Исцели меня прикосновением (СИ) - Грейси Анна
Семнадцать стало для меня роковым числом.
Мир в одночасье потерял свой былой облик, он наполнился мрачностью и жестокостью, стал серым и совершенно бесцветным. Я стала меняться и обрастать колючками, а единственным направлением борьбы, стала борьба с собой. Каждодневный контроль над эмоциями, противостояние страхам, возникающим в голове образам и схватка с внутренними демонами, которые тянули в пучину, на самое дно самоуничтожения. Я будто каждоминутно тонула, барахталась, захлебывалась, но чудом оставалась на плаву. А потом вокруг меня появились маленькие спасательные круги. И существование постепенно становилось сносным.
Неужели теперь придётся что-то менять в моей однообразной жизни? Неужели этот переезд станет толчком к чему-то новому? Я так от этого отвыкла…
* * *
Я не сразу почувствовала присутствие кого-то в моей комнате. Эмоции, накрывшие сейчас с головой, отстраняли на второй план все посторонние звуки. Щелчок замка, звук открывающейся двери, шаги и дыхание, всё это осталось где-то за гранью. За долгое время я не просто плакала, я рыдала в голос. Даже когда мамы не стала, я держалась стойким оловянным солдатиком, не впадала в истерику, не рвала на себе волосы, не совершала каких-то неадекватных действий. Наверное, сдерживаемость сыграла теперь против меня, всё накопленное внутри, взрывалось подобно бомбам.
Мне никак не удавалось остановить рвущийся наружу поток слёз. В них столько всего было намешано, целый спектр разнообразных чувств, но главной составляющей была боль.
Я остановилась лишь когда прогнулась кровать, моих ног коснулось чьё то тепло, а на волосах почувствовалась тяжесть ладони. Пальцы бережно вели от макушки к спине, а затем возвращались обратно, успокаивая.
Папа?
Нет. Я была в этом точно уверена.
Ладонь продолжала совершать однообразные и такие необходимые в этот момент движения, а подсознание невольно подкинуло мамин образ. На мгновение представились её нежные и ласковые руки. Мне её так не хватает…
Только она могла так успокаивать, молча гладить по голове, а когда плач сходил на нет, тихо напевать песенку из детства или приговаривать: "Всё пройдёт, родная. Как бы тебе не было сейчас плохо, завтра будет намного лучше. Даже скрываемое самыми мрачными и грозными тучами солнце, однажды пробивается сквозь их толщу тёплыми лучами".
Всхлипнув в последний раз, я замерла.
Брат перенял от неё эту удивительную особенность поддержки. Когда он рядом, то утешает меня именно так, но даже на расстоянии его успокаивающие речи действовали не хуже маминых слов.
— Кристина… — осторожным, тихим голосом произносит Костя. — Сестрёнка…
И от его интонации сердце внутри сжимается. Столько глубины и трепета в этом его "сестрёнка", столько тепла. Он будто пытается заменить мне ушедшую на небеса родительницу, заменить циничного и очерствевшего отца. Костя удивительный человек.
— Ты ведь солнце, помнишь. Мама всегда тебя так называла. Тебе ведь всё нипочём, милая. Ты справишься. Мы справимся вместе. Только не плачь, сестрёнка…
— Костя… — порывисто приподнимаюсь и крепко цепляюсь за его широкую спину. Выть хочется, от накатывающей боли, от несправедливости и холода которым меня встречают. — Почему он стал таким? Почему родной человек настолько жесток?
— Я не знаю, — слышу его протяжный выдох. — Но он не всегда такой. Вот увидишь.
Сидим так какое-то время, а Костя все гладит меня и нашёптывает слова утешения.
— Он даже слушать не стал.
Отрываюсь от брата и сажусь в позу лотоса, растирая по лицу оставшиеся слёзы. Чувствую опустошение, но в то же время какую-то странную лёгкость, будто с меня упала давящая тяжесть. И сейчас так хорошо. Наверное, правильно советовал мой психолог, что не стоит сдерживать в себе эмоции, особенно негативные, они действуют губительно, и порой достаточно выплакаться.
— Его слова — закон. И всё на этом! А моё слово в этом доме что, теперь пустой звук? Он даже слушать не стал. Кость, отец слишком принципиальный, — развожу руки в сторону. — Привык командовать своими подчиненными, но я ведь не его сотрудник, я его дочь. Как вообще ты с ним уживаешься?
