Заставь меня поверить (СИ) - Стендере Лана

— Как хочешь. Но я бы конечно, уже устроил бы ей рай на земле.

— Мы здесь находимся всего второй день. Ещё даже обстановку не разведали, а ты уже устраиваешь вендетту.

— А я согласна с Остапом, — говорит подруга.

— Ну кто бы сомневался, — хмыкаю я.

На этом мы сворачиваем разговор и погружаемся в учебный процесс, а после занятий уже в машине я узнаю что едем мы вовсе не в нашу новую квартиру, а в дом моих родителей. И мне дико хочется сбежать, но двери машины заблокированы, а мы всё ближе к дому, что я оставила три года назад. К людям, которых оставила в прошлом.

Глава 9

Вика

Стою во дворе своего бывшего дома. Здесь я прожила три года, не самых ужасных и далеко не самых счастливых. Три года с родителями призраками. У меня нет никакого желание заходить в подъезд и тем более подниматься в квартиру.

Моя маленькая внутренняя девочка в панике. Мне страшно. Я не хочу их видеть. Ведь очень хорошо помню тот жаркий летний день, три года назад, когда меня из дома забрал дядя. Мои родители словно отключили свою способность меня любить.

— Я не хочу туда идти, — говорю шёпотом, но Остап меня прекрасно слышит.

— А придётся, — совершенно серьёзно говорит он.

— Ты знаешь, что временами я хочу тебя прибить?

— Ну что ж теперь поделаешь? — пожав плечами отвечает он.

— Да они даже ни разу не позвонили мне за три года, — возмущённо говорю я.

— А ты не думала что они просто не имели возможности тебе позвонить?

— И чем же таким они были заняты?

— Ну может находились там, откуда нельзя было выйти на связь?

— В тюрьме сидели?

Остап начинает хохотать, громко и заразительно, а после пихает меня в плечо.

— То есть ты совсем не веришь в своих родителей. Ну пойдём, Тори, посмотрим на бывших зеков.

Он подходит к двери подъезда, вытаскивает ключи из кармана и открывает магнитным ключом дверь. Я с открытым ртом шла следом за парнем. А в голове крутилась мысль: откуда у него ключи. Неужели дядя тогда забрал мой комплект? Потому что точно уезжала без них.

Мне всё больше начинает казаться, что за моей спиной происходило что-то глобальное и очень значимое. Но меня поставить в известность никто не захотел.

Игнорируем лифт, Остап вообще любитель ходить пешком, и поднимаемся на нужный этаж. Я осматриваю подъезд, видео что недавно здесь был ремонт. Теперь вместо тёмно-зелëнных стен, с облупившейся в некоторых местах краской, он выкрашен в светло-жёлтый. Повесили новые почтовые ящики и доску объявлений. Да здесь теперь и пахнет по-другому. На место прежней затхлости пришёл запах свежести.

Остап безошибочно тормозит возле нужной двери, но ключ не вставляет в замок. Он звонит в звонок, раздаётся приятная музыка, за дверью слышатся шаги. Я задерживаю дыхание и закусываю губы, хочу развернуться и бежать отсюда куда глаза глядят. Но братец крепко держит меня за руку, не давая мне осуществить свой план. Глаза опускаю в пол и смотрю на носки своих туфель. Слышу звук открывающейся двери.

— Остап? — слышу удивлëнный возглас мамы.

Не успеваю толком зацепиться за мысль, что моя мама знает Остапа, как в следующую секунду слышу:

— Виктория? Боже, это правда ты?

Брат заталкивает меня внутрь и закрывает за нами дверь.

— Здравствуй, Елизавета, — здоровается он с моей мамой.

Я вообще не понимаю что происходит. Откуда мама знает Остапа, а он её? Почему он так обращается к ней? Мыслей в голове миллион и нет никаких ответов. Старательно прятала взгляд, лишь бы не смотреть на ту, кто была мне матерью. Но стоять так дольше верх неприличия, поэтому поднимаю глаза и замираю.

Маму я помню замученной жизнью, с тусклыми волосами и потерявшими свой блеск глазами. Она выглядела как женщина, которая забила на себя и в свои почти сорок выглядела на все пятьдесят. Она была нездорово худой с серым цветом лица.

Сейчас передо мной стояла ухоженная, красивая, а главное цветущая женщина. Шоколадные волосы красиво обрамляли лицо, на щеках красовался очаровательный румянец, а её глаза сверкали как драгоценные камни.

