Елена Нестерина - Женщина-трансформер
Вот и мне очень хотелось бы определиться. И начать уже что-то делать.
Так, может, всё-таки шоу-бизнес? Вот и разгадка, вот и ответ? Но только без этих типов, без посредников. А что? Дождаться, когда они меня уже наконец-то продадут. Да и сбежать уже от купивших.
Но дождалась я того, что теперь они не отходили от меня никогда. Подносили питание, на которое я, естественно, не реагировала, сидели со мной – по одному, парами и все вместе неотлучно. Изучали меня. Щекотали даже – чтобы я заговорила, понятное дело. Я молчала, только порыкивала иногда. И отмечала восхищение на их глупых лицах и в разговорах. Нулей в сумме, которую они за меня запросят у покупателя, естественно, накрутилось. И ребята охраняли свои деньги по-взрослому. Интересно, когда же они работают? Когда-то ухитряются всё-таки, потому что скоро я стала понимать некоторую цикличную закономерность в их ротации.
Путей к бегству не было никаких. Несмотря на то, что мне стали устраивать прогулки. Ну конечно, ведь я не переставала играть: цапля чахла, цапля сохла, цапля уже практически сдохла. Когда я решила, что мне угрожает гангрена и ампутация занемевшей конечности, тюремщики тоже это почувствовали – после оживлённого совещания наручник перестегнули на другую ногу, аккуратнейшим образом подхватили меня и потащили на улицу. Ой, свежий воздух, чудо! У меня даже голова закружилась. И снова мороз, ну надо же! А ведь была весна, я же помню. Не год же я в заключении просидела? Нет, просто похолодало.
Для улицы цепь мне подобрали длинную, другой её конец пристегнули к тяжёлой металлической катушке, вкопанной у порога. Я взмыла в небо. Благодать, благодать, счастье! Конечно, дёрнувшая за ногу цепь тут же напомнила об ограниченности моих возможностей. Но я не расстроилась. Насколько этой самой цепи хватало, я нарезала круги в воздухе. Смотрела вниз: все три тюремщика стояли на улице. И, может, смотрели на меня. Этого я видеть не могла. Без очков-то…
Три. Всё последнее время их три. А где раненый джигит? Который далеко не убежит? Где попорченный посредник? Покупателей ищет? Почему он больше так и не появился?
А дом этот стоял среди чиста поля. Новый, видать, совсем. Невдалеке виднелся лес. С другой стороны – что-то вроде брошенной стройки, точнее не могу сказать. И дорога была – потому что машина у забора стояла. А за забором что? Цепи до забора едва хватало. Я постаралась как можно осторожнее, не привлекая внимания, заглянуть за него. Снег, кажется, за забором. А с другой стороны?
Прогулка закончилась. Меня вернули в камеру. Так мы и стали жить – я на арене цирка, поскольку присмотр был неусыпным. Чтобы не терять силы, которые всё равно уходили, я перестала проявлять агрессию, рваться и царапаться. И меня начали выносить на улицу чаще.
Если бы хоть раз, хоть один-единственный раз они оставили бы меня одну – пусть на цепи, но на улице, я бы тут же ударилась о землю, освободилась от наручника и умчалась бы по морозу босиком! Но нет – большие деньги вставали из-за горизонта зелёным рассветом. Даже поправка на русское народное раздолбайство не проходила. Стерегли.
Я существовала – на улице, как собака, или в подвале, как крыса. И всё на цепи. Скоро завою. Или залаю.
Да, голос я больше не подавала, как они ко мне ни приставали. Может, придут к выводу, что им глас из глубины почудился?..
Они не понимали, что сидеть на морозе мне холодно – точно так же, как и им. Поэтому я была вынуждена, чтобы согреться, остервенело мотаться кругами над двором. А что ещё оставалось делать? Ихтиандру в бочке было ещё хуже.
У меня начиналась паника.
Неделя точно прошла, Глеб, я думаю, вернулся из своего Ростова. Что он думает? Где меня ищет? Как же он, наверно, волнуется! Может, нашёл возле коровника мои затоптанные похитителями очки и плеер, о чём-то догадался? Да вряд ли он их нашёл – наверняка выпадал за это время снег.
Да, мне гораздо легче, чем Глебу. Неизвестность изматывает.
Я теряла и теряла силы. Ощущалась нехватка топлива. Мне по – прежнему интенсивно подсовывали еду. Я жевала её, хлебала воду. Не хотелось. Наверное, питание предусматривалось только тогда, когда я принимала человеческий облик. Но обернуться и таким образом позволить им увидеть свой главный козырь я не имела права. И так предыдущая ошибка с пением, возможно, загубила мне жизнь.
Жизнь.
Пытка несвободой – ужасна. Как я страдала от кандалов – страдала физически, несмотря на то, что мою лапу под наручником (в целях сохранения качества бесценного товара) сердобольно обматывали мягкой тряпкой и скотчем. Тело и несвобода – вещи несовместные. А душа и принудительное заточение – тем более. Да ещё и заточение в коммерческих целях.
Жить, едришь твою мать! Какая ж это жизнь, когда в цепях? Бежать не удавалось никак. Никак. Ниоткуда. Ну хоть бы были эти мужики поглупее, хоть бы пораздолбаистее! Хоть бы напились, что ли. Ну пейте же, суки, расслабьтесь в предвкушении немереного бабла!!! Не пили. Мои тюремщики были в непрерывном напряжении. И охраняли меня прямо в каком-то в состоянии экстаза.
Я летала над двором мелкими истерическими кругами и плакала. Планы побега выжигали в моём мозгу пламенные дорожки, но оказывались совершенно невозможными для реализации. В каждом из них не хватало какого-нибудь фактора, в основном случайности, бога из машины, обыкновенного чуда, доброго помощника – серого волка. Я плакала и думала, думала и плакала. Ведь оно придёт, обязательно придёт – какое-то решение, в кино про меня обязательно будет радикальный сюжетный поворот!
Всхлипнув, захлебнувшись и потеряв равновесие, я дёрнулось, что тут же отдалось болью в несчастной ноге, на этот раз правой, немного попорченной ранее. И, изменив траекторию полёта, сошла с круга и стукнулась о крышу навеса. Несильно, но металлочерепица дала о себе знать. На звук выскочили мои тюремщики, которые до этого сидели у стены на скамейке. Посмотрели, что со мной всё в порядке, слегка дёрнули за цепочку – типа, давай вниз. Но я сделала вид, что не заметила их и уселась на краешек крыши.
Я сидела, сложив крылышки, и больше ничего не делала. Как мега-воробей. Мужики смотрели. Я сидела. Пару раз демонстративно покусала зубами под крылом – типа, перья села почистить, чего надо, ребята?
И им ничего не стало надо. Уселись на место.
Тут и замыслил я побег.
Вернее, разработала его в деталях, чего замысливать уже давно принятое решение?
Скоро я, чтобы не привлекать внимания, с крыши слетела, покружила в воздухе, села на снег. Меня утащили в дом. И теперь на каждой прогулке я всё время садилась на крышу. И, зная, что я там устраивалась, за мной не всегда наблюдали. Хоть и стабильно один, двое, а то и трое оставались на улице. Бдели.
![Елена Чуб - Предлагается невеста с хорошей родословной [СИ]](/uploads/posts/books/41578/41578.jpg)
