Необузданные Желания (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Но я на горьком опыте убедился, что как только одна змея умирает, ее место занимает другая. Плохих парней всегда больше. Их бесконечный, неограниченный резерв. Это заставляет меня задуматься, изменил ли я вообще что-нибудь.

Провожу рукой по лицу, стряхивая уныние, и возвращаюсь на кухню, чтобы налить стакан воды. Ставлю его на прикроватную тумбочку рядом с мирно спящей Слоан, затем направляюсь в душ.

После душа я надеваю чистый костюм и ставлю кофейник с крепким черным кофе. Мне оно пригодится. Потому что, как только взойдет солнце, со всех концов нагрянет несметное количество гостей, чтобы засвидетельствовать свое почтение новому королю.

7

СЛОАН

Когда я открываю глаза, требуется мгновение, чтобы сориентироваться в незнакомой комнате.

Все выполнено в оттенках серого и черного. Обстановка современная и мужественная. Одну сторону комнаты занимает незажженный камин. Диван и стулья сгруппированы в зоне отдыха неподалеку. Тяжелые черные портьеры задернуты на окнах, так что в комнате темно, но бледного свечения из открытой двери напротив меня достаточно, чтобы видеть окружающую меня обстановку.

Сажусь, меня бьет мелкой дрожью. Понятия не имею, который час и сколько времени прошло, но я умираю с голоду, и мне нужно в туалет.

Стакан с водой стоит на прикроватной тумбочке, как вызов.

Игнорируя его, потому что в него, наверняка, что-то подмешали, спускаю ноги с кровати королевских размеров и направляюсь по плюшевому ковру к открытой двери. За ней обнаруживаю просторную хозяйскую ванную комнату. Когда я вхожу, автоматически включается освещение, освещая плитку из белого мрамора и стеклянные поверхности.

Пользуюсь туалетом, затем роюсь в ящиках под раковинами, пока не нахожу тюбик зубной пасты. Делаю все, что в моих силах — чищу зубы пальцем, затем умываюсь и пытаюсь руками привести в порядок спутанные лохмы, в которые превратились мои волосы.

Но ничего не получается. Я выгляжу именно так, как и должна выглядеть на самом деле: жертвой похищения. Вот только я ненавижу это слово. Я прошла через многое, чтобы избежать того, чтобы на меня навесили подобный ярлык. Как только вы принимаете ярлык жертвы, он приклеивается к вам.

Возьми себя в руки, Слоан. Сделай глубокий вдох и вспомни, кто ты, черт возьми, такая. Закрываю глаза, сосредотачиваюсь и привожу мысли в порядок. У меня нет чистого нижнего белья.

Не знаю, почему это первая мысль, которая всплывает в моем сознании, но это так. Медленно выдыхаю вспышку чистого гнева на Деклана. Ни одежды, ни сотового телефона, ни туалетных принадлежностей, ни противозачаточных таблеток...

О, черт. Без таблеток у меня с минуты на минуту начнутся месячные. И будь я проклята, если испорчу эту юбку, перепачкав ее кровью. Она помятая, но ничего такого, что нельзя было бы исправить. Мне нужен сменный комплект одежды.

Выходя из ванной, я натыкаюсь еще на одну дверь, которая ведет в гардеробную. Здесь тоже включается свет. Шкаф заполнен одинаковыми черными костюмами, висящими в ряд, а также рядом одинаковых белых рубашек. Несколько пар черных джинсов дополняют весь его гардероб.

Открыв ящик квадратного деревянного комода в центре комнаты, я нахожу идеально сложенные белые майки. В другом ящике лежат идеально сложенные хлопчатобумажные трусы, как черные, так и белые. В третьей я нахожу черные футболки, тоже сложенные так, словно они выставлены на продажу в магазине.

Похоже, Деклан немного придирчив к выбору одежды.

Что просто фантастично, учитывая, что скоро все это будет залито кровью.

Я снимаю юбку, рубашку, жакет и трусики и натягиваю пару белых плавок. Они слишком большие и смотрятся на мне, как подгузники, но кого это сейчас волнует. Затем я снимаю с вешалки одну из его белых рубашек. Когда надеваю ее, она доходит мне до середины бедер. Закатываю рукава и как раз продеваю последнюю пуговицу в отверстие рядом с подолом, когда позади меня раздается голос.