— Ты поэтому плакала?
Костя нежно берет моё лицо в свои руки и улыбается. И мне становиться так неловко от этого. Я начинаю чувствовать себя маленькой дурочкой, которая разрыдалась из-за пустяков.
— Не знаю. Скорее всего накопилось. Прости… — отвечаю тихо и отвожу глаза в сторону. А он хватает меня за плечи и притягивает к своей груди.
— Не нужно, Кристина. В слезах нет ничего постыдного. От этого ты не становишься слабее. А отец… Знаешь, всё наладиться, вы найдете общий язык. Просто, он изменился и ты тоже.
Смотрю вверх на брата и про себя подмечаю насколько он тоже стал взрослым, мудрым и серьезным. Нет того глупого ребячества, которое я часто в нём замечала. Мы действительно все изменились.
— А насчёт уживаться, — брат стал постукивать себя пальцами по подбородку, задумавшись. — Ну-у-у, иногда я предлагаю ему устроить дуэль, пригласив в дом секундантов, и оставив права выбора оружия за ним.
Из меня вырывается смешок, а в глазах брата загорается озорной огонёк.
— Я как-то приоделся даже соответствующе, раздобыл два разряженных пистолета, а ещё пару рапир, для выбора, пригласил Сашу с Владом, в качестве секундантов и стал ждать. О-о-о глаза отца надо было видеть. Сколько крика тогда было, сколько возмущения, только в итоге всё закончилось перемирием и громким смехом трёх болванов и одного взрослого мужика. Припоминание этой истории частенько спасает. Я к тому, Кристина, что отец может быть другим, главное подобрать к нему нужный ключик. А его просьбы…
Костя как-то странно вздыхает, и на его лице на мгновенье отпечатывается печаль.
— Мне часто они тоже не по душе, но от него этого требует общество, понимаешь. Теперь это наша жизнь. Мне тоже до сих пор не просто, но я уверен, ты привыкнешь. Ведь мы с тобой слишком похожи, сестрёнка.
Он легонько бьёт меня по носу и вновь улыбается. А затем ещё очень долго рассказывает разные истории, которые произошли за четыре года разлуки. Пытается смешить меня, заполняя этот день положительными эмоциями. И за долгое время на душе становится так спокойно. Там теперь тишь и благодать, и что-то такое пока ещё маленькое, но яркое, которое цветёт и летает, вызывая на лице мечтательную улыбку.
Поддержка очень важный аспект в любых отношениях. Будь то отношения между братом и сестрой, родителями и детьми, между друзьями или двумя влюбленными, не важно, главное, чтобы её составляющая имела место быть. Особенно, когда тебе совсем тяжело, когда в одиночку ты не справляешься, когда тебя затягивает во тьму, из которой уже вряд ли найдется выход. А ещё важно осознание того, что ты всё-таки не один…
Глава 8
Алекс
— Я умчал! — ору надрывая глотку, так чтобы домочадцы были в курсе, особенно матушка. Не дай Боже, если она упустит такой важный для неё шаг. Помню в прошлом году такую истерику закатила, когда я ушел молча, на вечеринку устроенную Владом, да в придачу ещё и трубу на хате забыл.
Спасибо. Больше такой оперы мне не надо.
— Купи мне пару батончиков и воды сладкой, — появляется из-за угла кухни голова моей младшей сестренки. — А ещё пару тетрадей, я о них как-то забыла, о'кей?!
— Замётано, Ксюха! — подмигиваю, натягивая ветровку и засовывая телефон в передний карман брюк. Погода сегодня шикарная, теплая, можно было ограничится футболкой, но я решил проехаться с ветерком, объездить своего скакуна, а то стоит бедняга пару месяцев без движения, гляди такими темпами и заржавеет.
— Ты надолго, Саш? — мама выходит на встречу, протягивая небольшой листок со списком продуктов. Она обожает готовить и частенько даёт нашему повару выходной, да нас приучает к тому, чтобы не надеялись на постороннюю помощь. — Вернёшься к ужину?
На часах пол второго, а встреча, которую наметил Костян в четыре. Впереди полно времени, чтобы заехать в магазин, привести всё необходимое и решить ещё парочку дел, одно из которых поездка к Яне. Сегодня девушка как никогда активна. Десять пропущенных, три голосовых и пять сообщений, формата: чем занят? как настроение? есть часик свободного времени? мы могли бы фильм посмотреть, как тебе идейка?
