Одинокие сердца (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe"

— Я тоже, — кивает Алёна.

— Ты же завтра едешь на горнолыжку?

— Конечно.

Я отступаю, чувствуя нарастающую неловкость.

— Ну круто. Тогда я пошел, — кивком головы указываю на лестницу. — Ещё надо найти себе какую-то лежанку.

— Уверена, заядлым путешественникам не привыкать спать в неудобных местах, — иронично замечает девушка.

Не могу сдержать смех.

Как же с ней здорово.

Я уже и не помню, когда в последний раз мне было так легко в женском обществе.

— Это да. До завтра, Алёна? — смотрю на нее, все еще не теряя надежды продолжить вечер в более приватной обстановке.

Шагнув ко мне, девушка тянется и целует в щеку.

— До завтра, Миша.

Я внимательно смотрю на ее лицо, ищу хоть малейший признак того, что Алёна говорит не то, что думает. Но ее взгляд спокоен и доброжелателен, а губы тронуты сдержанной улыбкой.

Усмехнувшись, я опираюсь ладонью о дверной косяк, нависая над девушкой.

— Значит не позовешь меня? — спрашиваю напрямую.

Продолжая улыбаться, Алёна медленно качает головой.

— Боюсь, это чревато.

— Да ладно, какие проблемы? — тихим голосом уламываю ее. — Разве я не говорил тебе, что я джентльмен? Мне негде спать, а в той спальне такая огромная кровать. Это нечестно. Я не хожу во сне, не храплю, сплю, как младенец. Если хочешь, я лягу на пол, — тянусь к ее руке.

— Миша… — вздыхает Алёна, позволяя мне сплести наши пальцы. — Что мы делаем?

— Я не знаю, но я очень хочу продолжить, — без лишних ужимок сообщаю девушке.

— Я тоже, — опустив глаза, признается она.

Глава 5. Алена

Стоя под мощной струей горячей воды, я мою голову и мысленно прокручиваю минувший вечер, столь щедрый на события: мой шок, когда я увидела Диму с другой, встречу с Мишей, демарш Инги и мое позорное бегство, опасные игры в постели с Чуриловым, перепалку с Филатовым…

И после всего этого я всё-таки пригласила в свою постель парня, которого едва знаю. Конечно не прямым текстом, но вполне себе определенно.

Однако когда я выхожу из ванной, то вижу, что Миши нет в комнате. Меня охватывает дикое разочарование и облегчение. Да-да, все сразу.

На мне пудрового оттенка ночная сорочка с черной кружевной отделкой, в которой я чувствую себя неуютно. Не хочу, чтобы Миша решил, что я специально так нарядилась, чтобы соблазнить его. Но больше у меня ничего с собой нет.

Я наспех расчесываюсь и удаляю остатки косметики. Стоит мне только устроиться в постели, как дверь открывается, и в спальню входит Миша.

— С легким паром, — сообщает он, с порога стягивая с себя футболку. — На этаже кто-то свернул башку сливному бочку, пришлось повозиться, — морщится парень. — А еще там кого-то стошнило, и все мимо. Я прибрал, как мог, — скомкав футболку, принюхивается и вешает ее на плечо. — Там есть полотенце? — кивает на дверь ванной комнаты.

— Да, есть, — я совершенно по-идиотски хлопаю ресницами.

Что ж, теперь понятно, для чего Миша стал так быстро избавляться от одежды. А я-то, глупая, уже было решила, что Чурилов собирается наброситься на меня.

Зато я почти уверена, что в туалете стошнило не кого-то, а именно Диму. С ним такое уже не раз случалось по пьяной лавочке. С кем не бывает?

Так странно. Я теперь Диме никто, только вот привычка выгораживать его и находить глупые оправдания его поступкам никуда не делась.

Миша отсутствует недолго. За это время я едва успеваю пролистать до конца список кабельных каналов. Само собой, когда парень выходит, одежды на нем становится ещё меньше.

Хотя кому придет в голову считать одеждой темно-синее полотенце?

— Так ты не против, если я составлю тебе компанию? Или мне лучше перебраться на пол? — спрашивает Миша, открывая угловой шкаф, чтобы убрать свои вещи. — Здесь есть пара лишних одеял.

— Как хочешь. Кровать действительно большая, — я натягиваю свое одеяло повыше.

