Проданная невеста. Наследник корпорации (СИ) - Устинова Мария

Шепот. Что-то вроде «Сдаюсь» или «Не убивайте».

Я подбежала к проему и увидела, что он целится в женщину в медицинском костюме. Она держала дрожащие руки в перчатках поднятыми. Я бегло осмотрела помещение: за белой медицинской ширмой скрывалось что-то громоздкое. Я увидела тени стоек для капельниц, проводов, и сделала несколько шагов вперед.

В горле возник ком, мешающий дышать.

Что там?!

В голове билась и пульсировала только эта мысль, я почти не могла идти, но шла. Боковым зрением видела, как Зверь и врач следят за мной.

Женщина что-то сказала.

Я не слышала, что. Сквозь шум в ушах пробивался только писк электроники.

Все внимание сосредоточилось на белой ширме и том, что она скрывает.

И я боялась за нее заходить, чтобы увидеть, что там.

— Ну, Лили? — долетел хриплый голос Зверя, когда я за нее свернула и остановилась, как вкопанная. — Он там?

Глава 6

Ребенок, оплетенный проводами и трубочками, лежал на дне инкубатора, сжав кулачки.

Женщина снова что-то сказала.

Я не реагировала.

Ни на нее, ни на вопросы Зверя.

Рассматривала младенца и старалась пока не верить. А вдруг не он… Но в сердце уже начала зарастать дыра, которая разрушала меня с того момента, как я потеряла ребенка. Я ощутила, что это он. Нависла над инкубатором, прижав ладони к прозрачному пластику, и с отчаянием и надеждой смотрела в крошечное лицо сына. Ребенок подрос, но все еще оставался миниатюрным.

Видел бы малыша Руслан…

Но он никогда его не увидит. Не узнает. Не возьмет на руки.

— Лили! — прорычал Зверь.

— Это он, — почти спокойно ответила я. — Мы нашли его.

Зверь отшвырнул ширму в сторону, и мы встретились взглядами. У него были ошеломленные глаза, он не верил, что это правда. Шел напролом, но не верил. А по моим глазам и так все было видно. Я пошатнулась, но Зверь успел меня подхватить.

Я ощупала ладонями инкубатор, не веря, что происходящее реально.

— Она врач? — я не отрывала глаз от сына. — Почему он еще там? Что с ним?

— Ты слышала? — Зверь махнул пистолетом, вынуждая ее подойти. — Ответь на ее вопросы!

Сам он остановился у окна, настороженно вглядываясь в темноту из-за экрана.

— Ребенок должен оставаться в кувезе, — у врача сильно дрожал голос, под давлением Зверя она опустилась на колени, и так и не встала. — Масса тела еще недостаточно, он не дышит сам, нужно постоянное наблюдение…

Я горько сглотнула и прижалась лбом к инкубатору.

Я не сошла с ума.

Я была права!

То, что я ощущала сейчас… было трудно описать. Легкость в душе, и во всем теле, надежда, я словно возродилась заново. Встала из кострища и стряхнула пепел. Даже не хотела слушать врача. Ничего не хотела, только на него смотреть…

— Лили, его нужно забирать, — ко мне подошел Зверь, схватил за предплечья, в глазах вместо счастья была тревога. — Охраны мало, но здесь оставаться нельзя.

Глаза досказали все остальное.

Здесь оставаться нельзя. Перевести ребенка тайно тоже непросто: нужны врачи, оборудование.

— Я вызову охрану, — решил Зверь, — пока к нам не нагрянули гости. Закроем экраном, чтобы не видели, что внутри… Никому ни слова, Лили. Нужно вывезти его в «Авалон».

— Хорошо, — я предоставила Зверю решать проблемы, оставшись рядом с инкубатором.

Охрану выставили за закрытыми дверями. Врач тряслась рядом со мной, прикованная наручниками, Зверь вскользь заметил, что ее заберем с собой. Вряд ли он теперь доверит ей лечение ребенка, но она знает о нем все.

Инкубатор накрыли белым экраном.

Зверь хотел оправить меня в клуб раньше, но я отказалась уезжать одна. Он ходил по комнате, переоборудованной в палату, уставший и напряженный, рыская взглядом по сторонам.

Меня то трясло, то знобило.

Комнату в клубе подготовили за несколько часов, на улице уже рассвело, когда Зверь подошел сообщить, что мы перевозим ребенка.

