Меган Максвелл - Ты только попроси
– Пошли, Джуд. Я отвезу тебя домой.
Спустя тридцать минут странного и неловкого молчания, прерванного лишь его коротким телефонным разговором с какой-то женщиной, подъезжаем к моему дому. Он выходит из машины и провожает меня. Он опять стал сдержанным и холодным. Мы поднимаемся на лифте и подходим к двери. Я хочу пригласить его зайти, но он меня прерывает:
– Это был приятный ужин, сеньорита Флорес. Спасибо за компанию.
Целует мне руку и уходит. Половина двенадцатого ночи, потеряв дар речи, стою в коридоре ошарашенная и возбужденная. Я снова стала сеньоритой Флорес?
5
На следующий день, когда захожу в кабинет начальницы взять кое-какие папки, я вспоминаю о вчерашнем, и по коже пробегают мурашки. Я почти не спала. Все мои мысли были заняты сеньором Циммерманом и тем, что между нами произошло. Вчера ночью, вернувшись домой, я посмотрела запись матча между Германией и Италией. Италия была просто великолепна! Мне хочется утереть нос этому прохиндею так же, как итальянцы утерли немецкой сборной.
Появляется Мигель, и мы отправляемся завтракать. Там к нам присоединяются Пако и Рауль, и мы весело болтаем. Я наблюдаю за входом в надежде увидеть Эрика, своего шефа, мужчину, который пригласил меня на ужин и завел меня, как мотоцикл. Но его нет. Я разочарована. Покончив с завтраком, мы возвращаемся на рабочие места.
Мигель отправляется в администрацию. Ему нужно решить кое-какие вопросы – накануне это поручил ему сеньор Циммерман.
Решительно настроенная начать новый рабочий день, включаю компьютер, и тут звонит телефон. Это из приемной: меня ищет некий молодой человек с букетом цветов. Цветы?! Взволнованная, встаю с места. Мне еще никто и никогда не присылал цветы, и я прекрасно знаю, от кого они: от Циммермана.
Мое сердце бьется со скоростью тысяча ударов в минуту. Вижу, как открываются двери лифта, выходит парень в красной кепке с прекрасным букетом и смотрит на номера кабинетов. Заметив, что я за ним наблюдаю, он ускоряет шаг.
– Это вы сеньорита Флорес? – спрашивает он, подойдя ко мне.
Мне хочется закричать: «Да! Бо-о-о-о-о-о-оже мой!»
Умопомрачительный букет. Прекрасные желтые розы. Божественные!
Парень в красной кепке смотрит на меня, и я наконец киваю головой. Он протягивает мне букет и говорит:
– Распишитесь здесь, пожалуйста, и передайте букет сеньоре Монике Санчес.
Челюсть падает на пол.
Это для начальницы?
Вот те на! Короткие секунды счастья, когда я поверила в то, что особенная, исчезли в один миг. Но, не желая показать свое разочарование, беру цветы и смотрю на них чуть не плача. Как было бы прекрасно, если бы этот букет был для меня…
Кладу букет на стол и подписываю протянутый парнем бланк. Как только курьер уходит, отношу чудесные цветы в кабинет начальницы. Оставляю их на столе и поворачиваюсь к двери. И вдруг любопытство берет вверх. Разворачиваюсь и ищу в цветах карточку. Открываю и читаю: «Моника, повторим в следующий раз? Эрик Циммерман».
Я прихожу в ярость. Что значит «повторим»?
Ради бога! Это похоже на рекламу йогурта «Natillas»: «Повторим?»
Я быстренько кладу записку на место и выхожу из кабинета. Настроение испорчено. Надеюсь, что никто не будет меня доставать в ближайшее время, иначе он за это поплатится. Я себя знаю. Когда я злюсь, я настоящая мегера.
Не в силах выбросить из головы это «Повторим?», начинаю составлять отчет, но вдруг появляется начальница.
– Доброе утро, Джудит. Зайди ко мне, – говорит она, даже не взглянув на меня.
Нет! Только не сейчас… Но я поднимаюсь и следую за ней.
Вхожу и закрываю за собой дверь. Она замечает букет цветов. Берет его, вытягивает карточку, и я вижу, как она улыбается. Какая же я глупая! У меня опять покалывает кожа на шее. Чертова сыпь.
– Я разговаривала с Роберто из отдела кадров, – говорит она мне.
Ах, мамочки! Она меня уволит?
– В компании произойдут изменения. Вчера у меня было интересное совещание с сеньором Циммерманом. Во многих испанских подразделениях изменятся некоторые правила.
Мне неприятно слышать, что у нее было интересное совещание. Но вот звонит телефон, и я быстро поднимаю трубку.
– Добрый день. Кабинет сеньоры Моники Санчес. С вами разговаривает ее секретарь, сеньорита Флорес. Чем могу помочь?
– Добрый день, сеньорита Флорес. – Это Циммерман! – Вы могли бы меня соединить с вашим руководителем?
С трепещущим сердцем я еле выговариваю:
– Один момент, пожалуйста.
Само собой разумеется, когда начальница слышит его имя, она чуть ли не хлопает в ладоши и приказывает мне выйти из кабинета. Не успев выйти, я слышу:
– Салю-ю-ю-ю-ют! Ты вчера вечером нормально добрался в свой отель?
Вечером? Вечером?! Как это вечером?
Я закрываю дверь.
Но вчера вечером он был со мной!
И тогда я быстро начинаю восстанавливать картинку случившегося. Это была она. Та женщина, с которой он разговаривал в машине. Он оставил меня дома, а сам уехал к ней. Может быть, он вернулся в «Maroccio»?
С каждой секундой я злюсь еще сильнее. Но почему? Между мной и сеньором Циммерманом ничего нет. Мы просто поужинали, он просунул руку мне под одежду, и мы вместе наблюдали сексуальное зрелище. Разве это дает мне право злиться?
Я сажусь за стол и продолжаю печатать отчет. Мне нужно работать. Не хочу об этом думать. Иногда думать слишком вредно, и сейчас один из таких случаев. В час начальница выходит из кабинета, перебрасывается взглядом с Мигелем, и они вместе уходят. Я знаю, что они будут делать. Будут два часа сношаться как кролики, даже не знаю где.
Работать, работать и еще раз работать. Сосредотачиваюсь на работе.
Я настолько взбешена, что начинаю работать с таким напором, что перелопачиваю гору документов. В полтретьего приходит Оскар, один из охранников.
– Это тебе оставил шофер сеньора Циммермана, – говорит он, вручая мне пакет.
Я разеваю рот – на пакете мое имя. Киваю, и Оскар уходит. Некоторое время смотрю на пакет и, не знаю почему, открываю ящик стола и прячу его туда. Я не собираюсь его вскрывать раньше понедельника. А сегодня пятница.
Мой рабочий день затянулся. Только в три часа я выхожу на обед.
Когда возвращаюсь, звонит телефон. Бросив все свои вещи, отвечаю на звонок и слышу на другом конце линии:
– Ты открыла пакет, который я тебе прислал?
Циммерман! Я молчу, и он добавляет:
– Я слышу, как ты дышишь. Отвечай.
У меня в голове проносится тысяча фраз, которые мне хочется ему высказать. Первая: «Властолюбец!» Вторая еще хуже.
– Сеньор Циммерман, я решила оставить его на понедельник, – наконец отвечаю.
– Это подарок для тебя.
– Я не хочу от вас никаких подарков, – ворчу я ледяным голосом, сама удивляясь своим словам.
