Вера Копейко - Снежное дыхание любви
— Во Франции есть.
— Не близко, — усмехнулась она. — Нина отвернулась от Кирюшки, снова уставилась на кусочек драгоценного гриба в коробочке. Осторожно вынула. Он был твердый, теплый. — Он мой?
— Конечно, — сказал Кирюшка. — Дарю со смыслом.
Нина кивнула.
— Спа-сибо, — с расстановкой произнесла она, что означало: она напряженно думает. — Вообще-то, можно найти книги по натаске собак.
— Но почему меня никто не спрашивает, хочу ли я, чтобы Филя стал трюфельным псом? — нарочито возмутилась бабушка. Потом спокойно добавила: — Все складывается просто замечательно. Если честно, я хотела попросить тебя, Нина, взять Фильку еще на две недели. Мы с приятельницей собрались в пансионат. Видите, — сказала она, — полоса сплошных удач. Похоже, для всех.
Кирюшкин мобильник зазвонил. Он выдернул его из кармана рубашки.
— Лечу, — бросил он. Потом вскочил. — Пока, сестренка. Зовут на службу. За внеурочную смену — отдельное спасибо в денежном выражении.
Нина проводила Кирюшку до двери, вернулась в гостиную. Филя лежал на коврике возле дивана. Конечно, он не прочь взойти на диван, но приятная тяжесть в животе сморила, он с ней не спорил.
Нина хотела дать ему понюхать кусочек трюфеля, но, увидев мутные глаза песика, тревожить не стала.
— Бабушка, ты тоже так думаешь, что на трюфелях я могу заработать, чтобы поехать на операцию?
— Уверена. Ты слышала, сколько они стоят. Я дам тебе одну книгу, по которой ты идеально натаскаешь Филю. Ее написал в тридцатые годы прошлого века один из дрессировщиков Дуровых. Пойду, поищу на полке.
Нина подошла к столу, чтобы убрать посуду.
— Ого, смотри-ка, что я нашла. Я даже не знала, что у меня он есть.
Бабушка подошла к ней и вместе с книгой дрессировщика отдала еще одну.
— Сонник. Самый знаменитый, если верить тому, что написано на обложке, — говорила Александра Михайловна. — Ну-ка, ты сказала, что тебе снятся грибы?
— Нет, это Кирюшка придумал. Он заявил, что они мне во сне не снились, эти трюфели.
— Та-ак. Но это прекрасно, что они тебе не снились! Ты послушай, что написано. «Если вам снятся грибы, сон означает нездоровые желания и излишнюю поспешность в стремлении разбогатеть». — Вот это в яблочко! Ты только подумай.
— А что еще? — Нина наклонилась к бабушке. — «Это может соблазнить вас сомнительными удовольствиями».
— Гм, — задумалась Александра Михайловна. — А что считать сомнительными удовольствиями? Вот почему я не люблю эти сонники. Но, похоже, Нина, лучше иметь дело с грибами наяву. Толку больше. Желаю успеха.
7. Криминальный аромат трюфелей
Нина чувствовала себя охотником, который гонится за желанной дичью. Все остальное стало неважно. Кто бы мог подумать, что о трюфелях написано столько и такого!
— Кирюшка! Могу сообщить тебе новости из криминального мира. Я знаю, как обычный подмосковный трюфель превратить в дорогущий бургундский!
— Брось, — фыркал он, но посмотрел на Нину с интересом.
— Их нужно томить в мадере или малаге. Тогда появится аромат, который ценят в бургундских. В них различают ореховый тон, клубничный, свежей зелени, земли…
— Погоди, — перебил Кирюшка. — Малага и мадера — не слабо, — тоном искушенного человека заметил он. — Они сами немало стоят.
— Если бы не было выгодно, рестораторы не тратились бы на такие вина.
— Нина, а ты стала какая-то другая, — Кирюшка смотрел на нее с интересом. — Ты влюбилась, что ли? Снова?
— Как это — снова? — Она смотрела на него круглыми глазами. — Вот еще!
— Брось, неужели ты все еще про этого… своего…
— Если я влюбилась, — перебила она его, — то в трюфели. Понял?
По тону сестры Кирюшка понял, что лучше говорить с ней о деле. А Нина продолжила:
— В старинных поваренных книгах полно рецептов, по которым готовили трюфели. В прошлые века в Охотном ряду их продавали корзинами. Я прочитала о них столько, что кажется, я уже знаю вкус этих бесценных грибов.
— Может, ты съела Филин тренировочный кусочек? — Кирюшка сурово свел рыжеватые брови. — Признайся!
— Да ну тебя. Филя его сто раз обслюнявил. А разве ты не можешь вообразить, представить? Тебе надо обязательно попробовать на зуб?
Он вздохнул, перекинул рюкзак на другое плечо и сказал:
— Везет же некоторым. А я, — он снова вздохнул, — сколько ни произношу слово «трюфель», никакого вкуса во рту. Только еще больше есть хочется.
— У тебя плохо с воображением, — хмыкнула Нина.
— Я про то и говорю. Но вот есть мне точно хочется. Это не глюки. К бабушке, что ли, напроситься на ужин? Может, и ты со мной?
— Нет, я домой, — сказала Нина. — У нас с Филькой сеанс.
— Как бабушка? Не ропщет без него?
— Не ропщет, — она фыркнула. — Наша Александра Михайловна никогда не ропщет. У нее другая профессия — с хищниками беседовать. Она мне разрешила из Фили воспитать трюфельную собаку по старинной книге.
— Бабушка дала тебе книгу? — Кирюшка изумился. — Мне она никогда свои книги не давала.
— Твои проблемы, — отмахнулась Нина. — Это старая-престарая книга собачьего психолога. Но там так понятно все написано. Филька все ловит на лету.
Кирюшкины брови замерли на лбу двумя лохматыми домиками.
— Да-а… Сперва она тебе дала Филю, потом редкую книгу, — он присвистнул. — Знак высшего доверия нашей своенравной старушки. Я должен ревновать ее к тебе. Знаешь, — он сощурился, — по-моему, у нее есть какой-то план… Коварный. Смотри, сестренка, как бы тебе не оказаться у нее клеточным работником.
Нина фыркнула.
— Ты думаешь, она хочет меня устроить на свое место? Нет, она на самом деле думает, что Филя способный пес. Она считает, что в нас с тобой заговорили гены итальянских предков. Сам знаешь ее теорию — рано или поздно страсти и привязанности выскочат в каком-то колене.
— Хорошо, что выскочило это, а не кое-что похлеще, — засмеялся Кирюшка.
— Ага, — Нина кивнула. — Я поняла, про что ты.
— Но если честно, я бы не отказался так же, как наш предок Фрязин, отправиться в Венецию. Помочь самому царю с женитьбой. А потом принимать почести, складывать в мешок подарки…
— Забыл, чем дело кончилось? — Нина засмеялась.
— Я понял, про что ты. Только то был не конец, а промежуточная остановка. В тюрьме нашего предка продержали недолго. Разобрались и выпустили с почетом. Слушай, если я еще с тобой поболтаю, тебе придется меня кормить принудительно.
— Ох, — Нина поморщилась. — Я не гожусь в доктора. Давай, звони. Наша дорогая бабушка Александра Михайловна спасет тебя. Удачно, правда, что она живет почти за углом отсюда?
