Теорема сводных (СИ) - Фокс Вероника

— Пойдем, — бубнит Тео, прерывая сладостный момент небытия. Он устремляется вперед, влево от меня, и мне ничего не остается, как прибавить шагу, чтобы поравняться с ним.

— А куда мы так торопимся?

— Нас ждут, — все что он говорит. И то, тараторит как не в себя на немецком.

Нет. Я знаю немецкий хорошо, чтобы понимать идиомы и некоторые сленговые обороты в речи, но.. Когда коренные немцы начинают, как не в себя, тараторить — понять их очень сложно. Стараюсь не переживать по этому поводу, и даже если вдруг, я что-то не пойму, всегда можно улыбнуться и промолчать. Набережная уводит нас дальше от парковки. Слева располагаются различные кафешки, на летних верандах которых уже вовсю отдыхают люди.

— Тут всегда так людно? — спрашиваю, чтобы не идти молча. Молчание меня напрягает.

— Всегда, — нехотя отвечает Тео.

Вот ж застранец! Я пытаюсь к нему найти подход, чтобы нам было обоим не так уж и неловко, а он, видели те, нос воротит!

Есть же… воробей нахохлившийся!

Не успею я вынырнуть из своих мыслей, как Тео резко поворачивает налево. А я, как потерявшийся зайяк, быстренько перебираю ногами, чтобы нагнать этого наглеца. Перейдя на противоположную сторону, я вижу перед собой двухэтажное здание из красного кирпича. Читаю надпись и понимаю, что мы идем в Бар. Летняя веранда полуоткрытая. Улавливаю запах жареного мяса, пива, копченостей и сигаретный дым. Все столики заняты и я ловлю себя на мысли, что это чересчур популярный бар.

Внезапно, Тео останавливает и я врезаюсь в его спину. Засранец бросает на меня неодобрительный взгляд.

— Жди здесь.

Не успеваю и рот раскрыть, как Тео скрывается за массивной деревянной дверью.

Тяжело выдыхаю. Оглядываюсь по сторонам, обхватив себя руками. Замечаю, как за красном столиком сидят пятеро парней, обсуждают футбол и двое из них на меня косо смотрят. Ловлю себя на мысли, что мне не по себе от их взглядов и атмосферы, которая витает вокруг меня. Один из парней, тот что сидит ближе ко мне, одет в темный балахон и кепку, повернутую задом наперед. Он криво подмигивает мне, в надежде, что я ему отвечу взаимность.

Хмурюсь и отворачиваюсь спиной к этим клоунам. Не хватало, чтобы они ещё свалились на мою голову. Переминаясь с ноги на ногу, нервно ожидаю Теодора. И куда он делся?

— Hallo!* (Привет)

Прокуренный баритон ошпаривает меня. Нервно сглатываю, ощущая, как к горлу подступает тревога. Разворачиваюсь и вижу, что передо мной стоит тот самый хмырь, который подмигивал несколько минут назад.

Ничего не отвечаю, делая вид, что я не понимаю, о чем он говорит.

— Hallo? — повторяет он, выпячивая свои свиные глаза, которые несуразно смотрятся с носом картошкой и пухлыми губами.

Смотрю на него так, словно съела самый кислый лимон на свете. Парень громко говорит на немецком:

— Да она иностранка!

— Лёгкая добыча, — добавляет тот, что сидит с ним рядом за столом.

— Do you speak English?

Продолжаю молчать, продолжая делать вид, что не понимаю его.

— Совсем не бум-бум, — с досадой в голосе говорит хмырь на немецком.

— Да ты попробуй, вдруг отбилась от стада? — подговаривает его друг, крича из-за столика.

Незнакомец ехидно щурится. Не успеваю и ахнуть, как его тяжёлая рука ложится на мое плечо. Под натиском его силы, едва ли стою на ногах.

— Отвали! — не выдерживаю я и говорю ему на русском.

— Да ты глянь! Она говорить умеет! — с радостью с голове говорит он на своем родном языке.

— Да она просто стоит из себя недотрогу!

Хмырь обнимает рукой за шею, прижимая к себе, издав свинячий визг. Мое сердце разом уходит в пятки, как только осознаю, что он начинает тянуть меня в противоположную сторону от бара.

— Пусти! — продолжаю сопротивляться, но чем больше я это делаю, тем сильней незнакомец сжимает мою шею. Мне сложно дышать. Страх и без того перекрывает кислород, так и ещё этот хмырь, который что-то уже распланировал в своей голове.

