Вера Копейко - Подарок Судьбы
— Нет, отсюда я уезжаю не в Москву. Я должен заехать в Германию.
— Так вы коммерсант?
— А Света на самом деле ничего обо мне не рассказала?
— Но я на самом деле ничего не спрашивала. Я вообще не расспрашиваю о ее гостях. Как вы верно заметили, это для меня бизнес. А она не болтливая женщина.
Петр покачал головой.
— Завидую Павлику — всякий хотел бы иметь такую неболтливую женщину.
— А ваша болтливая? — вдруг выпалила Вика.
Петр бросил на нее внимательный взгляд, потом, словно боясь ошибиться, задумчиво произнес:
— Да в общем-то нет... Не думаю. Да, напротив, я полагаю, она совершенно не болтлива. Но женщину никогда не узнать до конца. — Он пожал плечами и отпил из бокала.
Вика кивала, поддерживая его мысль, а сама видела ту прелестную стильную женщину, которую этот мужчина заставил стать наверняка еще красивей, чем прежде.
— Ну так зачем же вы едете в Германию?
— Затем же, зачем и сюда. — Он выпил немного вина. — Я в общем-то торговец. Оружием.
Вика открыла рот и уставилась на Петра Суворова. Хорошенькое дело. Возможно ли, чтобы человек вот так открыто заявлял о своем преступном бизнесе?
— Я торгую оружием в законных рамках, спешу вас уверить, Вика, — прочел он безмолвный вопрос в ее удивленных глазах. — Вот вы, скажем, захотите купить себе ружье «Голланд-Голланд». Вам придется долго морочить себе голову в Москве: бегать по магазинам, встречаться с разными серыми дилерами, и в итоге вы не испытаете должной радости от покупки. А если вы обратитесь в фирму «ПС-тур», то вам привезут ружье, оформят документы, снабдят патронами и даже, если хотите, устроят охоту на медведя, волка, на кого угодно и где угодно, помогут вывезти трофеи на законных основаниях в любую страну.
— Вы прокрутили передо мной рекламный ролик своей фирмы, Петр Суворов?
Он засмеялся.
— Ага. Я его наизусть помню.
— Так вы хозяин такой фирмы?
— В некотором роде. Я еду в Германию, чтобы увидеться с клиентами, которые собираются зимой на вятского медведя.
— А где это?
— На севере, в вятских лесах.
— У вас охотничье хозяйство в тех краях?
— Да, я его арендовал сперва, потом выкупил, перестроил. Там хорошая охота. И между прочим, на рябчиков, для которых ваше ружьецо просто изначально задумано.
Вика почувствовала, как глаза ее загорелись, и Петр не мог этого не заметить.
— А вы? Почему вы занимаетесь столь несвойственным для женщины делом? Когда я увидел вас с ружьем, подумал, что мне это приснилось. Но, должен сказать, вам очень идет ружье. Отличное украшение для такой, как вы.
— Это подарок деда-охотника. Он научил меня стрелять, и он подарил ружье.
— Понятно, у него наверняка нет внука, а только внучка?
— Да.
— Мужчины коварны, особенно те, у кого есть свое хобби. — Он покачал головой. — Ради него они готовы на все. Они готовы даже девочку заставить полюбить оружие.
— Но оно на самом деле красивое. Там такая гравировка...
— Да, я знаю. Я знаю и вашу модель. Должен сказать, впрочем, вы сами наверняка знаете, ваше ружье — целое состояние. Оно потянет больше, чем жемчужное ожерелье.
Вика кивнула.
— Но если у вас его вдруг украдут, — он свел рыжие брови, — не думайте, что это произошло по моей наводке.
— Его не украдут. — Вика решительно покачала головой. — Только вместе со мной.
— Вас трудно украсть, вы будете отстреливаться.
Вика смеялась, они болтали, и Вика вдруг почувствовала себя с Петром Суворовым необыкновенно легко, как очень давно не чувствовала себя с мужчиной. Может быть, само место — не привычная Москва, а возбуждающий Лондон — позволило сбросить обычную маску с лица и души, забыть старое и почувствовать разум открытым для новых мыслей, для нового восприятия жизни. Красивая обстановка, экзотика, но не ярмарочная, сама еда, от которой просто получаешь удовольствие без назойливого ощущения, будто ешь что-то неповторимо восточное.
Вика наслаждалась салатом, подцепляя золотой фруктовой вилочкой нежные кусочки сочной желтоватой дыни, зеленые, словно первая весенняя травка, ломтики киви, спелые, раздувшиеся и готовые лопнуть от сока виноградины темного, почти черного, маслинового цвета. Она долго не трогала прозрачный лепесток чайной розы, венчавший салатную горку, не решаясь его сдвинуть, уж слишком хорош, а потом взяла и съела.
Петр не сводил с нее глаз. Он положил руки на стол, на фоне белой скатерти они золотились рыжим пушком.
Вика заметила все, даже ровные, ухоженные ногти с белыми редкими пятнышками на них, невольно отметив, что у него были нелады с желудком. Порой Вика начинала злиться на себя — ну хотя бы иногда можно не цепляться за мелочи, детали, объясняя себе все и вся, что попадается на глаза?
Она вздохнула и откинулась на высокую спинку стула.
— Спасибо. Это было здорово.
— Уходим? Или что-нибудь еще?
— Нет, благодарю.
Петр позвал официанта, тот возник словно черт из табакерки и опустил на стол кожаную папку, внутри которой лежал счет.
Петр расплатился, прибавив чаевые, и они вышли из ресторана.
— Так вы говорите, что на Бейкер-стрит нет дома Шерлока Холмса?
— Я не нашел, в чем признаюсь совершенно честно и прямо. — Он развел руками и изобразил на лице такое искреннее сожаление, что Вика не удержалась и расхохоталась. — У вас есть какие-то планы на сегодня? — спросил Петр.
— Да, мне было бы не вредно вернуться на конференцию, с которой я сбежала.
— Простите, а что вы делали в «Голланд-Голланд»? Присматривали себе что-нибудь?
— Ах там? Нет. Я выполняла просьбу. Одного знакомого. Купила ему книгу и получила каталог.
— Вот как? — Петр озадаченно свел брови.
— Да. Он прекрасный охотник. — Последнее замечание прозвучало так, словно она сравнивала двух охотников. И, поймав себя на этой мысли, Вика решила еще сильнее оттенить свое доброе отношение к тому охотнику. — Ради него можно и полдня потратить на поиски Брутон-стрит.
— Спросили бы меня, я бы сказал вам, как туда добраться. В следующий раз спросите обязательно, ладно? — Он наморщил лоб и поджал губы, как мальчик, о чем-то умоляющий строгих родителей.
Вика рассмеялась, поправила ремешок сумочки на плече, убрала с лица волосы, которые разметал налетевший ветер, и сказала:
— Хорошо. А сейчас я с вами прощаюсь.
— Позвольте пожать вам руку? — чопорно спросил Петр.
— Конечно. — Она протянула ему руку.
Он стиснул ее крепко, слишком крепко, Вика попыталась выдернуть, но он не отпускал и медленно тянул к себе. Она попятилась назад от неожиданности, но когда их глаза встретились, вдруг перестала сопротивляться. Вика почувствовала, какими ватными стали ноги, горячая волна прокатилась от сердца к животу, потом устремилась ниже, пульс заколотился как бешеный. Петр потянулся к ней, кончиком указательного пальца коснулся ее виска, на котором под кожей быстро-быстро билась жилка.
