Ольга Дрёмова - Столичная штучка
— Да не за что, это моя работа, — улыбнулся мужчина, и срезанный кончик его носа неожиданно подпрыгнул. — С праздником вас!
— Так-так-так! — протянул Володя, с любопытством глядя на мать. — Значит, как что, так «я — женщина слабая, беззащитная», а как тяжелую коробку на кухню волочить, так мужская помощь вроде и ни к чему, так получается?
Пытаясь разглядеть содержимое через полупрозрачную упаковку, Володя вытянул шею и с интересом смотрел через плечо матери, но из-за шариков, которые занимали все пространство коридора, ленточек и завитушек увидеть что-то конкретное было невозможно. Тогда Володя перестал напрягаться и прошел за женщинами на кухню.
Быстро освободив стол, Алена протерла его поверхность вафельным полотенцем, а Светлана, словно совершая торжественный обряд, аккуратно поставила тяжелую коробку на стол.
— Наверное, там три кило золота, — предположил Володя, соизмеряя вес и габариты коробки.
— Нет, судя по весу, там лежит капкан на медведя, только в разобранном состоянии, — не согласилась Светлана.
— Вместо того чтобы гадать, взяли бы и открыли, — Аленкино нетерпение достигло апогея.
— Ну, хорошо, — решительно сказала Света и взяла в руки ножницы.
— Нет, мам, подожди, не режь такую красоту, жалко, — попросила Алена, берясь обеими руками за бант и пытаясь развязать стянутый узел, чтобы не испортить блестящих лент.
— Ну, все, — разочарованно протянул Вовчик, — плакала наша посылочка горючими слезами, теперь Ленка три часа будет бантики крутить, пока у всех терпение не лопнет.
— Придется потерпеть, Вовчик, — успокоила Светлана, пригладив ладонью торчавший хохолок на голове сына.
— Как бы не так! — воинственно воскликнул тот. Он схватил со стола ножницы и щелкнул полосатую ленту посередине. — Ой! — воскликнул он, глядя в возмущенное лицо сестры. Не успела Аленка раскрыть рта, как Вовчик щелкнул ножницами еще раз и перерезал ленту в другом месте. — Ай! — тут же выдохнул он.
— Я тебя сейчас… — с трудом сдерживаясь, начала Аленка.
— Если тебе уж так хочется, можешь поцеловать меня прямо сейчас, я не против, — важно надул щеки Вовчик. — Да если бы не я, вы бы до ночи ковырялись в бантиках, — заключил он. — Ну ладно, Лен, не плакай, я тебе еще лучше куплю. Мам, открывай уже, что ли.
— Хорошо.
Светлана отодвинула разрезанные ленты в сторону и осторожно сняла матовую крышку с коробки. Дно этого сооружения было твердым, наверное, для того, чтобы содержимое не проваливалось под своей тяжестью, а стенки, сделанные из прозрачного материала, не давали коробке деформироваться.
Залитый толстым слоем клубничного джема, на дне возвышался двухэтажный торт, с кружевными дворцами, выстроенными из сахарной глазури, сделанный, как и шарики, в форме огромного сердца. По краям гибкими волнами лежали крученые жгуты взбитых сливок, а по центру каллиграфическим почерком была выведена четкая надпись:
Самой Светлой женщине на всем белом Свете.
— Ого! — глаза Володи стали огромными и круглыми. — Я ничего подобного в жизни не встречал, его и есть-то жалко. Мам, давай сначала сфотографируем, когда еще такую красоту увидишь! — предложил он, убегая в комнату за фотоаппаратом. — Только ничего не трогайте, пока я не вернусь! — голос мальчика доносился уже из комнаты.
— Ай да Дима! — качнула головой Аленка, пристально глядя на мать. — Вот уж подарил, так подарил, нечего сказать.
— Может, вернуть назад? — нерешительно произнесла Света, спрашивая глазами совета у дочери.
— Я бы не стала его обижать, — уверенно ответила та. — Мам, он так старался! Посмотри, он же думал о тебе, и потом, ничего страшного в этом нет, это же не бриллиантовое колье, я так думаю.
— Сделайте, пожалуйста, умные лица! — и не успели женщины сообразить, в чем дело, как Володя, неслышно появившийся в коридоре, уже нажал кнопку. — Вот теперь порядок в танковых войсках, — удовлетворенно заявил он, присаживаясь к столу и всем своим видом показывая, что готов к употреблению сладкой радости.
— Ну, раз прибыл, разрезай, — Алена протянула брату нож, а сама пошла к плите подогреть остывший чайник. — Мам, ты не против?
— Что ты, нет, конечно, — мягко улыбнулась Светлана, наблюдая за суетой ребят.
Володя поставил нож по центру и надавил на рукоятку. Рассчитывая, что воздушные коржи поддадутся легко, он не стал нажимать сильно, но неожиданно, проходя через фигурку центрального дворца, лезвие наткнулось на что-то твердое. Недовольно сморщившись, он усилил давление на нож, но тот, встав вмертвую, не сдвинулся ни на йоту.
— Что за черт? — озадаченно проговорил Володя, вытаскивая нож и вставляя его заново.
— Что ты ругаешься, как сапожник? — укоризненно произнесла Алена.
— Если ты такая умная, — на, режь сама, а я полюбуюсь, — и Володя протянул нож сестре.
— Легко, — Алена непринужденно провела ножом по башенке.
Дернувшись, нож соскочил немного на сторону, но все же отрезал неровный кусок. Отодвинув сладкий треугольник лопаткой, Алена озадаченно посмотрела на мать и нерешительно остановилась. Глядя на растерянное лицо дочери, Светлана повернула коробку с гигантским тортом по кругу и увидела, что лезвие ножа, соскользнувшее в сторону, открыло небольшую пластиковую коробочку, лежащую в сундучке главной башенки, под толстым слоем клубничного джема. Подковырнув ножом, она взяла коробочку в руки и, аккуратно счистив с поверхности сливки, нажала на провалившийся внутрь замочек. Щелкнув, она раскрылась, и лицо Светланы покрылось бледностью. На алой атласной подушке, как раз в тон джему, блестело кольцо с россыпью мелких прозрачных камушков, похожих на искрящиеся частички инея.
— А вот и бриллиантовое колье, — с расстановкой выдохнула Алена. — Что будешь делать? — она изучающе посмотрела на мать. — Вернешь?
— А ты как думаешь? — голос Светланы прозвучал хрипло, словно с надтреснутой пластинки старого патефона.
— Решать тебе, но я бы отдавать не спешила, — неожиданно проговорила дочь.
— Что? — Светлана не поверила своим ушам. — Ты соображаешь, что говоришь?
— А что такого она сказала? — вступился за сестру Володя.
— Такие подарки просто так не дарят, за них придется платить, вы уже достаточно взрослые, чтобы понять это, — краснея, с трудом выговорила Света.
— Знаешь, иногда положительные эмоции от оплаты перекрывают радость от самого подарка, — философски произнесла Алена. — Мам, он тебе нравится?
— Кто, Дима?
— А что, имеется кто-то еще? — вытаращил глаза Володя.
