Марион Леннокс - Принцесса Лили
Алекс не верил. Это не имело смысла.
– Миа сообщила всем о своей беременности за несколько месяцев до рождения Михалеса.
– Правда? – безразлично произнесла Лили.
– Миа сказала, что не хочет, чтобы кто-нибудь знал о ее беременности, пока не будет полностью убеждена, что с ребенком все в порядке, – продолжил Алекс. – Она сообщила о ней всему миру через пять месяцев после своего отъезда. Она жила где-то за границей в самом роскошном отеле, который только смогла найти. Ей так было проще подкупить людей, чтобы выдать малыша за своего?
– Не знаю. Мне все равно.
Какого черта?..
– Лили, с меня хватит, – отрезал Алекс.
В этот момент в кроватке захныкал Михалес, и Лили подошла к нему.
Его сын.
Он знал об этом уже неделю, но ему нужно было больше времени, чтобы привыкнуть.
– Разве я это заслужил? – произнес он в пустоту. – Почему ты мне не сказала, что ждешь ребенка?
– Я пыталась. – Ее тон был невыразительным.
– Я тебе не верю.
– Я звонила. Через три недели после того как мы…
– Занимались сексом? – грубо бросил он, и Лили поморщилась – Ну, если тебе так нравится, – ответила она. – Наверное, нас действительно связывал только секс.
Между ними было нечто большее, и они оба это знали.
– Я пытался тебя найти, – сказал он.
– Тебе Миа дала этот адрес?
– Я спрашивал ее, но она разозлилась и сказала, чтобы я оставил тебя в покое. Я продолжил поиски и, в конце концов, оказался здесь. Спайрос только что об этом упоминал. Затем ты позвонила.
– Да, – холодно произнесла Лили. – Ты не помнишь, что мне сказал?
– Нет, я…
– Зато я прекрасно помню. Женщины такое не забывают. Ты узнаешь, что ждешь ребенка.
Тебе плохо, ты напугана и растеряна, но, в конце концов, набираешься смелости и звонишь отцу ребенка. А он тебе говорит: «Лили, рад тебя слышать. Надеюсь, ты-то хоть не собираешься навязать мне роль папаши».
Алекс замер.
Он все отлично помнил.
Он был принцем-холостяком, сколотил себе состояние и, как наследник короля, должен был получить еще больше после его смерти. Все это делало его лакомым кусочком для охотниц за богатством.
В то утро перед звонком Лили ему позвонила мать какой-то голливудской старлетки. Она кричала на него, бросалась угрозами.
– Вы переспали с моей дочерью, и она забеременела. Вы на ней женитесь, или мы подадим на вас в суд.
Он не спал с той девушкой. Возможно, даже не был с ней знаком. Очевидно, она действительно была беременна и искала для своего ребенка отца побогаче. Сказав наглой авантюристке, что они могут делать все, что хотят, он положил трубку.
А через десять минут позвонила Лили.
Он злился на нее за внезапное исчезновение, потому и не удержался от грубой шутки.
Надеюсь, ты-то хоть не собираешься навязать мне роль папаши.
Она послала его к черту и прервала соединение.
Алекс помнил, как он долго смотрел на телефон, не решаясь позвонить снова. Он думал о своей неприязни к Миа, на которую Лили была так похожа. О боли, которая не отпускала его после исчезновения Лили. Сестра Миа не стоила таких страданий. В любом случае Лили ясно дала ему понять, что он ей не нужен.
Тогда он принял решение больше ее не искать.
– Ты могла бы попытаться снова, – сказал он.
Ее лицо было непроницаемым.
Он больше года считал эту женщину такой же эгоистичной стервой, как ее сестра.
Но Лили не была такой, как Миа.
Наверное, сейчас она ожидала, что он уйдет. Точнее, она хотела, чтобы он ушел. Скорее всего, она даже откажется от материальной поддержки. Было очевидно, что она не хотела иметь с ним ничего общего.
На память ему неожиданно пришла их первая встреча. Лили была в простом черном платье и почти без макияжа. Ее роскошные кудри свободно падали на плечи.
Он сказал что-то циничное насчет окружающей обстановки – роскошного бального зала в королевском дворце. Лили в ответ рассмеялась.
– А я не в восторге от этих канделябров. Уж лучше бы они были розовыми. Хрусталь – это прошлый век, Точно так же, как брюки-трубы и подплечники. – Она окинула взглядом его смокинг. – И смокинги, – дерзко улыбнулась она.
Он был очарован.
Сейчас в ее глазах не было того озорного блеска. Они были словно стеклянные.
– Я больше ничего не обязана тебе рассказывать. Ты здесь не король.
– Я нигде не король, – ответил Алекс. – Похоже, что и не принц-регент. Если Михалес не является сыном Георгиоса. – Он сделал паузу, чтобы подобрать нужные слова. – Если нам с тобой удастся спокойно договориться, королевство разделится на три части. Я буду крон-принцем Сапфироса, а Аргирос и Хризеис тоже будут управляться как самостоятельные государства.
– И таким образом будут решены проблемы государственной важности? – произнесла она скучающим тоном.
– Возможно. Но это уже не твое дело.
– Напротив, все это сможет осуществиться лишь благодаря мне, – отрезала она. – Если бы я не забрала Михалеса, ты бы до сих пор был жил во лжи и проклинал свою судьбу. Теперь ты можешь получить долгожданную власть и оставить меня в покое.
– Ты упустила одну существенную деталь. Михалес не только твой сын, но и мой.
– Тебе придется заслужить право быть отцом. До сих пор ты не проявлял к Михалесу ни малейшего интереса.
– Я не знал, что он мой сын!
– Ты узнал об этом неделю назад. И что сделал? Исчез, вместо того, чтобы приехать сюда и сказать: «Это мой сын, и он мне нужен».
– Я не знал… – начал Алекс, но внезапно остановился.
– Не знал чего?
– Что я должен чувствовать, – отрезал он. – Мне нужно было время.
– Мне тоже нужно было время, когда я увидела тонкую голубую линию, – сказала Лили. – Но ребенок – это не вещь, о которой можно долго думать, а потом приобрести – ладно, мол, пригодится.
Лили подошла ближе к кроватке, словно пытаясь таким образом защитить от него своего сына.
Этот жест был древним как мир.
– В таком случае почему ты его отдала? – произнес он с негодованием, стараясь не думать о том, как она была красива, когда злилась. – Сколько они тебе заплатили?
– Миллионы долларов! – прошипела Лили.
Ладно, денег она не брала. Но неужели она отдала сына сестре просто так, даже не проверив, усыновили его Миа и Георгиос или нет?
Может, она действительно была больна?
Его взгляд упал на ее бейсболку. На коронации ее волосы тоже были прикрыты.
Последствия химиотерапии? Нет, вряд ли. Мягкие кудри, выбивающиеся из-под бейсболки, были короче, чем во время их первой встречи, но, будь она обрита наголо во время болезни, они не успели бы отрасти до такой длины за столь короткое время.
