчики прочно привязались друг к другу. Они вместе учились в Оксфорде и до конца оставались самыми лучшими друзьями. С вашим отцом, как вы должны знать, случилось несчастье, когда вы были совсем маленькой. В отчаянии ваша бедная милая мама бежала в Америку. Кажется, у нее там была тетя или кто-то в этом роде.
— Кузина Виктория, — сказала Кара. — Она скончалась несколько лет назад. Но мое имя Симпсон, а не Иден.
Глаза тети Генриетты расширились, и она вновь поднесла руку к губам. Резко поднявшись, она проговорила:
— Ну, э-э... ваша мать, должно быть, сменила фамилию, переехав в Америку. — Она явно волновалась. — Это не имеет значения, — заметила она, закрывая тему одним мановением пухленькой ручки. — Чай в зеленой гостиной в четыре часа. — С этими словами, окутанная волнами пурпурной тафты, она поспешила прочь из комнаты.
Карина задумчиво наморщила лоб. Она не знала, что и думать об этих новостях.
Приняв ванну и отдохнув несколько часов в своей комнате, Кара спустилась к чаю. Дом был обставлен роскошно. Большие картины украшали мраморную лестницу. Некоторые из них изображали всадников, и Кара, по вполне понятным причинам, не задержала на них взгляда. Но другие портреты, по все видимости предков Далтонов, привлекли ее внимание.
В свете дня холл, показавшийся вначале зловещим, выглядел ярким и приветливым. Это впечатление усиливали расставленные кругом вазы с цветами.
Собравшись с мыслями, она сделала глубокий вдох и отворила дверь. Нет причины нервничать только потому, что сын герцога оказался несносным невежей! И она провела с ним ночь...
Дядя Чарлз встал при ее появлении.
— А, моя дорогая Карина, — сказал он, взяв ее за руку и усаживая на полосатый диван. — Как вы чудно выглядите. Надеюсь, вы хорошо отдохнули?
Кара приветливо улыбнулась.
— Да, благодарю вас. Я должна извиниться, но боюсь, что эскапады прошедшей ночи меня совершенно измотали.
— Чепуха! Мы одна семья. Будьте как дома, — сказал дядя Чарлз, ласково погладив ее по руке.
Карина еще раз улыбнулась и приняла чашку горячего чая. Откуда у такого доброго, милого человека такой отталкивающий сын. Она услышала горловой смешок и подняла глаза.
Алекс с характерным надменным видом пил чай, сидя на подоконнике. Кара с неудовольствием поджала губы. Он был очень красив. Казалось, что этот дурно воспитанный человек стал еще красивее. Желтовато-коричневые панталоны, белая рубашка и желтый бархатный жилет облегали его фигуру, ничего не оставляя воображению. Уголки губ его слегка приподнялись, как будто он прочел ее мысли, и он склонил голову, благодаря за невысказанный комплимент. Она невольно покраснела и быстро отвернулась.
Он спрыгнул с подоконника и неторопливо прошествовал — пожалуй, это наиболее точное слово, подумала Кара — через комнату налить себе еще чаю. Стремясь избежать его взгляда, она уставилась в пол.
Она испытывала колоссальное облегчение. Очевидно, он не рассказал о наиболее скандальных аспектах позорных ночных приключений. Хотя бы тут проявил осмотрительность. Но как долго она может полагаться на его скромность? Она чувствовала, что такой распутник вполне способен опуститься до шантажа.
Правильнее всего будет игнорировать заносчивого негодяя. Конечно, теперь это весьма затруднительно, учитывая, что он устроился рядом с ней на диване, причем близко до неприличия. Вежливо слушая светскую болтовню герцогини о погоде, она отодвинулась. Но, как она ни пыталась, ей это никак не удавалось. Чем больше она сжималась в комочек, тем больше он, казалось, увеличивался. Либо диван был ужасно узким, либо этот человек был гигантом.
Каждый раз, когда она отодвигалась, он придвигался на дюйм ближе. Ощущение близости его тела страшно ее смущало. Его мускулистое бедро прижималось к ней, и тепло его тела проникало сквозь тонкое муслиновое платье. Ей стало жарко. Она попыталась, правда безуспешно, забыть о его близости и сосредоточиться на разговоре.
— Как ваша рука, Кара? — спросила тетя Генриетта, мягко поднимая кружева на манжете, чтобы осмотреть ссадину. — Чарлз, я все же думаю, что это выглядит не лучшим образом, — нахмурившись резюмировала она.
— Все прекрасно, благодарю вас, — вежливо произнесла Карина и поставила чашку на блюдце, пока окружающие не заметили, как дрожит ее рука. Прочистив горло, она торопливо сменила тему. — Я была бы рада посмотреть поместье, — сказала она весело.
Завороженный ее близостью, Алекс лениво протянул:
— Прямо сейчас?
Кара обратила на него холодный вежливый взгляд.
Она очаровательна, думал Алекс. Такая милая и скромная. Ничего общего с дерзкой девчонкой прошедшего вечера. А какая красавица! А ее рот? Он просто создан для поцелуев!
Карина, как будто прочитав его мысли, слегка покраснела и опустила ресницы.
