Шеннон Уэверли - Свидетели на свадьбе
Мэт откинулся от стола и с сомнением посмотрел на нее, сложив скрещенные руки на широкой груди.
— А отцу вашему он нравится… как там его зовут… Фрэнк?
— Да, очень. Он-то и… предложил нам работать вместе. А как вы, Мэт? Что было в вашей жизни?
Он сделал вид, что счел ее попытку изменить направление беседы естественной.
— Окончил колледж, тоже пошел работать к отцу. Мне удалось расширить сферу его деятельности. Короче, бизнес рос, мы переезжали вместе с офисами, но бизнес рос еще быстрее.
К сожалению, отец несколько лет назад вышел на пенсию. У меня двадцать два работника, но по сравнению с ним…
— Он на пенсии?
— Ммм… Иногда он приходит в офис — вести особые счета, например, такие, как счета вашей бабушки, — пояснил он, поняв ее озадаченность.
— А-а… Так что же еще происходило в вашей жизни? Последнее, что я помню, — вы были без ума от какой-то девушки, с которой вместе учились в колледже. Что же с ней стало?
Ей тоже захотелось слегка его подковырнуть — верно, и не вспомнит ту девчонку.
Лишь много времени спустя до нее дошло, почему в ответ он протянул руку, взял ее стакан и одним глотком выпил то, что в нем осталось.
Ее как громом поразило, когда он, поморщившись, сказал:
— Я на ней женился.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Объявили посадку на их рейс, но Кейла, ошеломленная, едва расслышала.
— Вы… на ней женились?
Его челюсть напряглась.
— Да, женился.
— Но… — В мозгу у нее произошло что-то вроде короткого замыкания, и она оказалась не в силах продолжать.
— Мы разведены, Ксйла. — Он так резко встал, что стул его закачался на двух ножках. — Нам пора на посадку.
Она последовала за ним сквозь толпу в самолет, сгорая от желания узнать, что же произошло с его браком. Да она, пожалуй что, и знает: просто Мэт Рид человек не семейного плана. Рядом с той фотографией, в «Бостонце», было черным по белому написано, что он увлекается спортивными играми — и столь же старательно избегает серьезных увлечений.
— Извините, не достались нам места в первом классе. — Мэт засовывал сумку в отсек над головой, потом взял у нее сумку и затолкал рядом со своей.
— И пальто тоже?
— Да, пожалуйста.
Пристегнув ремень и настроив кондиционер, она невидящим взором уставилась в иллюминатор. Нервы ее были на пределе. И при самых благоприятных условиях она терпеть не могла летать, а сегодня погода не из лучших. Готовясь к взлету, самолет свернул с одной полосы на другую, и с каждым метром обледеневшего асфальта, по которому он несся, пальцы Кейлы все сильнее сжимали подлокотники. Вот мощно взревел двигатель, момент взлета — Кейла конвульсивно глотнула. Мозг ее лихорадочно заработал, рождая беззвучные, страстные молитвы.
Вдруг она почувствовала — по ее плечам скользит рука… И в то же мгновение неожиданно для себя уткнулась в спасительное тепло свитера Мэта.
— Все в порядке, — бормотал он, слегка покачивая ее голову. — Отсюда все утро взлетали самолеты, и ничего не случилось.
От его слов ей стало лучше. И только когда они набрали высоту около семи тысяч метров, она распрямилась в кресле и, заметив, что юбка сбилась, натянула ее на колени.
— Кто бы мог подумать?!
Ей оставалось гадать, к чему это относится — то ли к ее страху во время взлета, то ли к тому, как она быстро к нему прильнула в поисках опоры.
— У меня много работы. — Она резко нагнулась за портфелем.
Мэт последовал ее примеру. Недавний эпизод почти уничтожил напряженность между ними, и оба усердно и с удовольствием поработали, пока не подали ланч. Когда они ели, локти их то и дело соскальзывали в кресла друг друга.
Наконец Кейла рсшилась-таки задать вопрос, мучивший ее с самого начала, как только они сели в самолет.
— Как звали вашу жену? — Ее передернуло — какой стыд, да ей глубоко наплевать, как ее звали.
— Кэндейс. — Глаза Мэта похолодели.
— Славное имя. — А сама подумала: как все это глупо… — Когда вы женились на ней?
— Летом, сразу после окончания колледжа.
— Наверное, я пропустила сообщение в газете.
— Свадьба была в Линоксе, она родом оттуда.
— А-а… Но после женитьбы вы жили в Бостоне?
— Да.
— Из-за вашего бизнеса?
— И из-за ее тоже: она работает в рекламе.
— Угу… — Взгляд Кейлы остановился на спинке переднего сиденья. Надеюсь, вы не подозреваете меня в праздном любопытстве, но… так хотелось бы узнать… какая допущена ошибка. Может, мне удастся избежать подобной в своей жизни.
Мэт выдохнул с презрительным смехом:
— А такая, мой любознательный друг: Кэндейс была вся в планах, на десятилетие вперед.
Не поняв его сразу, Кейла в смущении приоткрыла рот — и тут вспомнила слова о своем собственном расписании на годы вперед. Так сарказм нацелен на нее…
— О-о-о… — И она устремила взгляд на поднос с едой.
— Простите, не хотел вас задеть. — Мэт запустил пальцы в волосы, вид у него стал расстроенный. — Кэндейс, конечно, была права.
Права во всем, включая наше расставание. Мы оба хотели многого достичь — сделать карьеру.
Для нас было ошибкой связывать себя домом, возможными детьми.
— Но тогда вы ведь так не думали?
— Нет, тогда — нет. В двадцать три мне всего этого хотелось, включая кучу детей. — Он презрительно улыбнулся. — Я был очень молод.
— А теперь?
— Теперь я наслаждаюсь своей свободой и намерен наслаждаться ею как можно дольше, так как главное в моей жизни — работа.
Как вовремя стюардесса — вот умница! — забрав у них подносы, прервала их разговор.
Кейла чувствовала себя ужасно неудобно. Мэт, очевидно, тоже, потому что, как только девушка ушла, сказал:
— Послушайте, Кейла, брак наш оказался коротким, и… ну… я хотел бы как можно скорее это забыть. Договорились? — Взялся за портфель и так углубился в работу, что их будто разделила монолитная каменная стена.
Вот и хорошо, решила Кейла, снова открывая компьютер, но спустя несколько минут почувствовала, что лоб ее упирается в прохладное вибрирующее окно, а мысли витают где-то в облаках. Она начинала осознавать, отчего ей так неудобно путешествовать с Мэтом, почему трудно говорилось с ним в аэропорту, не хотелось идти к нему в офис…
Мэт — убежденный холостяк (его неудавшийся брак лишнее тому свидетельство), хочет получать все удовольствия, положенные мужчине от общества женщины, но не иметь перед ней никаких обязательств. Короче, Кейле нельзя так долго находиться в его обществе, потому что для нее это небезопасно.
Не дай Бог увлечься им по-настоящему — она же и пострадает. Мэт никогда особенно и не воспринимал ее как женщину, находил жалкой; глупо ожидать, что произошли какие-то изменения за эти несколько дней. Но даже если и так (невозможно, сама мысль кажется дикой!), его неприязнь к серьезным отношениям сведет все к кратковременному, мучительному для нее флирту. Впрочем, зря она тревожится, проблема решаема. Мэту, даже если он вознамерится, не удастся вовлечь ее в легкую интрижку. Она теперь совсем не та, что десять лет назад, — она современная, организованная женщина, способная контролировать свои поступки, да и чувствами научилась владеть.