Мама приложив свои ладони к сердцу смотрела на меня во все глаза.

— Какая ты стала красавица, — шёпотом проговорила моя мама.

Видно было что женщина хочет меня обнять, но я словно превратилась в статую. Не могла пошевелиться.

— Вика, воспитанные девочки здороваются, — шепчет мне на ухо Остап. — А ещё можно обнять маму. Кто-то должен сделать первый шаг.

— Здравствуй, мама — еле слышно произношу и тут она срывается и крепко обнимает меня.

Мама утыкается носом мне в шею и чувствую как её слезы стекают на мою кожу. Она так крепко меня сжимает, словно боиться что я испарюсь. Тело женщины сотрясала дрожь. Меня хватило ненадолго, через пару каких-то минут я и сама ревела.

— Ну поревели, пора и честь знать. Устроили потом. Сейчас соседи снизу прибегут жаловаться что вы их затопили, — прозвучал голос Остапа где-то у нас за спиной.

Мама отстранилась от меня, убрала руки с моих плеч. Обхватила ладонями моё лицо, большими пальцами стирая мои слëзы.

— Ну хватит плакать. Тебе идут только улыбки. Пойдём на кухню.

Остап не дожидаясь приглашения уже ушёл на кухню. Я разулась и прошла следом, а мама вошла последней. Только сейчас обратила внимание, что и квартира родителей стала выглядеть по-другому. Здесь тоже был сделан ремонт. Стильно, модно и очень светло.

Мама светилась на кухне готовя для нас чай. Поставила перед нами на столе вазочки с конфетами, печеньями и ещё какими-то сладостями. Как только чайник закипел, разлила по кружкам кипяток и передала их нам. Сама села рядом со мной и погладила рукой мою щеку. В её глазах стояли слëзы, готовые вот-вот сорваться.

— Девочка моя, как же мне стыдно перед тобой, — тихо заговорила моя мама. — Целых шесть лет я была тебе никудышной матерью. Упивалась своей болью, совершенно забыв что тебе нужна любовь и забота.

Я ждала этих слов, но была уверена что они не смогут меня растрогать. Что теперь дверь в моём сердце для родителей закрыта. Но как оказалось это не так. Стоило увидеть свою прежнюю маму и сердце начало сбоить. А от её слëз, оно и вовсе замерло. Нет, я не смогла о них забыть.

— Я знаю, что нас с твоим отцом невозможно простить. Мы упустили слишком много времени. Слишком много важных событий в твоей жизни. Но может быть ты, хотя дашь нам шанс, маленький, но шанс на общение с тобой?

Миллионы раз прокручивала в голове этот разговор. Как я заявляю что они для меня умерли и гордо ухожу в закат. Но на деле, как оказалось, не могу быть такой жестокой с ними. Даже не смотря на то, что шесть лет жила без них. Но отвечать не тороплюсь, перевожу тему разговора.

— Почему за эти три года вы ни разу мне не позвонили? Было неинтересно где я и что со мной? — с укором произнесла я.

— Мы не могли.

— Интересно почему? — начинала злиться я.

— Ну твой дядя отправил нас на принудительное лечение от алкогольной зависимости. И это был далеко не отдых на курорте. У нас не было связи с внешним миром. Новости о нашем состоянии докладывали на прямую Михаилу. Мы пробыли там долго, почти полтора года. Выписали нас лишь удостоверившись что никаких рецидивов не будет. Затем к нам приехал Остап.

А ведь реально же был момент, больше года назад, когда Остап уезжал на несколько недель. Якобы для практики. Выходит он был здесь. Стреляю в него убийственным взглядом, а он лишь закатывает глаза.

— А дальше что?

— Дальше клуб анонимных алкоголиков. Спорт и долгая работа над собой. Остап пока был с нами, рассказал в мельчайших подробностях что ты пережила за последний год учёбы в школе. Он вообще нас не щадил и не подбирал слов. Но именно он был последним пинком, чтобы мы наконец начали жить как прежде. Но звонить тебе нам всё ещё было нельзя, но теперь чтобы не навредить тебе и твоему спокойствию.

Почему-то у меня нет зло ли ни на дядю, ни на Остапа. Они реально много для меня сделали. И делали это от чистого сердца. Странно что крёстная мне ни словом не обмолвилась о родителях, но может быть и ей запретили мне говорить.