— Не дергайся, крошка, — изъясняется он на немецком, а меня ошпаривает паника изнутри.

— Руки убрал, свинья!

Раздающийся голос Тео приводит меня в чувства. Хмырь поворачивается вместе со мной и Тео, взяв меня за запястье, резко дергает на себя. Однако, Хмырь меня не пускает.

— Она моя, — хрипит он, едва ли подбирая слюни.

— Слышь, я тебе по хорошему говорю. Руки убери. Иначе, я переломаю их тебе.

От страха я каменею. Замечаю, что позади Тео стоит ещё один парень, его же возраста. На нем бежевая олимпийка и голубые джинсы. Пшеничные кудрявые волосы спускаются на лоб, едва ли открывая большие зелёные глаза. Парень держит в одной руке бумажный сверток, а во второй три напитка на пластмассовых подставка.

Ощущаю, как хмырь ослабляет хватку. Теодор это тоже замечает и резко дергает меня на себя. От страха звенит в ушах, пока парни перебрасываются нецензурными словами.

Тео приобнимает меня за талию и мы вместе с кудрявым парнем отходим от бара.

Я все еще не понимаю, что только что произошло. Тео останавливается и шипит на русском:

— Тебя нельзя оставить ни на минуту! Уже нашла себе приключения!

— Я нашла? — вопросительно выгибаю бровь, сложив руки на груди. — Это ты мне приказал ждать снаружи!

Тео что-то шипит на немецком и тяжело выдыхает.

— Ладно. Это Финн, — Тео указывает рукой на парня, все еще не понимающий, что тут происходит. — Финн, это Лия.

— Рад знакомству! — Фит говорит на русском с явным акцентом.

— И я.

Так вот как ты выглядишь, лучший друг Теодора!

Пока я витаю в своих же мыслях, Тео резко вынимает из подставки желтый стаканчик и протягивает его мне.

— Что это?

— Латте имбирный.

Я нервно в сглатываю. Тео уже отпивает из другого стаканчика, Финн продолжает пялиться на мне, а у меня в горле пересыхает так, что и слово не могу вы

говорить.

— Тео..

— Ну что?

— У меня аллергия на имбирь…

Тео поджимает губы в плотную ниточку. Его лазурные глаза обжигают холодом. Финн отпивает из красного стаканчика кофе и довольно лыбится. Интересно, что его так забавит? То, что у меня аллергия на имбирь?

— Verdammte Scheisse!* (Да твою ж мать!), — восклицает Тео. В его голосе отчётливо слышу гнетущее недовольстве. В следующее мгновение, он резко забирает мой кофе, отдав свой стаканчик, при этом добавив:

— Обычный латте, без сахара.

— Спасибо, — едва слышно произношу и делаю глоток. Насыщенный терпкий аромат, с едва уловимой ноткой вишни, обволакивает меня в тепло и уют.

Тео ничего не говоря, отходит к Финну и кивает в сторону уходящей вдаль дороги. Я быстро нагоняю парней и слышу шепот Финна на немецком:

— А девчонка ничего, — говорит он, искоса поглядывая на меня.

— Она моя сводная, — холодно бурчит Тео, сделав глоток кофе. В какое-то мгновение, Финн оборачивается и игриво подмигивает мне. Тело разом пронзает странное ощущение, что он заигрывает со мной.

— Хорошенькая сводная, — развязно отвечает Финн другу.

Тео не реагирует на своего друга. Тогда, Финн ещё раз поворачивается ко мне, замедляя шаг и спрашивает по русски:

— А ты надолго к нам?

— Не знаю, — отвечаю ему и делаю глоток кофе. Финн ровняется со мной, шурша крафтовым пакетом. — Вроде бы, на всю свою оставшуюся жизнь.

— Здорово! Наверное, в Москве совсем тоскливо?

— Да нет, — равнодушно отвечаю, разглядывая прохожих, встречающихся нам по пути. — Просто, немного другой уровень жизни.

Финн замолкает, сделав глоток кофе. Тео один раз оглядывается, чтобы убедится, что мы не отстали.

— А здесь живут только коренные немцы?

— Nein! — восклицает Финн. — Штарнберг — город миллионеров, — парень добавляет лучезарную улыбку, оголяя ровный ряд зубов. — Здесь очень много недвижимости богатых русских. Они приезжают сюда на курорт, кто-то вообще перебирается на постоянное место жительство. Но в последние года я заметил, что их все меньше и меньше приезжает, — последнее предложение Финн говорит на немецком.