Дебра Диксон - Доктор Праздник
Это оказалось последней каплей. Она, быть может, никого не прикончит, но наверняка кое о чем поговорит с Дэвидом в связи с охватившей его манией делить фамильный антиквариат.
Вначале до ее сознания дошел запах бекона. Потом просочился аромат кофе. Тэйлор присела в своей двухспальной кровати под балдахином, где она проспала большую часть своей жизни. Бекон? Кофе? Тут что-то не так. Единственным человеком, готовящим воскресные завтраки в доме Бишопов, является Тэйлор Бишоп. О, Господи! Если Джейсон опять пробует готовить, то вскоре в доме возникнет пожар четвертой степени опасности.
Она сбросила одеяло и простыни, и у нее перехватило дыхание, когда холодный воздух стал обдувать ей голые ноги. Слишком поздно она припомнила, что папа по ночам очень редко ставит обогреватель на температуру выше пятнадцати градусов. Она натянула пару красных носков и схватила в изножье кровати зеленый фланелевый халат, и, лишь надев его, раскрыла дверь и поглядела в коридор. Двери всех спален были закрыты, а это означало, что все спят. Так кто же готовит завтрак?
Озадаченная, Тэйлор поспешила вниз, на ходу завязывая пояс. Коробки с игрушками все еще стояли посреди гостиной в ожидании елки, однако обеденный стол был очищен от вчерашнего лото, и на нем уже были разложены салфетки и серебро. А когда из кухни раздалось женское пение, Тэйлор решила, что у нее не все в порядке с головой. Только этим можно было объяснить бекон, кофе, салфетки и пение себе под нос.
Тэйлор осторожно просунула голову в дверь. Высокая женщина с каштановыми волосами одной рукой разбивала яйца, а другой тянулась за кофе. Вид незнакомой женщины, чувствующей себя, как дома, был достаточно странен, но первые же слова «златовласки» прозвучали еще более странно:
— Я думала, что вы, Тэйлор, встанете первой. Ладно, хватит глазеть на меня с разинутым ртом. Лучше заходите. Я Марта. Ваша новая невестка. Обычно я люблю обниматься, когда здороваюсь, но у меня руки заняты. Так дьявольски трудно было все отыскать!
Вместо того, чтобы ощутить радость, Тэйлор с ужасом осознала, что на ее владения совершено покушение. Беспорядок, выводивший ее из себя вчера вечером, исчез. Светло-голубое покрытие столиков, обычно, выглядевшее тусклым и потертым, теперь сияло, обретя новую жизнь. Аккуратно расставленная мытая посуда сушилась рядом с раковиной в проволочных сетках. Нечто, похожее на бисквит домашней выпечки, аккуратно лежало на противне, дожидаясь печи.
Подавляя в себе непонятное возмущение, Тэйлор обошла всю кухню, запустив пятерню в прическу.
— Как вы узнали, что это я? Клей не предупредил меня, что у вас глаза на затылке.
— А у меня их там нет, — проговорила Марта, выбрасывая яичную скорлупу в мусорное ведро и тем самым подтверждая, что она умеет в высшей степени аккуратно готовить. — Мужчины никогда не ведут себя так тихо. А уж если говорить о производимом ими шуме, то мужчины из семьи Бишопов — особая статья. Если у меня с Клеем будут мальчики, то я им сразу же заклею рот клейкой лентой.
В итоге Тэйлор не могла сдержать смех, и ощущение территориальной агрессии ушло на задний план.
— О, я думаю, вы мне понравитесь.
— Отлично, потому что Клей пообещал мне, что вы мне понравитесь. — Марта разбила очередное яйцо и поглядела через плечо. У нее оказались голубые глаза и такая фигура, ради которой большинство женщин отважится даже на убийство. Неудивительно, что брат влюбился столь сильно и скоропалительно — Марта была роскошной женщиной.
— А Клей пообещал мне, что я увижу само совершенство, — с улыбкой произнесла Тэйлор.
— Он явно преувеличивал. Как видите, у меня возле глаз «гусиные лапки», и шесть килограммов моего веса принадлежат кому-то еще. Эй, вы можете запихнуть мои бисквиты в духовку?
— Ну… конечно. — Тэйлор подошла к плите, задумавшись, как это она вдруг на собственной кухне ощущает себя пятым колесом в телеге. — А когда вы оба приехали?
— Очень и очень поздно. — Марта искала в холодильнике масло, чтобы сделать яичницу. — Я не видела никакого смысла в том, чтобы откладывать поездку на сегодня. Когда мы прибыли, все уже спали. Я не разрешила будить вас потому, что вам надо было отдохнуть и набраться сил.
— Это вполне соответствует истине, — проговорила Тэйлор, вооружившись вилкой и переворачивая бекон, — но не будете ли вы так любезны сказать мне, почему вы пришли к такому выводу?
— Господи! Да легче легкого. Достаточно мне было бросить один-единственный взгляд на этот дом, как я сказала себе: «Удивительно, как эта девушка их всех не пришибла!» Милый, добрый Клей так и не понял, отчего я расстроилась. Он даже попросил меня не беспокоиться по поводу Рождества. Сказал, что вы обо всем позаботитесь.
Марта закатила глаза и пустила кубик масла распускаться на сковороде.
— Вы не поверите! Можно подумать, что я позволю вам трудиться одной, раз уж я сюда приехала!
Хотя невестка оказалась на ее стороне, Тэйлор не знала, радоваться ей или сердиться. Снова заявил о себе территориальный вопрос. Одно дело — осознавать, что Рождество лишилось волшебного очарования, и совсем другое — возложить ответственность на кого-то еще. Насколько она помнила, Рождество для всех ее братьев было самым главным праздником. Рождество было тем единственным, что не переменилось после смерти матери. Тэйлор не допустила этого.
— Спасибо, Марта, но вы тут гость. И вам не надо…
— Милая, я теперь член семьи. Понимаю, что Бо, Тим и их жены должны заниматься своими домами и своими детьми, но для меня с Клеем «Центральный Рождественский вокзал» здесь. Я буду вам помогать, вот и все. — Марта подмигнула Тэйлор, слово они уже договорились. — Клей спустится через минуту, и мы прекрасно позавтракаем. Втроем. Прежде, чем остальные встанут.
Тэйлор бросила взгляд на миску с яйцами, профессионально взбиваемыми невесткой до однородной пенистой желтой смеси.
— С каких это пор Клей ест омлет?
— С тех пор, как я сожгла свою первую яичницу. — Марта бросила на Тэйлор лукавый взгляд. — У меня никак не получалась глазунья. Я гораздо лучше готовлю омлет. Взбивать намного проще.
Тэйлор перестала переворачивать свернувшийся в трубочку бекон и уперлась в бедра костяшками пальцев.
— Не могу поверить! Вы сожгли парочку яиц, и Клей изменяет тридцатилетней привычке? Я много лет пыталась этого добиться, но он не притрагивался к яйцу, если оно не являлось составной частью глазуньи!
— Но вы же за ним не замужем! И не можете выгонять его из спальни. — Марта улыбнулась и вылила смесь на разогретую сковородку. — А я могу.
