Я хочу твоего мужа (СИ) - Дюжева Маргарита

Я дико боюсь, что он возьмет мобильник в руки, а там выплывет сообщение от Саши. Как потом объясняться — я даже не представляю.

В общем хочется удавиться и одновременно с этим испытываю дикую потребность в близости. Мне очень непросто. Я кошкой льну к мужу, боясь хоть на миг выпустить его из своих объятий:

— Кир, что за приступы нежности? — смеется, когда роняю его на кровать и, как мартышка, заскакиваю сверху.

— Соскучилась.

— Мы же все время в месте.

— Не все! Ты пропадаешь на работе весь день.

— Ты тоже. Ай!

Пихаю его в бок:

— Если жена хочет нежности, жена получит нежности, даже если для этого придётся связать бестолкового мужа и подвергнуть его диким пыткам.

Снова смеется, хватает меня и, прежде чем я успеваю пискнуть, роняет к себе на грудь и начинает меня щекотать.

— Леш! — пищу, давясь хохотом, — прекрати!

— Э, не-е-ет. Хотела нежности? Получай!

Мы дурим, как подростки, смеемся и тискаем друг друга, но когда мой телефон на тумбочке начинает гудеть, я подскакиваю как ужаленная.

— Плевать. Потом посмотришь, — Леша тянет меня обратно, а у меня напрочь смыло игривое настроение. Я уже не могу ни дурачиться, ни смеяться.

— Леш, погоди…там по работе может быть, — с трудом выползаю из-под него. — секундочку.

— Знаю я твою секундочку, — ворчит он, плюхаясь на подушки.

— Секундочку! Обещаю.

Беру мобильник и чувствую, как руки трясутся.

Вначале висит сообщение от банка, потом какие-то картинки от Алисы и письмо от Леночки по заказу на следующие выходные. А в самом конце Карпов. Вижу его фамилию и боюсь открывать сообщение.

Давай, Кира! Сама это затеяла, сама и выгребай. Не время сваливать в кусты.

Я все-таки открываю послание.

Там всего несколько слов:

«Есть информация. Надо встретиться» — И у меня все обрывается.

Перечитываю несколько раз. Пытаясь найти в этих словах какой-то смысл. Может информация это: все в порядке, муж чист аки младенец? Интуиция подсказывает, что ни чего подобного. Что не стал бы Саша писать, если бы все было чисто.

Сердце подозрительно сжимается и тяжело сокращаясь с трудом прокачивает кровь.

— Секундочка прошла, — за спиной звучит голос Леши.

Я жмурюсь. Пытаюсь справиться с дыханием и никак.

— Кир! Ты зависла что ли?

— Зависла, — с трудом откладываю мобильник.

— Кто там тебя так озадачил?

Ты…

— Лена. Говорит, на через неделю хотят корпоратив у нас организовать. Надо дозаказ большой делать, музыку пригласить, еще два официанта на больничном…

— Кир, забывай о работе. Иди сюда, — он утаскивает меня обратно в кровать.

Я даже улыбаюсь, даже подыгрываю ему. Только вот внутри все сильнее стягивается пружина.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ ***

Уже позже, когда он уходит в душ, оставив меня одну в комнате, я выскакиваю на балкон и, плотно прикрыв дверь, звоню Саше:

— Привет, — шепчу, прикрывая трубку ладонью и прилипнув носом к стеклу в тщетных попытках узреть появление мужа, — Что-то случилось?

— Вся информация только при личной встрече. Когда ты сможешь?

Боже, его деловой тон еще больше стягивает пружину у меня в груди.

Я готова сорваться к нему хоть сейчас, но уже ночь и это вызовет ненужные вопросы у Алексея.

— Как насчет завтра? На том же месте. Например…в час дня?

— Без проблем.

Да, действительно. Нет проблем. Осталось только дотерпеть до завтра и не сдохнуть от страха и подозрений.

Когда Леша возвращается в комнату, я уже лежу под одеялом и всеми силами изображаю разнеженную, бесконечно уставшую от любви женщину. Зато, когда он засыпает, переворачиваюсь на спину и под его размеренный храп полночи таращусь в потолок, пытаясь предугадать, что меня ждет завтра.