— Пойдем, — он заставил меня подняться, поднял на руки, потому что по-другому я идти не могла, и отнес вниз. — Нужно как можно быстрее убраться отсюда, и замести следы. Камер здесь нет, только по периметру забора. Нельзя, чтобы узнали, кто разорил гнездо…

После недосыпа и волнующей встречи с малышом, у меня отупели эмоции. Мы возвращались в «Авалон», а я как будто не могла поверить, что все позади.

— Ты помнишь, о чем мы говорили? — спросил Зверь.

О Руслане. Я кивнула.

— Я пообещала, — хрипло сказала я. — И не скажу. Что бы ни случилось — не скажу ему. Только он и так может узнать… В «Авалоне» пойдут слухи.

— Там его сторонников не осталось. Пока он в тюрьме, от моих он ничего не узнает, если сама не скажешь.

Палату оборудовали на втором этаже в самом дальнем уголке клуба. Окна выходили на лес. Двух врачей, которых срочно нашел Зверь, поселили здесь же. Он сам ушел утрясать вопросы безопасности.

Когда с инкубатора сняли экран, я села рядом, глядя на ребенка.

— Вот мы и дома, — прошептала я.

Все хорошо. Все прекрасно. Самая тяжелая ноша упала с плеч. По правде говоря, на наследство мне было плевать — Зверю оно было нужно больше, чем мне. Другие проблемы не волновали. Даже то, почему Коринна упомянула этот дом — по недомыслию или специально, пытаясь сделать подсказку. Я наслаждалась долгожданным покоем, который омрачали только мысли о Руслане…

Мне было жаль его. Очень жаль.

Потому что он остался мучиться в том же аду, в котором я была еще недавно.

Даже если он выживет, если мы еще столкнемся, заговорим, где-то увидимся, всегда мне придется хранить эту тайну.

В коридоре раздался шум, но я смотрела на ребенка, пальцами поглаживая пластиковую стенку — словно к нему прикасалась.

За спиной хлопнула дверь и все стихло.

Я не обернулась.

И так знаю — Зверь пришел. Раздал последние указания в коридоре, и появился здесь.

— Принцесса?

Я знала, что он пришел за мной.

Свое главное обещание он выполнил, пришло время платить за это. Молчать. Скрывать. Отдать в его руки власть и деньги, причитающиеся ему по закону. Стать его супругой.

Не такая плохая судьба.

— Идем, — он потянул меня за руку. — Тебе нужно отдохнуть.

Я не стала сопротивляться или уговаривать посидеть еще минутку.

Он прав — я безумно устала, а когда исчез адреналин, то ощутила, какие руины от меня остались. Ощущая боль в каждой мышце и косточке, особенно в грудине, по которой пришелся удар, я встала и покорно пошла за ним. Дала Зверю увести меня в спальню. С порога он начал раздеваться, бросая одежду на пол: куртку, футболку, расстегнул ремень джинсов… Он шел в душ, а я любовалась сильным тренированным телом. Грязный после леса, с растрепанным хвостом, на боку — длинная царапина, словно увернулся от удара.

Я направилась следом.

Зверь включил воду, капли посыпались в черную каменную чашу, которая заменяла здесь душевую кабину. Я сбросила куртку, когда Кирилл схватил меня за плечи и прижал к стене. Стало немного больно после того пинка в лесу. Он рассматривал мои глаза — без лишних слов. Уставшие, но спокойны и преданные.

Второй раз он спас моего ребенка. Второй раз спас меня.

Мы слились в поцелуе. Далеко не впервые, но впервые я ощутила такую волну чувств, жара, которые шли прямо из живота и из сердца. Его хотелось целовать и целовать, не останавливаясь. Он должен был ощутить волну благодарности от меня, и страстное желание поблагодарить поцелуем.

— Зверь, — прошептала я, прижимаясь к нему.

Ласкала его тело открытыми ладонями, покрывала поцелуями грудь. От каждого прикосновения словно электричеством прошибало: от жара, ощущения его желания, эмоций, которые захлестывали, как лавина. Я ощутила то же самое, что в наш первый раз… Не секс, а те прикосновения и ласки, когда он поймал меня после побега.

Я думала, такие чувства не смогу больше испытывать.

После похищения Русланом, потери ребенка, всех бед, что на меня обрушились.