Морковка для босса (СИ) - Зайцева Мария
А взгляд-то какой понимающий… Надеюсь, не будет меня теперь подкалывать этим клубом, зубоскал.
Такси заезжает в проулок между двумя старинными зданиями, там обнаруживается шлагбаум и серьезный пункт охраны.
Надо же, чего в этих ебенях водится. Все по-взрослому…
Никто не останавливает, шлагбаум бесшумно поднимается, впереди вижу вывеску «Мы дорожим нашими клиентами» и указатель на парковку. Никаких фонарей. Освещение по периметру. Людей нет на стоянке, вижу только свет фар позади, похоже, кто-то подъезжает, следом за мной.
Выхожу из машины, повыше натягиваю ворот пальто, кидаю, конечно, взгляд назад, на того, кто прибыл практически одновременно со мной, но, пока я не скрываюсь за дверью клуба, никто из машины не появляется.
В клубе тоже полумрак, только указатели горят, обозначая путь в гардероб. Пока добираюсь до него, зрение уже привыкает к тусклому освещению. Меня встречают двое администраторов, парней, улыбчивые и спокойные. Забирают моё пальто, предлагают коробку.
— Просим отключить и оставить телефон.
Кроме билета, с указанием номера комнаты, выдают чёрную маску, укрывающую половину лица.
Оглядываюсь, не торопясь отдавать сотовый.
Весь коридор, с тусклыми фонариками, инсталлированными под канделябры, укрыт портьерами. За частью занавесок — двери, где-то нет. Доносятся мягкие звуки виолончели.
Хорошо играет… Голая музыкантша? Интересно, правду Кирюха говорил?
Мне срочно надо это увидеть, я прямо весь в нетерпении.
Прежде, чем отдать телефон, набираю контрольное:
«В гардеробе»
«В зале у входа, — тут же прилетает ответ, — на мне алое платье в пол, с разрезом от бедра. Чулки сеткой».
Охренеть! Но на музыкантшу обязательно нужно тоже посмотреть!
— На случай потери номерка, необходимо ваше кодовое слово, — говорит один из администраторов.
— Морковка.
Они улыбаются понимающе, и я уточняю:
— То есть, заяц уже есть?
— Да, ваша леди здесь, — кивает парень и в отдельную ячейку убирает моё пальто и коробку с телефоном.
Выдыхаю, пристраиваю маску на лицо, подхожу к зеркалу, очень, надо сказать, инфернально смотрящемуся в полумраке гардероба.
Усмехаюсь, рассматривая себя в отражении. А ничего так. Отдает театральщиной, типа “Мистера Икс”, но иногда можно…
Мужик из зазеркалья смотрится брутально и таинственно… И глаза дурным блеском горят. Ну, держись, Морковка…
А вообще, все таким нереальным кажется сейчас.
Этот свет, эти запахи, пульсирующая кровь от возбуждения и хлёсткого, переполняющего меня интереса… Всё это делает происходящее похожим на сон.
— Это игра, — шепчу я себе, — вот и поиграем…
Вхожу в полутёмный зал. На столиках, как на одиноких лодках в бескрайней темноте моря, горят фонарики. Все присутствующие в масках, некоторые даже в плащах, чтоб вообще фигуру было не разглядеть. Хаотичное движение. Кто-то уходит за портьеры, кто-то возвращается.
На круглой сцене, под прямым лучом прожектора, сидит девушка в теле. Грудь большая, обнажённая, ноги широко, бесстыдно расставлены. На лице маска… И больше ни одного клочка одежды! Действительно, играет на виолончели. И грудь тяжело покачивается в такт движениям смычка. Завораживает даже… Черт… Как много я в этой жизни не видел, оказывается…
С трудом отрываю от музыкантши взгляд, как раз в тот момент, когда она чуть-чуть перемещается, и виолончель вообще уже ничего не скрывает, превращая эротику в порно…
И тут же вижу Морковку. Замираю, рассматривая ее жадно.
Хрупкая, на высоченных каблуках, с точеной фигуркой, в платье алом. При ходьбе струящаяся ткань раскрывается по бедру, и становится видно резинку чёрных чулок. В сетку. Пошлятина какая… Заводит дико.
Я забываю о своих первоначальных планах по разоблачению лживой и лицемерной женщины, полностью поглощенный зрелищем. Предвкушением. Игрой.
