Опаленные мечты (ЛП) - Олтедж Нева

Я пожалела, что Алессандро не протянул мне руку в другом месте, где нет камер. Возможно, потому что его неприязнь ко мне не скрыта за фальшивой улыбкой. Мне надоел этот фарс жизни, и я стала думать, что вокруг меня не осталось честных людей. Я не нравлюсь своему телохранителю, и он не хочет делать вид, что это не так. Я это уважаю.

Мой взгляд скользит по мускулистой руке Алессандро и останавливается на его профиле. Он очень красив, остроумен и необычен. Рокко высокий, но довольно крупный. Алессандро возвышается над мужем и весит более семидесяти килограммов. Он, конечно, похож на профессионального телохранителя, но у меня такое чувство, что это не просто наемный убийца.

Вчера, когда наши взгляды встретились, в его глазах что-то было. Что-то, что таилось под этой глубокой ненавистью, которая, как мне сначала показалось, направлена только на меня. Но он смотрел на моего мужа с той же злобой. Казалось, он едва сдерживался, чтобы не убить Рокко на месте. Думаю, Рокко этого не заметил. А может, ему просто все равно. Мой муж редко смотрит в глаза, даже когда разговаривает со своими коллегами. Это потому что он считает работников ниже себя.

Алессандро припарковал машину на подземной парковке торгового центра и пошел открывать мне дверь. На этот раз он не подает мне руку. И следует в нескольких шагах позади, пока я направляюсь к лифту. Оказавшись внутри, нажимаю кнопку третьего этажа на панели управления и, прислонившись спиной к стене, не свожу глаз с цифр. Входит Алессандро, и его огромное тело загораживает мне обзор. Кабина лифта не очень маленькая, но с ним она кажется еще меньше. Когда дверь закрывается, я сглатываю, прижимая к груди сумочку.

— Не мог бы ты немного отойти? — бормочу я, ненавидя себя за то, что вынуждена просить. Муж избивает не только мое тело.

Алессандро делает полшага в сторону. Я вижу правую сторону двери, но недостаточно. Стена лифта приближается ко мне, почти раздавливая меня. Мне нужно видеть дверь беспрепятственно. Мой взгляд снова скользит по цифрам. Остался еще один этаж. Мгновением позже раздается звонок, возвещающий о том, что мы добрались до места назначения. Глубоко вздохни и жди, когда откроется дверь. Но ничего не происходит. На панели имеется кнопка, открывающая дверь, и я нажимаю ее дважды. Снова звучит «дзинь», но дверь остается закрытой. С моих губ срывается приглушенный звук. Нет, нет, нет, — я снова давлю на кнопку.

— Хватит. — Алессандро обхватывают мое запястье и убирает руку с панели управления.

— Я хочу выбраться, — шепчу я.

— Ты выйдешь. — Он нажимает на аварийную кнопку. Это не пришло мне в голову.

Снова «дзинь». И еще раз. Дверь остается закрытой. Я поднимаю глаза на своего телохранителя, уже готовая приказать ему открыть дверь силой, но вдруг в лифте гаснет свет. Слова застывают на губах. Мобильный телефон лежит в сумочке, но не могу заставить себя достать его и включить фонарик. Я просто часто и неглубоко дышу. Ладонь Алессандро по-прежнему лежит на моем запястье, и я крепко прижимаюсь к нему.

Через некоторое время раздается странный щелкающий звук, и передо мной вспыхивает оранжевый огонек. Я смотрю на пламя от зажигалки «Зиппо» в руке Алессандро. Оно слегка мерцает в такт нашему дыханию. Я медленно поднимаю глаза, и наши взгляды встречаются. В отражении света кажется, что его глаза тоже горят.

— Давай считать, — раздается его глубокий голос.

— Что?

— Только нечетные числа. В обратном порядке, начиная с семидесяти одного.

Я моргаю в замешательстве.

— Шестьдесят девять, — произносит он. — Ты следующая.

Я делаю глубокий вдох.

— Шестьдесят семь.

Алессандро кивает и отпускает мое запястье.

— Шестьдесят пять.

Нет! Я хватаю его за рукав пиджака, не сводя с него глаз, и скольжу вниз, пока снова не чувствую его ладонь. Кожа на ладони шершавая, как будто он много лет занимался физическим трудом.

