Развод. Я устал от тебя (СИ) - Борзакова Надежда Марковна
- Я у мамы, Алин.
- О, огонь. Заодно и с ней увижусь. Ну все, давай, я еду, - положила трубку.
Я глубоко вздохнула. Мы со старшей сестрой были близки, даже несмотря на то, что она пятьдесят процентов времени проводила в путешествиях. Она была моей лучшей подругой и во всем меня поддерживала, как и я ее. Во всем, кроме Вовы. С ним она была холодной и подчеркнуто вежливой, со мной насчет него - отмалчивалась. И я с этим смирилась, конечно. Но вот сейчас с перспективой выслушивания от нее различных вариаций на тему “а я же говорила” смириться не могла и не хотела. Она просто ничего не понимает. Она никогда так сильно не любила, как я. Не была женой. Не жила с кем-то долгие-долгие годы. Не отдавала никому душу и тело, как я.
- Мам, к нам Алина едет.
- Ой, как хорошо, у меня как раз тортик уже готов, - отозвалась мама из кухни. - Слышишь, Лен?
- Да, - я зашла в кухню.
Там мама посыпала уже готовы торт шоколадной крошкой. Для меня испекла, мой любимый ко Дню рождения.
- Ты не слушай ее, ладно? Алина, она другая. Другой человек. И она… Ой, нехорошо так говорить, но она завидует тебе. Что у тебя семья, дом - полная чаша. А у нее что? А ничего! Работа и деньги, знаешь ли, ночью не согреют. Плечо, опору не дадут. А ведь все уже, тридцать пять. Поезд - тудууууу - ушел. Все вовремя должно быть.
Мне не нравилось, когда мама так говорила про сестру. Не нравилось так о ней думать. Ну какая зависть. Это же Алина. Человек, с которым мы всю жизнь вместе. Часть моей души. Моя любимая сестра. Но все таки факт оставался фактом. Каждой женщине нужна семья, муж, дети. И, погнавшись за самореализацией и успехом, а потом осознав, что кроме этого у тебя ничего нет и правда можешь начать завидовать чужому счастью. Чисто подсознательно, не со зла.
Не то чтобы я, как мама, считала, что тридцать пять это все, баста, крест на личной жизни. Однако, как ни крути, а в таком возрасте сойтись с кем-то труднее…
Минут через двадцать включился домофон. Еще через парочку сестра выросла на пороге квартиры. Одетая в широкие джинсы, черный топ и кожанку с небольшим и стильным подарочным пакетом в руках. Рыжая, завитая локонами, шевелюра в этот раз спускалась всего-то до ключиц. Сестра снова остригла длинные волосы, изменила имидж. И это всего за три недели, что мы не виделись. Тонкие стрелки вытягивали ее карие глаза, делая их еще более выразительными и глубокими. Вокруг них, конечно же, не было ни намека на морщинки. Хоть Алина и не была фанатом тюнинга не в пример той же Нине, минимально она все же боролась со временем, как и я.
Вспомнилось, как мне Вова предлагал грудь сделать. А я испугалась и так и не решилась. Одно дело там губы подколоть, подбородок… Но инородное тело в организме… Нагрузка на позвоночник, как минимум. Как врач я знала все возможные “прелести” таких вмешательств, а потому…
Может быть стоило все же сделать? И тогда бы он другую не нашел.
- Лена, что случилось? - ахнула сестра, глядя в мое лицо.
Я снова почувствовала, что вот-вот разревусь. Ну что ж такое-то а?
- Здравствуй, дочка, - вклинилась мама и обняла сестру, - Не стой в дверях, проходи, разувайся. Сейчас мы с вами, девочки, кофе будем пить.
- Что этот козел сделал? - не отводя настороженных и злых глаз от моего лица, спросила девушка.
Я зажмурилась.
- Ну что ты так прям с порога, ну? - мама.
- Я вопрос задала!
- Мы… Мы поссорились, - ложь звучала очень жалко и неправдоподобно.
- Из-за чего? - Алина скинула с ног белоснежные кроссовки и обхватила руками мое лицо, не давая отвернуться.
- Он… У него другая, Али-и-ин, - расплакалась я. - Он сказал, что все серьезно и чтоб я собирала вещи…
Выругавшись, сестра обняла меня и прижала к себе.
- Как сапожник ругаешься. А ведь девушка же, - услышала я мамин голос.
- Мам, мы на чай потом приедем, - сказала Алина, - А сейчас покатаемся, успокоимся и поговорим.
Отстранилась, вытерла мне большими пальцами слезы со щек, как сотни раз делала это в детстве.