— Чем это ты здесь занимаешься?

Сопротивляюсь инстинктивному желанию удивленно обернуться. Вместо этого я на мгновение останавливаюсь, затем оглядываюсь через плечо.

На Деклане один из тех одинаковых черных костюмов, каких полно в его коллекции. Он прислоняется плечом к дверному косяку. Его большие руки сложены на груди. Выражение у него настороженное. У него прекрасные, бесконечно голубые глаза.

— Я в курсе, что у тебя не такая острая память, потому что ты уже старперышко, поэтому смею напомнить тебе, что не разговариваю с тобой.

Деклан задерживает на мне взгляд ровно настолько, чтобы заставить мое сердце замереть, прежде чем ответить:

— А я напомню тебе, что ты здесь не главная.

Разве?

Деклан, должно быть, видит, как эта мысль проносится у меня в голове, потому что выражение его лица мрачнеет. Раскинув руки, он шагает ко мне. Я не двигаюсь с места, когда он приближается. Не доставлю ему такого удовольствия.

Он останавливается в шаге от меня, так близко, что я ощущаю его запах. Так близко, что вижу, что он не побрился и что его глаза налиты кровью, и что он измучен.

— Нет, это не так.

Мы стоим так мгновение, просто сверля друг друга взглядом, пока он не хватает меня за плечо и не разворачивает лицом к себе. Его взгляд скользит по моей фигуре, задерживаясь на накрашенных ногтях на ногах, скользит вверх по моим ногам, останавливаясь на подоле рубашки в том месте, где он соприкасается с моими обнаженными бедрами.

Деклан облизывает губы. Мое сердце пропускает еще один удар. Потом еще один.

— На тебе моя рубашка. — Это утверждение, а не вопрос, поэтому я решаю, что оно не требует ответа.

После напряженной паузы Деклан поднимает руку и берет подол двумя пальцами. Он задумчиво потирает материал, на его челюсти двигается мускул. Температура в комнате снова скакнула. У меня вспотели ладони, как и подмышки, а жар, разливающийся по щекам, заставляет их гореть.

Понизив голос на октаву, Деклан спрашивает:

— Что у тебя под ней?

Дыши. Не кипятись. Он просто пытается запугать тебя.

— Твои трусы.

— На тебе мое нижнее белье? — Деклан смотрит на меня, не моргая. Я никогда не знала, что голубые глаза могут так сексуально сверкать — именно это сейчас и происходит.

Настает моя очередь облизывать губы; Деклан следит за движением языка острым взглядом хищника.

— На случай, если ты не заметил, у меня нет другой одежды.

Мне хотелось, чтобы тон голоса прозвучал холодно и незаинтересованно, только я прогадала. У меня был такой голос, будто я только что пробежала милю за четыре минуты.

Деклан крепче сжимает ладонь на моем плече. Жилка у него на шее бьется сильнее.

Срань господня, как же здесь душно. Мне нужно выбраться из этого чулана, пока не стала самовоспламенившемся факелом.

— Я отпущу тебя, когда буду готов, — бормочет Деклан.

Мое задержанное дыхание вырывается порывом.

— Тебе не стоит начинать читать мои мысли. Этого не будет, так что забудь об этом. Даже не пытайся.

— Ничего не могу с собой поделать. Ты для меня, как открытая книга. У тебя на лице все написано.

Встревоженная тем, какой хриплый голос у Деклана, какая я потная и тем, что мои предательские яичники решили устроить переворот во всей нервной системе, я качаю головой.

— Нет, не знаю. Я спокойна, как удав. Я — глыба льда. Я — кошка.

— Кошка?

— Ну, знаешь. Отрешенная. Нечитаемая.

Не разрывая со мной зрительного контакта, Деклан скользит рукой вниз по моей руке, пока не достигает запястья. Он обхватывает его своей гигантской рукой-лапищей, прижимая большой палец к точке моего пульса.

Через мгновение он тихо произносит:

— Для такой отчужденной маленькой кошечки у тебя довольно бешеное сердцебиение.

— Это свойственно семейству кошачьих. — Перестань задыхаться! Какого черта ты так тяжело дышишь? Ты звучишь, как лабрадор!