— Алён, короче, я не буду ходить вокруг да около и прямо скажу — если ты пустишь меня в постель, у нас будет секс, — оглядывается Миша. — И, вероятно, не один раз.

— А как же твое хваленое джентльменство? — посмеиваюсь я, гадая, чего же в этом парне больше — наглости или честности.

— Секс джентльменству не помеха, — усмехается Миша. — Не волнуйся, у меня благие намерения на твой счет. Мы поцелуемся, начнём ласкать друг друга, а потом займемся сексом. Ты готова к такому повороту событий?

В красках представив все, что он перечислил, я нервно сглатываю.

— Нет.

Вид его почти обнаженного тела заставляет мои зрачки вращаться во все стороны. Миша крупный парень, но при этом сложен настолько гармонично, что даже не верится, как такой восхитительный мужчина мог всерьез мной заинтересоваться.

— Значит мне… уйти? — моргает Миша.

Я качаю головой.

— Нет.

— И какое твое "нет" мне принять за истину? — усмехается он, приближаясь к кровати.

— Оба. Ты спросил, готова ли я. Нет. Но это не значит, что я не хочу, — не мигая смотрю на него снизу вверх.

— То есть твое "нет" — это такое завуалированное "да"? — спрашивает Миша, с улыбкой глядя мне в глаза.

— Ничего подобного! Нет — это значит "нет"! — поспешно возражаю.

— Ну и как тебя понимать?

Миша садится на кровать. Мой взгляд то и дело сползает вниз, исследуя его грудные мышцы и плечи. И шею. И все остальное.

— Хотела бы я сама знать, — закусываю нижнюю губу.

— Иди сюда.

Потянув за руку, Миша бережно укладывает меня на спину и начинает целовать невероятно нежно и так страстно, что все мои сомнения и внутренние противоречия сразу же рассеиваются.

Целовать этого мужчину, ощущать его сильные плечи, мускулистую спину и крепкие обнаженные бедра под своими ладонями невозможно приятно.

Стоп.

Откуда взялись обнаженные бедра?

Отпрянув от Миши, я вижу, что на нем больше нет полотенца.

Ох, мамочки.

Жаль, что я не умею свистеть.

У Миши просто идеальный член — мощный, длинный и очень твёрдый. И пусть это покажется странным, но мне хочется назвать его красивым. Ну бывают же красивые руки, скулы или ключицы? Чем член хуже?

— Давай снимем это, хочу посмотреть на тебя, — Миша приподнимает край моей сорочки. — Можно?

Я медленно киваю и позволяю ему раздеть себя, а затем пожимаю плечами, снова ощущая неуверенность. Меня сложно назвать хрупкой девушкой, а с недавних пор я стала склоняться к тому, что все мужчины предпочитают только таких.

— Да. Это именно то, что я мечтал увидеть весь вечер, — выдыхает Миша, располагаясь между моих бедер.

Думаете, то, как Миша облизывает свои губы, его слова и блуждающий горячий взгляд полезны для моей самооценки?

Ничего подобного.

Они не просто полезны, они чудотворны.

И я не знаю, чего мне хочется больше — чтобы Миша продолжил целовать или просто взял безо всяких прелюдий. Но он делает выбор за меня, сладко впиваясь в мои губы, и при этом жадно мнет напряженные груди, пропуская соски между костяшками пальцев.

Его член упирается мне в ногу.

— Презерватив, — заблаговременно напоминаю я, распахивая глаза. — У тебя он есть?

— Да, — тяжело дыша, кивает Миша. — И не один. С этим полный порядок, малыш, — наклонив голову, он обхватывает ладонью одну грудь. Его горячие губы втягивают сосок.

От этого глупого прозвища, совершенно мне не подходящего, но неожиданно волнующего, и того, как язык парня играет с грудью, мой пульс мгновенно подскакивает.

К моменту, когда Миша входит в меня, все, на что я способна — лишь двигать бедрами ему навстречу, крепко держать его плечи и постанывать. Где-то далеко мелькает мысль, что нас могут услышать, но нарастающее возбуждение и пульсирующий жар глушат ее, как и все остальные. У меня на лбу выступает испарина, и происходит то, к чему я просто не была готова — наступает стремительная разрядка.