Притяжение души (СИ) - Форс Элен

- Поднимай её. – Приказ на русском с акцентом.

Сколько я тут?

Я ослабла сколько не от нехватки еды и воды, сколько от стресса. Ноги и руки затекли от постоянного неудобного положения. В голосе постоянно крутились мысли о Демиде.

За мной спустились, подняли и потащили наверх как куклу, я не сопротивлялась, просто не было сил. Берегла всё, что осталось на более подходящий момент. Меня вели обратно в кабинет Мамедова.

Мужчина сидел уже на диване, он лениво смотрел за тем, как его люди затащили меня в комнату и усадили на ковёр к нему в ноги. Перед Мамедовым стоял небольшой стол с аппетитной, ароматной едой.

- Выглядишь неважно, лапа, но всё такая же красивая. – Сказал мужчина с усмешкой. – Тебя, пожалуй, ничего не испортит. По истине говорят, истинную красоту ничем не стереть. – Его комплименты были омерзительны. Хотелось спрятаться. - Поразмышляла над своими перспективами за эти дни?

За эти дни я, кажется, разучилась разговаривать. Слова не шли. Поэтому я и не попыталась ответить, всё также берегла силы. Хотя, слюна предательски скопилась во рту. Жутко хотелось есть.

- А меня попросили ускориться. – Проговорил он задумчиво. – Поскорее отдать тебя своей охране. Чтобы тебя пустили жестоким образом по кругу. Максимум унижений. И всё это заснять на камеру, чтобы близким было что посмотреть. Прекрасное хоум видео. – Кто его попросил? - Веришь, нет, но мне жалко отдавать тебя на растерзание. Красивая ты, ладная, не глупая. Мы могли бы с тобой договориться, поладить.

Последнее он говорил особо слащаво, оглядывая грязное тело после подвала. Я не успела истощать за такое короткое время и всё ещё выглядела аппетитно, несмотря на пыль и грязь.

- Кто попросил? – Вспыхиваю молниеносно. Хочу знать имя. Мамедов усмехается.

- Это не важно. Давай так, ты сейчас сама помоешься, причешешься и пообещаешь хорошо себя вести, будешь обслуживать меня с рвением и теплотой, а я сделаю так, что никто не узнает, что ты у меня. Организую твоё исчезновение как по нотам, и мой заказчик будет думать, что я сделал всё как он просил.

- Кто твой заказчик? Омаров?

- Будешь себя хорошо вести, расскажу. – Не расскажет он ничего, играет со мной, хочет заставить пресмыкаться.

Я бы рассмеялась, если бы у меня были силы. Мамедов считал меня полной идиоткой, способной поверить ему на слово? Только наивная, напуганная до ужаса дурочка может поверить, что, если прогнуться под чудовище, он тебя пожалеет. Так не бывает. Чудовище высосет из тебя всё, что ему нужно, а потом выбросит.

- Хорошо. Где душ? – Мне нужно выиграть время, попробовать сбежать, если получится.

Мамедов усмехается, откидывается на спинку, всматриваясь в мою сгорбившуюся фигуру. Хитрые у него глаза, так и колются. Сразу видно по нему, что не хороший человек.

- Так быстро сдаёшься? Я думал ты будешь рассказывать о великой любви к мужу, о верности.

- Так умер же муж, разве нет? – С вызовом говорю Мамедову, ненавидя мужчину всеми фибрами своей души. Пусть не мечтает меня сломать, ни один голод и холод не заставит отступиться от принципов. А ещё я хочу по его реакции понять, что с Демидом. – Какой смысл сопротивляться?

- Почему-то не верю ни одному твоему слову, Красавица. – Мамедов наклоняет голову чуть в бок, тянется к винограду, открывает сочную ягодку и забрасывает себе в рот. Я закрываю глаза, проглатываю слюну, пытаясь подавить голод. Желудок отчаянно напоминал, что неплохо было бы поесть и набраться сил. – Докажи-ка свои намерения.

- Сам себе доказывай намерения. – Фыркаю зло. Лучше смерть. – А не трогаешь ты меня не потому, что женщин не приучен мучить, а потому что боишься гнева моего мужа и отца. Знаешь, что так - они тебя просто убьют, а если тронешь меня – устроят чистилище.

Чтобы не говорили Мамедов и его люди, я отказывалась верить в гибель Демида. Нет. Моё сердце молчало, а значит, он жив.

- Скверный у тебя характер, Николетта. - Мужчина поднимается на ноги, какой же он грузный, тяжёлый. – Не хочешь по-хорошему, твой выбор. Отдам тебя своим людям. Будет им подарок. Махмуд!