В этот раз я прибегаю на наше место первой. За полчаса до назначенного срока. Беру стакан минералки, но не пью, хотя внутри все калит и пересохло, как в пустыне. Потому что знаю, стоит мне только сделать глоток и все пойдет обратно бурным фонтаном. Не отрываясь, смотрю на входную дверь, нервно постукивая ноготками по столешнице. Мне очень сложно сидеть — будто гвоздь в одном месте. Еще немного и я сорвусь с места, начну бегать по стенам и по потолку, при этом громко вопя и пучками выдирая волосы из головы.

Кто-нибудь откройте окно. Не хватает воздуха.

Когда в бар заходит Карпов, я чуть не падаю со стула. Он неспешно идет ко мне, а я сижу, сжавшись в комок и наблюдаю за его приближением, словно это не человек, которого я сама по доброй воле наняла, а палач, готовый снести мне голову.

— Привет, — он стаскивает с плеч джинсовую куртку и небрежно бросает на соседний стул, туда же ставит неприметный серый рюкзак, — давно тут?

— Полчаса, — пищу, потом прокашливаюсь и добавляю, — пришла пораньше, думала ты уже тут.

Он улыбается, подтягивая выше рукава рубашки. Потом усаживается напротив меня и подзывает официантку.

— Американо.

Мне еле хватает терпения дождаться, когда официантка, отойдет от нашего столика:

— Саш, не томи, — я не выдерживаю, — Я всю ночь не спала, думала о том, что ты там накопал. Меня сейчас или стошнит или разорвет в клочья! Все плохо, да?

— Не плохо…но хорошего мало. Звоночки есть, — расстегивает рюкзак и достает оттуда две папки, — на смотри. Вот здесь информация о том, кто такая эта Мариночка. Где живет, откуда родом, чем увлекается. А вот здесь то, что ты хотела…

Я не хочу смотреть! Но подтягиваю папку к себе ближе. С трудом сглатываю и открываю.

Там фотографии.

Мариночки.

В машине моего мужа…

Мне кажется, я слепну на несколько мгновений. Просто мир перестает существовать, и все сводится к одному световому пятну, в центре которого эта парочка.

Он сидит, облокотившись на руль. Она — откинувшись на сиденье. О чем-то беседуют.

— Когда это было?

— Вчера, позавчера и поза позавчера, — отвечает Саша, вгоняя в меня один нож за другим, — сразу не сказал, потому что решил подбить статистику.

— Во сколько?

— После работы.

— Он ни разу не задерживался. Всегда приходил вовремя.

— В эти дни он уходил с работы раньше и довозил ее до дома.

— Она же инвалид, ножка болит…

Боже, я совсем не думала о том, что эта зараза полезет с больной ногой на работу! Я думала, что она будет сидеть дома и страдать… Дура. Надо с толком страдать! Чтобы люди видели, как она самоотверженно мучается ради общего дела, чтобы обязательно нашелся придурок, готовый помочь бедной раненой овечке.

— Ничего, хромает потихоньку. На работу на такси, с работы…

— На моем муже, — заканчиваю за него. Пролистываю дальше фотографии. Все примерно одинаковые. Машина у незнакомого подъезда, эти двое в салоне.

Сейчас точно сдохну. Утыкаюсь лицом в ладони и не дышу. Мне даже плевать, что у моего горя есть свидетели. Чувствую, что Карпов смотрит на меня, но улыбаться и делать вид, что все в порядке — не могу. Я не привыкла к таким ударам от судьбы, и не умею держать маску.

— Кир, все в порядке?

— Угу, — только мычу, не открывая глаз.

— Кира! — настойчиво зовет меня.

— Я здесь.

— Ты погоди раньше времени кипишь наводить. Не в моих правилах давать оценку, но в твоем случае сдержаться не могу. Если тебя интересует мое мнение — поделюсь. Интересует?

— Валяй.

— Он пока просто подвозит.

— Пока? — я слышу только это.

— Да. Я не знаю, что у него в голове. Но пока все выглядит довольно безобидно. Он просто довозит ее до дома, они разговаривают. Недолго. Минут десять. Не прикасаются друг к другу. Никаких поцелуев на прощание и прочего. Он даже не помогает ей сесть или выбраться с машины. Со стороны выглядит именно так, будто он подвозит коллегу домой.

— Ты видел эту коллегу? — спрашиваю обреченно.

Он чуть мнется:

— Видел.

— И как? Она похожа на ту, которая хочет быть просто коллегой?