Зора Слоун - Сети для леди
— Интересно почему?
— Потому, что ваше поведение уже достаточно скомпрометировало мою дочь.
— Скомпрометировало? Надо же, я думал, что так уже не говорят.
— Поскольку вы пренебрегли моим письменным распоряжением, я хочу сказать вам лично следующее…
Далее леди Каролина разразилась убийственной тирадой, которая сделала бы честь любой античной трагедии. Шерил, в ужасе съежившаяся на углу стола, подумала, что Алина наверняка подслушивает из соседней комнаты и мать об этом прекрасно знает, так что гневная речь обращена и к ней тоже.
Дик слушал молча, но темные брови сурово сдвинулись, а на точеных скулах постепенно разгорался румянец. Дождавшись небольшой паузы, он спокойно, тихо и четко, всего в нескольких предложениях выразил свое отношение к леди Олди-Седжмур и ее речи, затем развернулся на каблуках и вышел, громко хлопнув дверью.
Леди Каролина застыла с открытым ртом. Багровый румянец заливал ее шею и лицо, и Шерил попыталась было ускользнуть вслед за Диком, но тут леди пришла в себя.
— А ты куда?!
— Я… я к себе.
В этот момент в комнату вошла Алина, и внимание матери переключилось на нее, так что Шерил все же удалось ускользнуть.
На кухне Мэри, толстая и меланхоличная повариха, едва взглянув на Шерил, кивнула в сторону задней двери.
— Туда он пошел. На задний двор. Я ему виски дала, в себя прийти.
— Виски? Но Дик не пьет!
Мэри вздохнула, удивляясь наивности молодой хозяйки.
— Все мужики пьют, уж поверьте, мисс Шерил. Ему это сегодня необходимо, а то и заснуть не сможет.
— Но…
— Да и деваться ему некуда. Ваша матушка велела сменить замок в их домике. Не нравится ей, что они с мисс Алиной стали такими друзьями.
Интересно, а почему все эти несколько недель она на это и внимания не обращала? Мэри протянула Шерил свернутое одеяло.
— Отдайте ему, мисс Шерил. Он в такой горячке вылетел, а ночи-то уже холодные. Я дверь эту запирать не буду.
— Спасибо, Мэри.
Шерил выбежала в темную августовскую ночь.
В сарае было темно, пахло сеном и пылью.
— Дик?
— Я на чердаке.
Путь наверх она знала и на ощупь. Лестница была шаткая, к тому же сильно мешало одеяло, которое Шерил была вынуждена просто толкать перед собой.
— Это я, Шерил…
— Я знаю, что это ты. Чего тебе надо?
— Я… я…
— Ладно, раз ты еще не поняла этого, залезай сюда. Или иди отсюда, пока не сломала себе шею в темноте.
Вспыхнул тонкий луч фонарика. Лица Дика она не видела, но по голосу понимала, что ему совершенно все равно, уйдет она или останется.
Она робко положила одеяло на сено перед Диком и остановилась, бессильно опустив руки. Что говорят в такой ситуации, Шерил и понятия не имела.
— Спасибо. Батарейки сдохли…
Девушка еще успела разглядеть большой рюкзак, лежавший в углу. Неужели здесь помещаются все пожитки Дика Блейза?
До нее донесся странный булькающий звук. Дик пил виски прямо из горлышка. Раньше она никогда не видела, чтобы он пил.
— Дик… можно мне тоже?
— Не думаю. Тебе нет восемнадцати.
— Нет, есть!
— Семнадцать — куда ни шло.
— Хорошо, семнадцать.
Она согласилась с этим поспешно и не раздумывая. Шестнадцатилетняя девушка — ребенок для двадцатидвухлетнего мужчины, а ей хотелось казаться Дику ровней.
— Я уже пила раньше.
— Что ты говоришь…
— Пила, правда. В школе. Девочки часто покупали выпивку.
— Ну да. Там девчонки хоть куда. Ладно, глотни немного — чтобы зубы не стучали, но только немного! А то ваша мамаша обвинит меня в развращении и второй доченьки.
— Алину ты не развращал.
Это было чистой правдой. Сестра никогда не скрывала, что уже довольно давно спит с мальчиками.
Дик усмехнулся.
— Это я знаю.
— Но… она тебе до сих пор нравится?
— Не думаю, что это подходящее определение.
Они снова замолчали. Шерил в смятении думала о том, что за последними словами Дика скрывалось сильное чувство. Дик думал о чем-то своем. Тишина заполнила пыльный чердак. Как ни странно, общее молчание сближало сильнее, чем любые слова, да к тому же Шерил понятия не имела, что можно сказать. Она примчалась сюда утешать Дика, просить у него прощения за поведение своей семьи, но оказалось, что Дик не слишком в этом нуждается.
Холод пробрал ее до костей, и девушка начала дрожать. Маленькое окошко было разбито, из него немилосердно дуло. Шерил судорожно обхватила себя за плечи. Дик молча отставил бутылку, снял с себя джинсовую куртку и накинул ее девушке на плечи, а ноги укутал одеялом. Сразу стало теплее. После этого он протянул ей почти невидимую в темноте бутылку.
— Спасибо…
На этот раз она была готова к обжигающему глотку виски. Взрослый напиток согревал. До сего момента алкогольный опыт Шерил сводился лишь к бокалу белого сухого вина. Вкус виски был во много раз ужаснее, но согревающий эффект оказался куда сильнее.
Дик забрал у нее бутылку и неожиданно спросил:
— Ну так где была Алина?
— Я… э-э-э…
— В соседней комнате, я полагаю?
— С чего ты взял?
— Я прав, да? Она подслушивала и подсматривала.
Тон, которым он это произнес, несколько не вязался с образом человека с разбитым сердцем.
— Если ты это знал, почему ничего не сказал?
— Пусть ее развлекается.
— Я не понимаю.
Дик не стал объяснять. Шерил опять почувствовала прилив злобы и ревности к Алине. Именно ревность и вынудила ее задать вопрос, ответ на который ей знать совсем не хотелось.
— Вы здесь… встречались с Алиной?
— Чтобы заниматься «грязными делами», как выразилась твоя матушка? Ну нет. Твоя сестрица способна разбудить визгом половину графства, если ей на ногу случайно залезет паук.
Неужели они встречались в доме?
— Кстати, вряд ли ты поверишь, если я скажу, что ничем особенным мы не занимались.
— Нам обязательно разговаривать об этом?
Шерил не видела, но знала, что сейчас он изумленно смотрит на нее. Все верно. Именно она затеяла этот разговор.
— Ты права. Мне и самому неохота.
— Ты много пьешь?
— Немного и только в исключительных случаях. А ты?
— Что я?
— Насчет выпивки.
Он был на шесть лет старше и привык над ней подтрунивать, однако именно сейчас Шерил этого терпеть не собиралась.
— Смотря что ты называешь «немного». После праздников и каникул в колледже всегда полно выпивки. Девочки привозят из дома.
Это была чистая правда. Для Шерил в свое время было шоком открытие, что многие ее соученицы уже были законченными алкоголичками. Их она всегда избегала и даже побаивалась.