- Обувайся давай.
И я сделала что сказано. Снова-таки как и в детстве. Вот вроде бы Алина никогда прям откровенно не пользовалась властью старшей сестры, а все равно не сделать то, что она говорит мне было не реально. Почти всегда…
- Ну как же так? Я торт испекла…
- А мы поедим, мам, спасибо. Вот немножко прокатимся и потом приедем чай пить. Аппетит нагуляем, - сказала Алина, уводя меня из квартиры.
Мы спустились по ступенькам, вышли в теплый весенний день. У входа была припаркована Алинина черная “беха”. Да, сестра любила именно эту марку машин и лихо гоняла не хуже некоторых парней.
- С Днем рождения, дорогая, - когда мы сели в машину, девушка отдала мне подарочный пакет.
Слегка дезориентированная сменой темы, я приняла его, полезла внутрь. Там лежала завернутая в дорогую нежно-розовую бумагу прямоугольная коробка. Осторожно сняв ее - я все еще по-детски жалела красивую упаковку - я увидела затянутую в черную кожу коробку для украшений. Открыла. Платиновая цепочка с нежным плетением, крупный и изящный кулон в форме двух обнимающихся девочек. Открыв его, я увидела наше с Алиной фото. Я даже помнила, когда оно было сделано. Это было лето у бабушки в деревне. Речка, большая надутая автомобильная шина, в которой мы сидим обнявшись и радостно улыбаемся.
Как же все было замечательно в то время. Как мы обе были счастливы. И целая жизнь впереди.
- Алинка… Это же замечательно, - стараясь снова не разреветься, сказала я и обняла ее.
Потом надела кулон на шею и решила, что никогда не буду его снимать.
- Прости, что я так редко была рядом, - сказала сестра.
- Не извиняйся. Я всхлипнула. Ты рядом всю мою жизнь, пусть и не физически. А у каждой должна быть своя…
- Да… Ладно, поехали. Кофе возьмем, прогуляемся, - Алина завела мотор и помчалась со двора.
Я охнула, дрогнувшей рукой торопливо пристегнула ремень. Иногда забывала, как лихо она водит. Притронулась рукой к кулону. Металл от соприкосновения с телом стал теплым. Обхватила его рукой.
Потрясающий подарок…
Алина привезла меня в один из столичных парков. Болтала о том, о сем, не касаясь “темы”. Это отвлекло, но лишь до момента, как она протянула мне большой бумажный стакан с кофе, накрытый пластиковой крышкой и мы двинулись по одной из дорожек в парке, глядя сквозь солнцезащитные очки на залитые солнцем лужайки.
- Насколько я помню, у вас брачный контракт, - начала Алина, - значит развестись получится быстро. Это хорошо. А потом мы с тобой на море поедем. Пальмы, яхты, акваланги…
- Я не собираюсь разводиться, Алин, - выпалила я.
- В смысле? - она притормозила.
- Свекровь обещала, что свекр поговорит с Вовой, вразумит его. Убедит не разрушать нашу семью. Отец на него очень большое влияние имеет. Я думаю, что все получится, и…
- Угу, - хмыкнула девушка.
Задержав дыхание, я ждала. Но Алина молчала. Просто шла рядом, попивая кофе и смотрела вперед.
- Я знаю, что он никогда тебе не нравился….
- Да разве ж дело в этом? - выпалила она.
Сделала паузу, медленно вздохнула. А потом за руку меня взяла и усадила на ближайшую скамейку в тени. Там сняла свои и мои очки и заглянула в глаза.
- Лена, не важно нравится мне Вова или нет. Это же твоя жизнь, тебе ведь с ним жить, а не мне.
- Вот именно…
- А потому именно тебе стоит сесть и подумать, как ты собираешься дальше жить с мужчиной, который тебе изменил с другой женщиной. Который тебя предал. Который просто взял и выгнал тебя из дому да еще и накануне твоего Дня рождения. Тебя. Свою жену. Женщину, с которой шесть лет прожил. Ты уверена, что сможешь после всего этого просто вернуться в ваш дом и лечь там с ним в одну постель? Жить дальше так, словно бы он просто носки до корзины с бельем не донес, а не какое-то время спал с другой, а потом приходил после нее к тебе? Уверена, что даже если он больше никогда, что вряд ли, сможешь снова ему доверять? Что не будешь постоянно думать о том, где он и с кем в данный момент? Действительно ли хочешь дальше дарить свою жизнь человеку, который этого не ценит? Мне отвечать не надо, если что. И никому не надо. Себе ответь и прими решение. А я, если что, поддержу тебя в любом случае.
