Хелен Филдинг - Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки
<Может, у меня? В программе лоранский пирог с курицей.
<С курицей? Мм-м-м! Обожаааааааю! В половине девятого, о'кей?
Я, впрочем, уже пожалела, что написала про пирог с курицей, поскольку никакой курицы у меня не было, как не было подходящей формы для выпекания. Да и муки́, кажется, тоже не было. Вдобавок я подозревала, что мне пора сделать эпиляцию, но проверить, насколько назрела эта необходимость, я в данный момент просто не могла. Сидячее положение, которое я приняла, придя на совещание, доставляло мне несказанные мучения, поэтому я не решилась участвовать в дурацкой дискуссии о том, что лучше, Стокгольм или Гавайи, а просто сказала, мол, пусть Саффи «напишет и представит нам черновой вариант», ну а мы «посмотрим, как это будет выглядеть на бумаге».
Не знаю, как долго продолжалась бы эта физическая и интеллектуальная пытка, но, к счастью, Джорджу пора было бежать, чтобы успеть на самолет до Альбукерке.
19:30. Уф-ф!.. После совещания я помчалась домой, успев купить по дороге целую гору красных и зеленых перцев (желтых не оказалось) и куриный пирог (не лоранский, а валлийский, причем ужасно дорогой). Потом помчалась за детьми и почти не опоздала. Когда мы уже ехали домой, Билли неожиданно сказал:
– Знаешь что, мам?..
– Что? – рассеянно отозвалась я, пытаясь разминуться с велосипедистом, который выскочил на дорогу прямо перед нами.
– В воскресенье будет День отца[81]. Мы все рисовали поздравительные открытки.
– Мы тоже, – включилась Мейбл.
Как только представилась такая возможность, я свернула к бордюру и заглушила двигатель, потом с силой провела руками по лицу, потерла глаза и повернулась к детям.
– А можно мне… посмотреть ваши открытки?
Дети дружно полезли в рюкзачки. Мейбл нарисовала семью – папу, маму, маленькую девочку и мальчика. Картинка Билли представляла собой сердце, внутри которого мальчик играл с отцом. Подпись под сердечком гласила «Папочке!».
– Можно мы пошлем их папе? – спросила Мейбл.
Дома я сразу вытащила все фотографии, где дети были сняты с отцом. Вот Билли и Марк стоят рядом – в почти одинаковых костюмах и с одинаковым выражением лиц. Даже позы были у них одинаковыми: одна рука опущена, другая – в кармане брюк. А вот Марк с Мейбл на руках – она здесь совсем маленькая, как игрушка, в трогательном розовом комбинезончике. Наверное, еще и месяца нет… Я показывала детям фото, рассказывала им об отце и чувствовала – Марк видит нас, видит, что́ мы делаем, и продолжает любить.
Потом я достала конверты, мы вложили туда открытки и вышли на улицу, чтобы бросить в почтовый ящик. «Космос. Рай. Папочке» – такой адрес Мейбл попросила меня написать на ее конверте, – и к ощущению вины, которую я испытывала перед детьми, добавилось чувство вины перед почтальоном.
По пути домой Билли вдруг сказал:
– Хорошо бы у нас была нормальная семья. Как у тети Ребекки.
– У нее не нормальная семья, – возразила я. – Она просто…
– Ну да!.. – недоверчиво возразил сын. – Финн играет в «Икс-бокс» всю неделю, не только в выходные.
– А можно нам сейчас посмотреть «Губку-Боба»? – немедленно спросила Мейбл, и я невольно подумала, как тонко моя маленькая дочь угадывает мое настроение.
К счастью, оба очень устали и уснули сразу после вечернего купания.
20:00. Через полчаса приедет Рокстер. Нужно успеть принять ванну и – главное – вымыть и уложить волосы, подкраситься и найти какую-нибудь подобающую одежду для ужина с человеком, который то ли вот-вот со мной расстанется, то ли наденет мне на палец обручальное кольцо.
