Люси Гордон - Однажды ночью в Лас-Вегасе
Глава 3
Наступил вечер, а празднество все продолжалось. «Парфенон» засиял огнями, звуки музыки устремились в небо. Петра пошла вместе с Эстел в дом, чтобы помочь той переодеться.
Медовый месяц должен был проходить на борту яхты Гомера «Силвер леди», подновленной для этого случая и вставшей недавно на якорь в порту Пирея, милях в пяти от виллы. Два автомобиля с багажом и обслуживающим персоналом уже уехали туда. Остался только лимузин, чтобы отвезти жениха и невесту.
– У тебя все хорошо? – спросила Эстел, взглянув на дочь.
– Конечно, – бодро ответила Петра.
– И тем не менее ты выглядишь так, как будто что-то тебя тяготит.
Петра действительно размышляла над словами незнакомки: «Если он решит, что вы соответствуете всем его ожиданиям, тогда он вернется и насладится вами, но в удобное для него время и на его условиях».
«Этому не бывать, – решила она. – Если он вернется сегодня, то не найдет меня».
– Ты не будешь возражать, если я поеду в порт проводить вас? – неожиданно спросила она у матери.
– Дорогая, это было бы чудесно! Но я думала, ты собираешься провести бурную ночь в городе?
– Только не я! Я не обладаю твоей энергией.
По дороге в порт они пили в машине шампанское, а когда поднялись на борт, Гомер с гордостью продемонстрировал Петре свое величественное судно, а в заключение привел в огромную спальню с ложем, на котором спокойно могли бы разместиться человек шесть.
– А теперь мы должны найти мужа тебе, – заявил он экспансивно.
– Нет, спасибо, – поспешно ответила Петра. – Мой единственный опыт замужества не вызывает у меня желания его повторить.
Не успел он ответить, как у Петры зазвонил мобильный телефон.
– Боюсь, что мои манеры оставляют желать лучшего, – проговорил мужской голос. – Возможно, я мог бы исправить все, пригласив вас на ужин?
Она на мгновение задумалась. У нее была подготовлена речь со словами отказа, но слова эти не приходили ей сейчас на ум.
– Я не уверена…
– Моя машина у вашего дома.
– Но я не там, я в Пирее.
– Вам недолго вернуться. Я подожду.
Он повесил трубку.
– Нахальство! – возмутилась Петра. – Он не сомневается в том, что я буду делать то, что он хочет. – Увидев, что молодожены нахмурились, она пояснила: – Лисандрос Димитриу. Он решил отвезти меня на ужин, не дав мне возможности отказаться.
– Очень на него похоже, – заметил Гомер. – Когда он чего-то захочет, то не станет терять время.
– Но так нельзя вести себя с дамой! – возмущенно заявила Эстел.
Он усмехнулся и поцеловал жену:
– Ты, как мне кажется, не возражала.
Когда они провожали Петру с яхты, она вдруг встревожилась:
– Откуда у него номер моего мобильного? Я ему не давала.
– Вероятно, подкупил кого-то из прислуги, – сказал Гомер, словно о чем-то само собой разумеющемся. – До свидания, дорогая.
Петра торопливо сбежала по мосткам к машине. По дороге в Афины она попыталась собраться с мыслями. Она была зла, но в основном на себя. Все ее благие намерения рассыпалось в прах от одного только его уверенного тона.
Поддавшись порыву, она набрала номер Карпоса, одного своего афинского знакомого, бывшего журналиста, которому можно было доверять.
Выслушав ее, он тяжко вздохнул:
– Все его боятся. Настолько, что не хотят даже в этом признаваться вслух, чтобы он не обрушился на них с обвинениями.
– Но это же паранойя!
– Конечно, но такое впечатление он производит. Никому не дозволяется увидеть то, что в его голове или в его сердце – если у него есть таковое. Тут мнения расходятся.
– Но разве у него не было кого-то… давно? Из другой семьи?
– Правильно. Ее звали Бригитта, но это между нами. Она умерла при невыясненных обстоятельствах. Прессе строго пригрозили, чтобы держалась подальше, поэтому ты никогда об этом и не услышишь.
– А какие угрозы ты имеешь в виду?
– Всякие, – загадочно сказал Карпос. – Один журналист начал задавать вопросы, и тут же с него потребовали выплату всех его долгов. Он оказался на грани разорения, но ему объяснили, что, если он «будет вести себя как надо» в будущем, все может утрястись. Естественно, он дал такое обещание, и все словно по волшебству уладилось.
– А потом с ним ничего не случилось?
– Нет, он бросил журналистику и занялся бизнесом. Он очень успешен, но при одном упоминании фамилии Димитриу немедленно покидает помещение. Даже если тебе что-то известно, лучше делать вид, что ты ничего не знаешь. Например, о том, что у него есть небольшие апартаменты в Афинах или Дом Приама на Корфу.
– Дом Приама? – удивленно спросила Петра. – Я слышала об этом что-то… Люди долгие годы пытались осмотреть тамошний подвал – там что-то есть, – но никому это не было разрешено. Ты хочешь сказать, что здание принадлежит ему?
– Так говорят. Только не проговорись, что знаешь об этом. Кстати, не говори ему, что разговаривала со мной, пожалуйста.
Петра пообещала и закончила разговор. Она посидела молча, понимая, что попала в затруднительное положение. Она также понимала, что существует и нечто такое, что невозможно было отрицать. По прошествии пятнадцати лет у них с Лисандросом Димитриу осталось одно незавершенное дело.
Он сказал, что будет ждать ее, – и действительно ждал у ворот гомеровской виллы. Как только ее автомобиль остановился, он распахнул его дверцу, взял ее за руку и помог выйти.
– Я ненадолго, – сказала она. – Только зайду в дом и…
– Нет. Вы и так прекрасны. Поехали.
– Я собиралась переодеться…
– Вам это не требуется. Вы красивы и сами знаете это. Так что же мы спорим?
Было что-то в этом прямолинейном высказывании, что повлияло на нее больше, чем изысканный комплимент. Этот человек не отличался светскими манерами – говорил то, что думает, и считал ее красивой. Петра почувствовала, что улыбается.
Она жестом отпустила своего шофера и пересела в машину Лисандроса.
Лисандрос не повез ее в какое-то шикарное место, как предполагала Петра. Выехав на сельскую дорогу, он остановился перед небольшим ресторанчиком. Они подошли к уличному столику – вдали виднелось море, сверкающее под луной.
– Как красиво, – произнесла Петра. – Так спокойно после всей этой сегодняшней суеты.
– Вот и у меня такое же чувство, – сказал он. – Обычно я приезжаю сюда один.
Тут подавали простую еду, блюда традиционной греческой кухни – как раз то, что она любила. Пока Лисандрос сосредоточенно изучал меню, Петра пыталась сопоставить его репутацию безжалостного тирана с тем страдающим мальчиком, которого она встретила много лет назад.
Тот мальчик был ранимым и не стеснялся показывать это до такой степени, что рассказал совершенно незнакомому человеку о предательстве, разбившем его сердце. Теперь это был мужчина, вызывающий страх, отрицающий, что у него есть сердце…