Маска у неё местная, как и у меня, и это наводит на определенные приятные умозаключения. Например, что вряд ли она знает это место, а то бы с собой принесла девайс… Не факт, конечно, но почему-то мне так хочется думать.
Жгучая брюнетка. Её волосы будто сливаются с царящим вокруг полумраком, видно только белый овал лица, нежные, ненакрашенные губы. Мерцающие таинственно глаза. Она приближается, судя по всему, тоже узнав меня… Идет, не торопясь, бедра покачиваются, не пошло, но очень сексуально. Словно в замедленной съемке все происходит.
И я уже не понимаю, это реальность… Это сон?
Я пил только с Кириллом. Они могли в том баре что-то распрыскивать у себя в зале, что так дурманит, голову сносит…
Или это просто обстановка, сама ситуация так дурманит. Да и я, по мере приближения Морковки, все больше охреневаю от радости и возбуждения.
Потому что она молодая. И явно очень красивая. Это видно по не скрытым деталям. Платье не оставляет простора воображению. Да и моторика, пластика движений тоже говорят о том, что передо мной — очень горячая штучка.
Пока жадно изучаю свою прошлую и будущую жертву, Морковка подходит ближе и смотрит мне в глаза.
И я смотрю.
Кареглазая. И это совсем не обман зрения, или отражение полумрака помещения.
Она в самом деле очень темноглазая. Завораживает…
Вокруг нас что-то происходит, музыка звучит, люди ходят, кто-то танцует, кто-то целуется, в открытой нише у стены кто-то уже трахается вовсю…
А мы стоим и смотрим друг на друга. И это круче даже, чем секс.
— Ровно в двенадцать моя карета превратится в тыкву, — шепчет Морковка и улыбается едва заметно, чарующе, — поспешим?
Её голос теряется в мягком звучании музыки, накладывается на мелодию, завораживает… Мне все нравится.
И ее прямота, и ее искушенность… В конце концов… Почему бы и нет? Успею я еще в разоблачение поиграть…
Делаю шаг вперед, прижимаю ее к себе.
Дурманящий запах… Кайф…
— Я скучала по тебе, — шепчет она, и меня выносит.
И почему-то больше ничего не нужно.
Мыслей никаких, только память тела, только предвкушение кайфа.
Притягиваю ее еще ближе, впечатываю в себя, ладонь скользит по талии, ниже, разбойно забираясь в высоченный боковой вырез платья… И обнаруживая там горячий сюрприз!
— Трусики где? — выдыхаю ей в губы.
— Ой… — наигранно, но так мило ахает она, — а я-то думаю, что забыла, что забыла… Так спешила к тебе, зайчик, замоталась совсем… Простишь?
— Ни за что… — рычу ей в шею возбужденно, и, не выдерживая больше накала, тащу свою Морковку по коридору в сторону предполагаемого нахождения випов.
Случайно натыкаюсь взглядом на местного работника в костюме, он тоже стоит в маске. Двигаюсь к нему.
Ничего не сказав, тот молча тянет ко мне руку. Показываю билет. И, все так же молча, сотрудник указывает нам на нужную дверь.
Мы оказываемся в маленькой комнате, напоминающей номер в публичном доме. В хорошем публичном доме. Я когда-то бывал в таком, еще на заре туманной юности, когда путешествовал по злачным местам Европы в компании таких же отмороженных сыночков богатых родителей. Веселые были каникулы, куда там известному в свое время фильмецу…
Мельком окидываю взглядом обстановку, просто чтоб оценить уровень и, в случае необходимости, сменить локацию. И плевать мне в этот момент, насколько с моей позицией будет не согласна Морковка.
Но заведение поддерживает нужный уровень.
Приглушенный теплый свет, позволяющий видеть партнера и все же сохранять необходимую интимность, темный ковролин на полу, темная низкая кровать, застеленная темным же бельем… Еще есть диван для секса, так называемая софа Тантра. До неё мы, правда, не доходим, прямо у входа обнаруживается стол, на который я с лёгкостью сажаю Морковку, выдыхаю, беря небольшую паузу, чтоб острее прочувствовать правильность момента, медленно раздвигаю её колени в стороны и встаю между длинных стройных ног, не дав соскользнуть и мягко подавив растерянное сопротивление.
Ужасно хочется ее всю ощупать, облизать, обнюхать… Животное что-то включается, голову дурит дико. И она, такая покорная в моих руках, чуть-чуть напряженная… Глаза горят.
