Лайза Джуэлл - Третья жена
Кэт сидела за столиком у окна в их излюбленном ресторанчике. Ее броские волосы – одна прядь черная, другая синяя – были свернуты над ушами в два больших узла. Издали ему показалось, что на ней наушники для тепла, и он удивился, зачем они ей относительно теплым мартовским днем. То, как одевалась его старшая дочь, время от времени вызывало у него тревогу. Все на ней как будто преследовало цель приковать внимание. Косметики тоже было, на его вкус, многовато. В последнее время Кэт даже пристрастилась к накладным ресницам. Не говоря о фигуре: сплошные дерзкие выпуклости и изгибы, как будто она стремилась сообщить об этих своих достоинствах каждому встречному-поперечному. Впечатление создавалось не то чтобы совсем уж улично-вульгарное – здесь Эдриан был, возможно, по-отцовски необъективен, – но по части броскости дочь явно перебарщивала. Ему было бы больно признаться в этом ей, но иногда он стеснялся находиться с ней на людях: вдруг ее примут за его подружку? Беда была в том, что они были недостаточно похожи друг на друга, чтобы люди поняли: они родня. На свою мать, обладавшую завидной стройностью, она тоже не походила. Свихнутая бабка Сьюзи, эта португалка, – вот в кого пошла Кэт. Эдриан видел бабку раз-другой в начале их со Сьюзи отношений, и она однажды высказалась о нем пренебрежительно: мол, неопрятен и тощ.
– Привет, милая! – сказал он и наклонился приобнять дочь.
– Привет, привет! Ужасно выглядишь.
– Спасибо на добром слове. – Он выдвинул стул и сел. – Ты прелесть, как всегда.
– Так я тебе и поверила! Ладно, заказываем, я умираю с голоду.
В последнее время Кэт ходила хронически голодная и беспрерывно ела. Он в тревоге подумал, что если она не возьмет себя в руки, то к сорока годам перестанет проходить в дверь.
Кэт потребовала целый таз углеводов и вредную колу. Эдриан заказал тарелку итальянской закуски и стакан воды. Потом вынул из кармана и положил на стол между собой и дочерью телефон Джейн.
– Что еще за дрянь? – спросила Кэт, макая здоровенный кусок хлеба в оливковое масло.
– Это не мое.
– Ну да. – Она потянулась за телефоном.
– Тут одна девушка…
– Господи, папа, только не это!
Он обиженно покосился на нее, удивленный ее реакцией.
– Перестань. Просто девушка. Пришла взглянуть на кошку. Помнишь, я пару недель назад повесил на почте объявление?
– Помню. – Кэт доела первый кусок хлеба в оливковом масле и принялась за второй.
– В общем, пришла, взглянула на кошку, уговорила меня ее не отдавать, немного посидела. Приятная девушка. То есть женщина.
– Сколько лет? – Вопрос был задан с некоторой неприязнью.
– Не знаю. Около тридцати. Может, и сорок. Трудно сказать. – Эдриан старательно изображал безразличие, чувствуя во взгляде Кэт неодобрение. – Короче говоря, она уговорила меня не отдавать кошку. И тут я наталкиваюсь на нее вчера вечером. Остановились, перекинулись парой словечек. У нее была встреча. Мы постояли не больше минуты. Возвращаюсь после ужина домой, и… – Он посмотрел на дешевый телефон. – Нахожу в своем диване это. Он ее. Сколько его ни вертел, кажется, делаю что-то не то: вижу в нем только свой собственный номер и нашу с ней переписку. Ни адресной книжки, ни истории звонков. Как так? Вот я и подумал: может, ты, молодая, сумеешь привести его в чувство?
Кэт запихала в рот остаток второго куска хлеба в масле и схватила телефон.
– Гм… – сказала она через пару минут. – Чудеса! Можно подумать, что она завела этот телефон именно для того, чтобы связаться с тобой. Больше в нем нет буквально ничего. Так не бывает! Господи! – Она закатила глаза. – Ты же не воображаешь, что она в тебя влюбилась?
Эдриан пренебрежительно фыркнул.
– Что за глупости? Ничего похожего.
– Как тогда это объяснить? – Кэт развела руками.
– Понятия не имею. Ни малейшего представления.
Официант поставил перед Кэт слоновью порцию спагетти с лососем под сметанным соусом. Она восторженно улыбнулась и взглянула на стоявшую перед Эдрианом деревянную дощечку с тонко наструганными ломтиками мяса.
– Как аппетитно! Поделишься чоризо?
– Нет! – отрезал Эдриан. – Ешь свое!
Кэт окинула отца укоризненным взглядом и все равно стащила ломтик. Эдриан легонько шлепнул ее по руке и застонал, когда она отправила весь ломтик в рот.
– Ну, ты даешь!
– Знаю. – Она взялась за приборы. – Главный вопрос такой: если ты столкнулся с ней на улице вчера, а она забыла телефон в твоей квартире в воскресенье, то почему она, интересно, о нем не спросила?
– То-то и оно!
– Можно подумать, что…
– …что она хотела, чтобы он был у меня. Да, знаю. Я тоже так подумал.
– Ну, и какие твои действия?
– Сам не знаю. – Он пожал плечами. – Дело в том, что… – Он уставился на маленький завиток на деревянном столе. – Она такая… Я почувствовал…
Ему хотелось сказать Кэт, что впервые после той страшной апрельской ночи он почувствовал, что способен двигаться дальше. Хотелось сказать, что эта женщина отворила внутри него дверцу, прежде наглухо запертую, и что он теперь почти окрылен возможностью снова впустить кого-то в свою жизнь. Но в лице дочери, в ее интонации было что-то, заставившее его замолчать.
– Без сомнения, – снова начал он, спотыкаясь на каждом слове, – эта женщина в меня не влюблена. Но что-то явно происходит. Что-то странное. Как ты считаешь, стоит мне продолжать?
Кэт пожала плечами.
– Зависит от того, что ты будешь «продолжать».
– Разгадывать загадку, – с улыбкой ответил Эдриан. – Только и всего. Послушай, Кэт, уже целый год прошел. Рано или поздно мне надо будет задуматься о том, чтобы двигаться дальше. Не хочешь же ты, чтоб я до конца жизни оставался один?
Кэт опять пожала плечами, ковыряясь в зубах длинным ногтем.
– Не то что я желаю тебе одиночества… Конечно, нет. Но кидаться в омут головой тоже не надо. По-моему, тебе полезна самостоятельность.
– Вот как? Ты совсем за меня не переживаешь?
– Нет, – был ее ответ. – Ты взрослый человек, ты справишься. Вокруг тебя достаточно людей, которые переживают. А я просто жду, когда ты опять засияешь. – И она сопроводила это признание ироническим жестом.
Эдриан сухо хмыкнул.
– Женщина тебе для этого ни к чему. По-моему.
Улыбка Эдриана означала: «Это по-твоему».
– Другое дело, – продолжила Кэт, наматывая на вилку спагетти в соусе, – если тебя просто интригует загадка, а грязных стариковских намерений в отношении этой женщины ты не вынашиваешь. Если так, я готова помочь тебе выследить ее.
– Ты мне поможешь?
– Ага. Загадки – это по мне. – Она опять включила телефон и стала прокручивать большим пальцем сообщения, другой рукой отправляя в рот одну вилку спагетти за другой. – Взять хоть вот это. – Кэт показала отцу телефон. – Она пишет, что возвращается с занятий по кикбоксингу в Хайгейте. Я могла бы проверить курсы кикбоксинга. Ты не против?
