Ненавижу Волкова! (СИ) - Северова Алиса

Каждое его слово отдается болезненным уколом где-то под ребрами. Значит, видел. И запомнил, сволочь. Специально, что ли, приехал позлорадствовать? Упиваться моим позором, унижением, низким падением?

— Леш, я… Я могу все объяснить, — выдавливаю из себя, борясь с подступающей тошнотой. Голова раскалывается с новой силой, перед глазами все плывет. — Это не то, что ты думаешь. Я просто… Перебрала немного. Хотела забыться, отвлечься. Ты же сам меня бросил, что я должна была делать?

Меня несет и я это понимаю. Несу какую-то ерунду, жалкую, нелепую. Пытаюсь оправдаться, хотя сама же кругом и виновата. Но слова льются из меня неудержимым потоком, опережая связные мысли. Словно шлюзы прорвало, не в силах сдержать эмоций.

— Бросил? — зло переспрашивает Алекс, прищурившись. Губы кривятся в уничижительной усмешке. — Да, дорогая, представь себе. Я устал от твоей инфантильности и избалованности. Надоело тащить наши отношения на себе. А ты, вместо того чтобы поговорить, обсудить проблемы — взяла и кинулась во все тяжкие!

Задыхаюсь от возмущения, обиды и стыда. Как он может! Как смеет обвинять меня после того, что сам натворил! Как у него только язык поворачивается читать мне нотации о морали и приличиях?

— Да что ты за человек такой? — начинаю заводиться я, вскакивая из-за стола. — Думаешь, раз тебе со мной стало скучно — можно вот так просто взять и выставить меня за дверь? Не поинтересовавшись моим мнением, моими чувствами? А потом заявиться и учить жизни? Да кто ты такой вообще?

— Я твой парень! — тоже срывается на крик Леша, подаваясь вперед. Разъяренным движением впечатывает кулак в мою столешницу. — Или уже нет? После того, как ты прыгнула на член первого встречного? Наплевала на наши отношения, на два года вместе? Господи, какая же ты все-таки…

Звук пощечины разносится по кабинету, зависает в воздухе на несколько долгих, ужасающе долгих секунд. Алекс ошеломленно прижимает ладонь к покрасневшей щеке, растерянно хлопая ресницами. Я стою перед ним, задыхаясь от праведного гнева.

— Как ты смеешь обвинять меня? — шиплю побелевшими губами, едва сдерживая слезы. — Да, поступила глупо. Да, напилась и натворила дел. Но в этом не только моя вина! Ты тоже хорош — бросил меня, наговорил гадостей, унизил. Что мне оставалось делать? Рыдать в подушку, молиться на твой светлый образ?

— Ника, пожалуйста, давай успокоимся, — почти жалобно просит он, умоляюще глядя мне в глаза. Видно, что злость ушла, оставив после себя лишь горечь и разочарование. — Мы оба погорячились, наговорили друг другу гадостей. Прости меня. Давай попробуем начать сначала? Обсудим все спокойно, взвешенно.

От его слов щемит сердце. Он все-таки любит меня, хочет помириться. Готов простить мою несдержанность, мое недостойное поведение. Но разве могу я согласиться? Разве имею право принять его извинения и предложение начать все заново, когда сама по уши увязла во лжи?

Я должна ему признаться. Должна набраться смелости и сказать правду — про измену, про секс с Максом, про свои запутанные чувства к ним обоим. Пусть это будет ужасно больно и стыдно. Пусть Леша возненавидит меня после этого. Но врать и изворачиваться дальше — выше моих сил.

— Алекс, прости, — едва слышно роняю, зажмурившись и сглотнув подступивший к горлу комок. — Прости, но я не могу. Не могу начать все сначала.

— Что? — ошарашенно переспрашивает он. Распахивает голубые, полные неверия глаза. — Что ты такое говоришь? Почему?

— Потому что я… Я пере… — начинаю сбивчиво, но меня прерывает стук каблуков и скрип двери.

— Извините, что помешала вашей увлекательной беседе, — звучит ехидный голос Марины, моей коллеги по отделу. — Но через пять минут начнется планерка. Макс Игоревич ждет всех в конференц-зале.

При упоминании Макса меня бросает в дрожь. Господи, только его сейчас не хватало! Видеть брата своего бывшего, зная, что я с ним спала. Сидеть рядом за столом, делая вид, что ничего не было. Это выше человеческих сил!