Двери тут же открылись и в комнату вошёл высокий мужчина, всё это время он ждал приказа Мамедова за дверью.

- Отведи императрицу Гроссерия к парням, пусть делают с ней всё, что душам их угодно.

Меня пробирает смех. Сомневаюсь, что он вообще готовил нечто иное для меня.

Сама поднимаюсь на ноги и расправляю плечи, немного дрожу от слабости, но смотрю гордо. Стоит мне выпятить грудь вперёд, как лицо Мамедова бледнеет, он начинает жадно смотреть на круглые полушария.

- Ну, Махмуд, веди меня к парням, будем развлекаться. – Даже если мне уготованы страдания, я пройду через них достойно. – Надеюсь, молоденькие да задорные, не посрамят звание насильников.

Откидываю рукой волосы.

- Сука. – Выдыхает Мамедов, меняется его тон. Не нравится ему, когда женщина стоит прямо, хочет видеть меня в своих ногах. – Ты быстро запоёшь по-другому в их руках, поверь мне.

- Главное не в твоих. – Отмахиваюсь и ласково улыбаюсь потерявшемуся Махмуду. Здоровый мужчина краснеет, немного теряясь. – Не стой столбом, проведи даму…

Махмуд переводит растерянный взгляд на Мамедова, пытаясь найти у него поддержку. Видимо они хотели слёз, истерик, желали почувствовать себя сильными и могущественными.

- Уведи её, будьте жёсткими. Пусть сука зальётся кровавыми слезами. – Процедил Мамедов, выходя из себя. Вот его истинное лицо, маленький закомплексованный уродец.

Если бы у него хватило смелости, то надругался бы сам, а так отдаёт меня, чтобы не участвовать самому.

Махмуд хватает меня грубо за волосы и толкает к выходу, мужчина действует жёстко, стараясь причинит мне максимум боли, унизить каждым своим действием, чтобы я перестала смотреть на него сверху вниз.

Перед глазами танцуют искры от его болезненного захвата, но сдаваться я не собираюсь.

Мужчина выводит меня из дома, ведёт босиком по каменной дорожке к соседнему, маленькому домику, видимо построенной специально для охраны.

- Принимайте подарок. – Говорит он хрипло, толкая меня с такой силой, что я не удерживаюсь на ногах и лечу на пол, разбивая коленки. – Босс попросил не церемониться. Отрывайтесь.

Обвожу присутствующих взглядом. Они не могут быть все отморозками как на подбор. Одно дело охранять жопу своего начальника, а другое дело творить аморальные вещи по его приказу. Кто-то из них должен струсить.

- Я думал, Босс её для себя притащил сюда. – Нарушает тишину мужчина, что увёл меня из больницы. Он в рубашке и брюках, вид у него напряжённый, старается не смотреть на моё голое тело.

- Он передумал.

Никто не торопится рвать меня на куски.

- Она Гроссерия. – Продолжает мужчина, скрещивая руки на груди, и закрывая собой парней. Он среди них главный, понимаю я. – Нас убьют всех потом за такие развлечения. Гроссерия такое не прощают.

Махмуд скалится, я слышу спиной скрип его жёлтых зубов.

- С каких пор ты стал трусом?

- Я рационален. – Отвечает спокойно мужчина. – За покушение на жизнь Омена за нами будут гнаться до самой смерти, за глумление над его женой… нам не подарят смерть, сколько бы ни простили её. Никогда и ни один Гроссерия такого не прощал. Это знают все. Можно трогать мужчин, но женщин и детей не стоит…

Сглатываю, чувствуя надежду, в голове мелькает призрачный свет. Демид жив, мужчина сказал, что было совершено покушение, значит, он ранен, но мертв, точно жив. Демид найдёт меня, нужно просто тянуть время. Не умереть быстро.

Демид

Рубашка окрасилась в алый, кровь медленно, но методично заливала бок. Швы начали расходиться, но это меня сейчас волновало меньше всего. Где-то километре от меня находилась Ника, и только Богу известно, что с ней.

Я выжимал из машины максимум, заставляя её выложиться на всю её лошадиную мощность.

- Я уже стар для всего этого. – Проворчал Алан с заднего сиденья, протирая очки. Он не позволил мне поехать одному, собрал чемоданчик, чтобы откачать меня, если я решу расстаться с жизнью. Никогда бы не посадил его в машину, если бы не эгоистичная мысль, что моей принцессе может понадобиться врач, а Алан лучший из лучших.