Джейми Макгвайр - Прекрасная жертва (ЛП)
– У нас нет своих детей. Но ты и Кирби нам как родные. А теперь выметайся отсюда и ради всего святого, пора уже браться за работу. – сказала она, и вернулась к приготовлению чая.
Я взяла салфетку и протянула ей. Она поднесла ее к лицу, промокнула глаза. Я думаю, она именно так и сделала, но сложно было сказать точно, ведь она стояла спиной ко мне.
- Я сказала, иди работай. - повторила она.
- Да, мэм. – я быстро обошла стойку и взяла свою тарелку. Я доела последний кусочек блинчика, пока шла на кухню.
Пит - пухлый, лысый и хмурый, уже стоял рядом с Чаком, помогая нарезать ему разные продукты, как и всегда делает это каждое утро.
Гектор был у раковины, натирая столовые приборы.
– Доброе утро, мисс Фэлин, – сказал он, забирая из моих рук тарелку. Он поставил на стол спрэй, и достал тарелку сделанную толи из стекла, толи из пластика.
- В сотый раз тебе говорю, Гектор…
- Не надо, мисс, я знаю. – сказал он робко улыбаясь.
Пит улыбнулся. Он мариновал цыпленка, думая о своем. Именно эта троица, как говорит Федра, сделала Bucksaw таким популярным, они были нашими работниками кухни.
Чак смешивал ингредиенты для своего специального соуса, и смотрел куда-то вдаль, полностью погрузившись в свои мысли. Он вытер влажную дорожку на щеке и продолжил резать. Он посмотрел на меня и покачал головой.
– Чертов лук. – и вытер вторую щеку.
- Угу. – сказала я, не поверив его словам.
Федра была не единственной чувствительной в семье.
С понимающей улыбкой Пит посмотрел на своего босса и продолжил заниматься своими обязанностями.
Я помогала Гектору разложить приборы. Затем я наполнила сиропом Колы автомат с содовой, вытерла окна, и дважды проверила обеденный зал, который сиял чистотой.
Гуннар привет Кирби около 8 утра, и она стояла перед входной дверью, скрестив руки на груди, также как и каждое утро. Я не понимала, почему она приезжает так рано, ведь мы не открываемся раньше 9 утра.
Я открыла дверь, впустила ее и снова закрыла за ней.
- Я пришла! – она громко объявила о своем приходе, пока шла по залу, также как и всегда.
- Я сообщу в газеты. – невозмутимо говорила Федра.
В этот момент Кирби показала ей язык, подмигнула мне, и прошла в двойные двери, которые продолжали раскачиваться после нее.
- В один прекрасный день ты сорвешь их с петель. - крикнула Федра.
- Прости. – Кирби была торопливой, но искренней, ее темный хвост раскачивался в стороны, когда она несла солонки и перечницы.
Когда она начала их заполнять, то они обменялись понимающими улыбками.
- Я знаю этого сорванца, еще с тех пор как она стала самостоятельным ребенком. – Федра показала на Кирби.
- Я все слышу. – крикнула Кирби в ответ.
- Вот и хорошо, – парировала Федра. – Я каждый день делала себе панини с курицей, огурцами и острым соусом, как раз к тому времени, когда Кирби проходила мимо, возвращаясь со школы.
Кирби усмехнулась.
– И она, волшебным образом, каждый раз теряла аппетит.
- Потому что я знала, что ты проголодаешься к тому времени, как начнешь заглядывать в нашу дверь. – Федра рассказывала, и ее тон был чем-то средним между дерзким и глупым. – Она могла без остановки болтать с набитым ртом, рассказывая, как прошел ее день, пока она поедала мой несчастный панини, после чего даже не удосуживалась поблагодарить, прежде чем вытирала рот рукавом и уходила в кафе Old Chicago в паре кварталов отсюда, где ее мать работала официанткой.
Кирби закручивала крышку солонки.
– Это все не правда.
- Хорошо. Она вытерла рот салфеткой. Но только иногда.
Кирби покачивала головой, пока заполняла перечницы. Увидев время, я начала откручивать крышки, а Кирби ускорила темп.
- Кирби единственный человек на Земле после Чака, – я указала головой на кухню. – кто может показать тебе язык и остаться при этом живым.
- Нет, у меня две девочки, и мне приходится терпеть от них обоих. – ответила Федра и вскинула бровь, глядя на меня.
Я сглотнула ком в горле. Федра как никто другой дает мне возможность почувствовать себя частью семьи, в момент, когда я меньше всего этого ожидаю, но в тоже время, когда больше всего нуждаюсь в этом.
Она взяла полотенце для рук со стола, когда подошла ко мне. Перекинув его через плечо, она посмотрела на стеклянные витрины, и увидела на парковке три машины полные людей.
Она подняла мою руку, в которой я все еще держала солонку и начала читать свой любимый сонет:
«А мне отдайте из бездонных
глубин - изгоев, люд забитый.
Пошлите мне своих бездомных,
своих отверженных, забытых.»
После каждого предложения, она все сильнее размахивает моей рукой, и соль сыпется нам на головы как разыгравшаяся метель.
«Я у двери златой их встречу.
И освещу их путь свечою.
Бездомным я теплом отвечу.
Изгоев мудростью укрою.»
После того как Федра закончила и отпустила мою руку, я начала вытрясать соль из волос.
Федра вздохнула.
– Сейчас уже никто так не говорит.
- Ты говоришь. – сказала Кирби.
- Боже, я люблю свою страну.
Кирби лишь скорчила рожицу.
– Ага, это поймет каждый, как только увидит твои записи об арестах, за участие в сидящих забастовках. И, кстати, что такого особенного в этом стихотворении?
- Это Эмма Лазарус. – сказала я.
Лицо Кирби ни сколько не поменялось.
Я продолжила:
– Этот сонет написан на бронзовой доске на Статуе свободы.
Когда до нее дошел смысл сказанных слов, ее лицо лишь отражало беззвучное «О».
Федра закатила глаза.
– Ох, господь милосердный, помоги нам.
- Пойду схожу за метлой. – Кирби ушла в подсобку.
Федра бубнила себе под нос всю дорогу до кухни. Ее бесило незнание важных событий из истории своей страны, или общеизвестных фактов в целом.
Кирби вернулась с метлой и совком в руках.
– Черт. Я пыталась забыть все после выпускного. Сейчас же летние каникулы. И теперь она думает, что я лентяйка.
- Сегодня будет долгий день. – сказала я, взяв метлу.
Мы с Кирби прибирали беспорядок, я открыла мусорный бак, а она побежала к нему с совком. Люди на улице начали выходить из своих машин, и к тому времени как она вернулась, чтобы убрать швабру, они уже стояли в дверях, и ждали, когда их рассадят.
- Я не закончила с солонками. – прошептала она мне.
- Я сделаю. – и пошла заканчивать за нее.
Я посмотрела на часы, не понимая, почему мы не успели все доделать. Обычно мы заканчиваем за 10 минут до открытия.
Федра никогда не вымещала свое плохое настроение на посетителях, и нам с Кирби пришлось поработать усердней, чтобы заставить ее улыбаться. Целый кувшин с Сан Ти разбился в зале, Гектор разбил несколько тарелок на кухне, а я плохо закрыла крышку одной из солонок, и поэтому Чаку пришлось сделать клиенту дополнительный «Филли чизстейк» взамен пересоленного и испорченного.
