Донна Кауффман - Сказки серого волка
– Да, мы с тобой два сапога пара. Он улыбнулся.
– Я уже сам так подумал, и, кажется, ты права.
Он обошёл джип, чтобы открыть ей дверь, но Танзи уже вышла. На сей раз, когда она взяла Райли за руку, он не стал сопротивляться.
Через час, основательно изучив все ёлочки, что выстроились рядом со стоянкой, они уехали, привязав к крыше машины красивую, стройную и пушистую ёлочку.
– Могу поспорить, у тебя нет подставки для ёлки, заметила Танзи. – Не говоря уже о том, что нам абсолютно нечем её украшать.
– Угадала, подставки у меня нет. Но кое-какие украшения найдутся.
– Вот как? – поддразнила она. – Значит, ты когда-то всё-таки ставил ёлку! Значит, что касается праздников, у тебя ещё не все безнадёжно! В отличие от меня.
– Должен ли сказать в своё оправдание, что когда-то я вырезал пару тыкв? А вот ёлки у меня не было уже много лет.
– Это почему же?
Райли вздохнул, но вместо того чтобы смутиться или, хуже того, расстроиться из-за воспоминаний, которые вдруг всплыли из глубин памяти, он улыбнулся, согретый ими. Еше бы! Ведь он разделил их с Танзи.
– Когда умерла мать, отец перестал ставить дома ёлки. Он заявил, что это глупо, потому что мы с ним взрослые мужчины. Тогда я был ещё школьником и все равно понимал, почему он решил больше не ставить ёлку. Рождество было любимым праздником матери. Отец же просто не мог заставить себя возиться с праздничными приготовлениями. Он продал дом сразу после того, как я поступил в колледж, но разрешил мне сохранить всё, что я хотел. Вот я и сохранил их. Ёлочные украшения.
Все до единого. Коробки, полные воспоминаний. Райли задумался. Ну почему он позволил скорби отца, да и своей собственной, взять над собой верх, лишив себя возможности радоваться тому, что когда-то делил с матерью? Теперь, столько лет спустя, всё это показалось ему попросту глупым. Наверное, помогло и то, что теперь он не один. Ведь рядом Танзи.
– Они лежат где-то в сарае.
Райли улыбнулся, вновь почувствовав себя абсолютно счастливым.
– Ты уверен, что хочешь пойти и выудить их на свет божий?
Он взглянул на неё.
– Непременно.
Танзи не знала, чего ей ожидать. Тесную холостяцкую квартирку или что-то вроде этого. Несколько комнат над магазинчиком или офисом.
Каково же было её удивление, когда, проехав через холмы по узкой дороге над морем, они оказались возле небольшого дома, приютившегося у подножия горы. Снаружи он выглядел вполне заурядно, внутри же представлял собой скопление хаотично разбросанных комнат, с длинной террасой, выходящей во двор. И хотя Танзи не слишком хорошо разбиралась в недвижимости, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: даже несмотря на довольно отдалённое местоположение и не слишком большие размеры, один только вид на долину и океан могут дать возможность повесить на дом табличку с приличным числом нулей, если возникнет желание продать его. Райли заметил её удивление.
– Неплохое вложение средств. Я купил его ещё в те времена, когда играл в футбол. Дом – единственное, что я себе оставил. Справедливости ради. Ну и, наверное, ради вида из окон.
Танзи взглянула поверх крон деревьев. Райли же повернул на короткую, усыпанную гравием дорогу и припарковал машину перед гаражом и небольшим выступающим строением. Наверное, это и есть тот самый сарай, подумала Танзи. Она вновь перевела взгляд на своего спутника и увидела, что он тоже смотрит поверх деревьев, на долину и океан. Нет, это место не просто выгодное вложение. Оно – часть его души. Это было нетрудно прочесть по глазам Райли, по выражению его лица, по тому, как он держал себя.
– Ты не стал продавать его, потому что это твой дом. – Танзи улыбнулась. – Тебе здесь даже дышится по-другому,
Райли улыбнулся:
– И поэтому тоже.
Он повернул ключ зажигания, но из машины не вышел.
– Твой отец тоже живёт здесь? Райли рассмеялся:
– Ну, ты скажешь! Он его терпеть не может. Не понимает, почему я не продам это моё сокровище и не куплю нам с ним квартирку где-нибудь рядом с площадкой для гольфа.
– Ты играешь в гольф? Райли покачал головой:
– Нет, это пристрастие моего отца. Я же иногда играю с ребятами в баскетбол. Но от него чертовски болит колено.
Он постучал ладонями по рулю, затем вздохнул и вышел из машины.
– Пойдём, я устрою тебе экскурсию по дому. Танзи улыбнулась и вышла из машины. Было видно, что Райли нервничает. Ему явно не всё равно, что она скажет про его дом. Впрочем, она могла бы сказать, что её устроило, даже если бы он жил в сарае. Но Танзи лишь улыбнулась и взяла Райли под руку. Ей хотелось увидеть дом его глазами.
– Здесь особенно не на что смотреть, – предупредил её Райли.
– Знаешь, что меня сразу поразило в твоём доме? – спросила Танзи, пропуская его замечание мимо ушей. Да и вообще, откуда ему знать, что ей понравится? – Здесь спокойно. Тихо. Такое впечатление, будто городской шум, который, когда живёшь в городе, словно поселился в каждой клетке тела, просачивается наружу, вытекает через кожу, – сказала она и рассмеялась.
– Это ты абсолютно верно подметила. Умножь городской шум на тысячи фанатов, что орут во всю глотку с трибун, и тогда поймёшь, почему мне так нравилось приезжать сюда.
Танзи взяла его за руку и зашагала по длинной, узкой веранде, которая начиналась от боковой двери и исчезала за задним углом дома.
– А что теперь, когда орущие толпы на трибунах уже в прошлом?
Райли пожал плечами и боком толкнул дверь.
– Мне по-прежнему нужны тишина и спокойствие. – Ему не понадобился ключ, входная дверь открылась сама. – Кстати, предупреждаю, дом выдержан в холостяцком стиле. А горничной здесь нет уже лет шесть.
Танзи рассмеялась и шагнула вслед за ним в дом. Первое, что она ощутила, – её словно окатило тёплой волной. Комната хотя и была длинной и узкой, с высоким потолком и массивными поперечными балками на потолке, но солнечной. Мягкая мебель, стены тёплых золотистых оттенков, начищенные до блеска деревянные полы и разбросанные по ним тут и там коврики.
– Единственное, чего здесь недостаёт, это большого пса со слюнявым языком. – Танзи улыбнулась, – А в остальном просто замечательно.
Райли удивил её тем, что заключил в объятия и поцеловал, но совсем не так, как раньше. Было в этом поцелуе нечто властное.
Наконец он отпустил её и, подняв голову, усмехнулся.
– Извини.
– За что? Разве это не лучшее приветствие, которое только может желать девушка? Я имею в виду, кроме пса со слюнявым языком, – поддразнила его Танзи.
– Знаешь, мне всегда хотелось завести собаку, – признался Райли. – Но, переехав сюда, я часто бывал в разъездах, да и теперь работа порой бывает столь непредсказуема. Никогда не знаешь, когда вернёшься домой, так что… – Он пожал плечами.