— Спасибо, Марин, — выдавливаю из себя вымученную улыбку. — Мы уже идем. Продолжим наш разговор позже, Леш, хорошо?

Алекс явно хочет возразить, но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, замолкает и кивает. Неохотно разворачивается и на негнущихся ногах бредет к выходу. Мариша тоже ретируется, одарив меня напоследок ехидной усмешечкой, мол, еще сочтемся, детка.

А я, оставшись в одиночестве, закрываю лицо руками и несколько раз глубоко вздыхаю. Пытаюсь успокоиться, привести мысли в порядок. Но в голове звенит пустота, а в теле — мерзкая слабость.

Так не пойдет. Нужно собраться, взять себя в руки. Отложить на потом свои душевные терзания. В конце концов, Макс и правда ждет. Планерка — это важно. Это работа, ответственность. А с Лешей и своей виной я как-нибудь разберусь. Подумаю еще раз, выберу подходящий момент для признания.

Да к тому же, сейчас появится реальный шанс наконец-то забрать свой телефон и извиниться перед Максом за собственную трусость и бестактность. Ну или хотя бы попытаться. А там — будь что будет.

Подхватив блокнот и ручку, решительно покидаю кабинет. Кидаю мимолетный взгляд на часы. До начала планерки остается ровно минута. Что ж, вовремя, ничего не скажешь. Пора завязывать с опозданиями и прогулами. В конце концов, это моя работа. Не хватало еще вылететь с нее под горячую руку разозленного шефа.

Ускорив шаг, почти бегу по коридору, лихорадочно прокручивая в голове варианты дальнейших действий. Поговорить с Максом. Вернуть телефон. Разрядить обстановку и попытаться наладить хотя бы подобие нормальных рабочих отношений. А дальше — видно будет. Буду действовать по ситуации.

Добравшись до конференц-зала, замираю на пороге, переводя дыхание. Ну все, с богом, Ника. Смелее! Сейчас главное — не ударить в грязь лицом перед коллегами. Сделать вид, что все прекрасно, все идет по плану. Не вызывать подозрений, пересудов.

А то, что скрывается в моей душе… Что ж, оставлю при себе. На работе я профи. А с личными проблемами как-нибудь разберусь.

15

Глубоко вздохнув, решительно распахиваю дверь конференц-зала. Быстро оглядываю присутствующих, ища взглядом Макса. Вот он, сидит во главе стола, в своем привычном черном костюме и ослепительно-белоснежной рубашке. Сосредоточенно хмурится, изучая какие-то бумаги перед собой.

Сердце екает и срывается в бешеный галоп, ладони мгновенно становятся влажными. Так странно видеть Волкова после вчерашнего — собранным, невозмутимым, деловитым. Словно и не было между нами безумной, полной страсти ночи. Словно он и не признавался мне в любви, не умолял остаться.

Так, стоп! Соберись, тряпка! Нашла время и место предаваться любовным переживаниям. Сейчас главное — работа. И не ударить в грязь лицом перед коллективом. А с Максом ты поговоришь позже, наедине.

Мысленно приказав себе успокоиться, на негнущихся ногах прохожу к своему месту. Плюхаюсь на стул рядом с Мариной, старательно избегая встречаться с ней взглядом. Только ехидных комментариев по поводу утренней сцены с Лешей мне сейчас не хватало.

— Ну что ж, все в сборе, — с явным неудовольствием констатирует Макс, окинув стол цепким взглядом. Холодные синие глаза скользят по моему лицу, но тут же безразлично отворачиваются. Ни кивка, ни улыбки, ни малейшего намека на узнавание. Как обухом по голове.

Радуясь, что сижу, а не стою, потрясенно откидываюсь на спинку стула. Чего-чего, а такого приема я точно не ожидала. Ладно, на бурные объятия и сцену выяснения отношений при всех я, конечно, не рассчитывала. Но и делать вид, что мы едва знакомы — это уже перебор!

Такое демонстративное равнодушие с его стороны больно ранит, вышибает воздух из легких. Неужели для Макса та ночь совсем ничего не значила? Неужели он уже успел пожалеть о своих словах и поступках? Черт, как же обидно! И стыдно вдвойне — за собственные иллюзии.

"Так тебе и надо, — мстительно шепчет внутренний голос. — Не нужно было убегать поутру, как последней трусихе. Вот Макс и бесится. Проучить тебя решил, чтобы знала, как динамить настоящих мужиков".