Я цепляюсь мизинцем за его.

— Шестьдесят три.

Он щурится на меня. Спросит ли он, почему я так волнуюсь? Засмеется ли? Или отпустит мою руку? Мое дыхание учащается.

— Пятьдесят девять, — его голос заполняет пространство вокруг нас.

— Пятьдесят… — Я качаю головой. — Ты пропустили шестьдесят один.

— Нет.

— Да. У меня было шестьдесят три.

— Нет, не было.

Пламя снова мерцает, его движение меняет игру света и тени на лице Алессандро. Его челюсть сжимается, в глазах снова появляется гнев. Этот человек ненавидит меня. Еще более непонятно то, что он все еще держит мой палец, явно пытаясь успокоить мою панику, отвлекая меня. Ведь я не сомневаюсь, что он намеренно пропустил этот номер.

Раздается едва слышный щелчок, и вдруг ярко загорается верхний свет. Раздается булькающий звук, двери лифта открываются, и с другой стороны появляется человек в форме обслуживающего персонала. Он сказал что-то о неисправности электросети и извинился за то, что пришлось выключить свет, но я продолжала смотреть на телохранителя. Он так и держал зажигалку у меня под носом.

— Ты специально не сказал шестьдесят один, — настаиваю я.

Алессандро наклоняет голову в сторону.

— Миссис Пизано, зачем мне это делать?

Я улавливаю слабый намек на враждебность в его голосе. Он закрывает зажигалку и выходит из лифта, держа меня за руку.

О человеке можно многое узнать, просто наблюдая за ним. Госпожа Пизано уже почти два часа осматривает полки различных бутиков. Каждый раз, заходя в магазин, она проходит между полками, берет один-два товара и переходит к следующему. Она не примеряет вещи и даже не глядит на то, что выбирает. Затем, перед самым выходом на кассу, она идет к секции элитной одежды.

Вся одежда в этих магазинах дорогая, но одежда в отделе элитной одежды — это уже другой уровень безумия. В первом же магазине она покупает пару сапог, которые стоят шесть тысяч. В следующем магазине она приобрела уродливую сумочку в два раза дороже.

Теперь она стоит возле вешалки и рассматривает этикетки. На других товарах они ее не интересовали, но на дорогих вещах она проверяет каждый ценник.

Затем снимает длинное пальто с отделкой из искусственного меха на воротнике, проверяет этикетку с ценой и идет к кассе. Даже не примеряет его, но издалека мне кажется, что оно, по крайней мере, на два размера больше. Я обращаю внимание на ее ноги. Если подумать, то и сапоги, которые она купила раньше, тоже кажутся ей великоватыми.

Миссис Пизано кладет стопку одежды на прилавок рядом с кассовым аппаратом и смотрит на меня. Я достаю кредитную карту, которую мне вчера дал Рокко. Когда протягиваю ей пластик, наши пальцы соприкасаются, и чувствую, как словно раскаленное железо пронзает мою кожу. Как тогда, когда она зацепилась за мой мизинец в лифте. Мне это не нравится, но в то же время не могу заставить себя отпустить ее руку. Миссис Пизано поднимает голову, но я не вижу ее глаз. Эти ужасные солнцезащитные очки по-прежнему скрывают большую часть ее лица.

Пока продавщица оформляет покупки, я отпускаю карточку и забираю пакеты, но ощущение кожи миссис Пизано все еще остается на кончиках моих пальцев, вызывая покалывание.

Когда мы выходили из бутика, госпожа шла на несколько шагов впереди меня, направляясь в ювелирный магазин на другой стороне торгового центра. Она оставила свое пальто в моей машине, и я мог видеть ее идеально круглую попку. Я никогда не мог понять, почему некоторые мужчины восхищаются женскими бедрами, но когда увидел, как ее бедра двигаются под мягкой тканью коричневых брюк, мне захотелось положить ладонь на ее попку, чтобы проверить, такая ли она упругая, как кажется. С отвращением подумав об этом, быстро отвожу взгляд и сосредотачиваюсь на ее затылке.

Миссис Пизано очень царственно шла, глядя прямо перед собой, ее четырехдюймовые каблуки отчетливо стучали по кафельному полу. Все мужчины, мимо которых она проходила, независимо от возраста, смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Даже те, у кого есть подруги или жены. Их как будто тянуло к ней.