20:10. Аа-а-а! Не успела я залезть в ванну, как зазвонил телефон.
20:15. Завернувшись в полотенце, выскочила из ванной и схватила аппарат. Черт! Я сразу узнала начальственный баритон Джорджа из «Гринлайт продакшнз».
– О'кей, я сейчас в Денверском аэропорту… Сегодняшнее совещание прошло не слишком удачно, но мне бы хотелось, чтобы вы поняли… Санта-Фе…
– Но ведь речь шла о Стокгольме! – воскликнула я, внезапно вспомнив, что не поставила греться пирог с курицей.
– Подождите, не вешайте трубку. Я уже иду… Ваш голос – это важно! Его нельзя терять ни в коем случае!
О чем это он? Какой голос?.. В конце концов, я же не оперная певица, чтобы его терять!
– Стокгольм? Нет, я как раз должен пересесть на рейс до Санта-Фе.
С кем он разговаривает? Со мной или с какой-нибудь стюардессой?
– Короче говоря, Бриджит: мы хотим, чтобы в «Листьях» было побольше Гедды…
– Побольше Гедды? – переспросила я. Я ничего не понимала.
– Извините, я имел в виду Альбукерке.
– Джордж! – заорала я. – Вы же летели в Альбуфейру!
– Что? ЧТО?!! ГОВОРИТЕ ГРОМЧЕ!
Связь оборвалась.
20:20. Бегом спустилась вниз, чтобы запихнуть пирог в духовку. В этот момент зазвонил мой городской телефон.
– Что вы там говорили насчет Альбуфейры?..
Опять Джордж!
– Это была шутка! – Я пыталась зубами вскрыть упаковку с пирогом. – И вообще, Джордж… Я никак не могу понять, чего вы от меня хотите. Вы вечно куда-то спешите и пытаетесь одновременно разговаривать и со мной, и еще с десятком каких-то других людей. Не могли бы вы хотя бы пару минут постоять спокойно, чтобы мы могли поговорить как нормальные люди? – Зажав телефон между плечом и подбородком, я ухитрилась одной рукой открыть духовку, а другой – метнуть в нее валлийский пирог. – Я не могу работать, получая от вас невнятные указания. Мне нужно точно знать, что от меня требуется!
– О'кей, о'кей, миссис Дарси! – Джордж неожиданно переключился на вкрадчивое, почти сексуальное мурлыканье, какого я никогда прежде у него не слышала. – Мы знаем, что вы невероятно талантливы и что нам очень повезло работать с вами. Я сразу это понял, как только увидел сценарий, который вы нам представили! Обещаю, что когда я вернусь из этой командировки, то буду проводить в офисе все свое рабочее время, договорились?.. А пока от вас требуется вернуть в сценарий Гедду, точнее – то своеобразное, запоминающееся очарование, которое так ясно звучало во всех репликах главной героини в… в нашем первоначальном варианте. К сожалению, в сценарии Саффи характер Гедды выписан недостаточно ярко, так что когда она закончит, я попрошу вас еще немножко поработать над героиней. Я просто уверен, что вам все удастся. Разумеется, с моей стороны вы получите полное внимание и поддержку.
– О'кей, ладно, – торопливо сказала я, думая о том, успею ли я глазировать пирог, прежде чем бежать сушить волосы.
20:40. Уф-ф… К счастью, Рокстер немного запаздывает, так что я все успела – высушила и уложила волосы и не только разогрела пирог, но и глазировала его взбитым яйцом, чтобы он был больше похож на домашний, а также слегка прибралась в кухне и зажгла несколько свечей. В качестве вечернего наряда я постаралась выбрать тонкую шелковую ночную сорочку, которая выглядела бы не слишком шлюховатой – правда, большого значения это уже не имело, поскольку мы спали вместе уже несколько месяцев и видывали друг друга в разных видах. Другое дело, что все остальное было не слишком удобным или недостаточно свежим, а я…
