Франческа Клементис - Любовь нельзя купить
Тесс щелкнула пальцами:
— Я только сейчас поняла, что в тебе особенного — при тебе детей нет!
— Что ты с ними сделала? Продала в рабство?
— Уже пыталась, не взяли, — ответила счастливая Милли. — Да нет, Тим со своей вертихвосткой забрали их после дополнительных занятий и оставили у себя на целый вечер.
— И ты не стала возражать? — спросила Тесс.
Ей бы не хотелось, чтобы Лара ушла с Максом к какой-нибудь другой женщине, которая претендовала бы на роль новой матери.
— Да ты что? Это же счастье! — воскликнула Милли и вышла на танцевальную площадку, где составила компанию Джону, единственному свободному партнеру, включившись в замысловатый куик-степ, которому научилась за несколько минут, — вот что значит вздремнуть днем.
Если готовить врачей для работы в зоне боевых действий, то не обязательно посылать их на дорогие курсы физической и волевой закалки; достаточно взять на вечер четверых детей Тима. Элисон даже подумала, а не написать ли ей в организацию «Врачи без границ», чтобы сделать им столь выгодное предложение.
«Самый ужасный вечер в моей жизни, — думала она. — Хуже той дизентерийной ночи в Исламабаде, хуже, чем съездить в Бразилию, и хуже пребывания в семье Гэбриэла, где меня хлопали по заднице и давали на завтрак жирные куски свинины. Даже хуже той ночи, когда мы в школе отправились в поход и Тим читал мне греческих поэтов. На греческом.
Мне совершенно не хочется торчать в кегельбане с четырьмя отпрысками Тима, которые нуждаются в срочном лечении».
— Милли всегда считала что важно давать детям развиваться свободно; не нужно подавлять их или принуждать к тому, чтобы они делались такими же, как мы.
Так Тим отвечал на жалобу руководства кегельбана, заключавшуюся в том, что Карли и Люси нажимают на кнопки на дорожках других игроков, в результате чего те проигрывают.
После первых пяти минут в компании этих чудищ Элисон уверовала в телесные наказания, интернаты и риталин[49]. «Это не их вина, — постоянно напоминала она себе. — Просто им не обозначили границы». Элисон когда-то посещала курсы по коррекции детского поведения и знала все теории.
Она решила ознакомить Карли и Люси с понятием границы, чем надеялась завоевать авторитет.
— Это наше табло с очками, — сказала она громким голосом, четко произнося слова, как плохая актриса. — Вы можете распоряжаться им. Можете по очереди нажимать на кнопки. Все другие табло за пределами нашей границы. Трогать их нельзя.
Она вспомнила еще один полезный принцип: всегда важно объяснять детям, почему им что-то не разрешают делать.
— Если вы будете трогать их, то испортите игру другим. Люди рассердятся и станут жаловаться, и вечер будет испорчен у всех, включая вас, потому что вас накажут.
«Вот так-то, — удовлетворенно подумала она. — Рассказала, чем им это грозит. Трудно ожидать, чтобы они думали о других, но не станут же они делать то, что мешает их самим развлекаться».
Карли и Люси побежали из одного конца помещения кегельбана в другой, нажимая на все кнопки подряд, потом остановились перед Элисон и ангельски улыбнулись.
— А можно нам теперь в «Макдоналдс»? — спросили они.
Джон постучал в микрофон, требуя внимания собравшихся.
— А теперь пришло время танцев! — воскликнул он с улыбкой.
Это объявление было встречено возгласами одобрения.
— А что мы будем танцевать? — спросила Фиона у Милли.
Не успела та высказать сколько-нибудь вразумительное предположение, как все вышли на танцевальную площадку и встали рядами.
Джон поднял оба больших пальца вверх, и раздались радостные возгласы.
— Итак, я уверен, вы все знаете этот танец, но для тех, кто никогда его раньше не танцевал, расскажу, что надо делать. Вытянем руки вот так, в виде буквы Y, изобразим руками букву М, приставим руку к боку — это будет буква С, теперь поднимем руки над головой и соединим их вместе — вот вам и буква А! Все правильно! У нас получилось YMCA[50].
Макс с удивлением смотрел на Джона.
— Он что — шутит? — произнес он. — Неужели он полагает, что мы все будем это делать?
— Да я много лет этим не занимался! — воскликнул Грэм, едва ли не первым выскакивая на танцевальную площадку.
— Ты знала это, когда выходила за Грэма? — крикнул Макс Фионе. — Я такого за ним не наблюдал. Мне за него страшно.
— Только подумаешь, что хорошо знаешь человека, как он тебя обязательно чем-нибудь удивит, — с недовольством ответила Фиона.
— Идем же, папа, — Лара подскочила к Максу и потащила его за собой. — Мама уже танцует.
Макс увидел Тесс, скакавшую из стороны в сторону и двигавшуюся так, будто она танцевала этот танец уже тысячу раз.
«Вот пришла и моя очередь удивляться», — пробормотал Макс про себя.
Он позволил Ларе подтащить себя к Тесс.
— Уж не ходила ли ты тайком на эти танцы, пока я каждый день трудился до седьмого пота? — весело спросил он. — Раньше ты этим точно не занималась.
Тесс даже не взглянула на него.
— Наверное, тебе надо было побольше времени проводить дома, тогда мы лучше узнали бы друг друга.
— Да почему ты все время говоришь загадками? — прошипел он, надеясь, что Лара не услышит, как начинается очередная ссора. — Неужели ты не можешь просто сказать то, что хочешь сказать?
— А ты не захочешь это слушать, — ответила Тесс. — Идем, Милли! — крикнула она, вызывая свою подругу на танцевальную площадку.
Милли нехотя согласилась, однако ощущение того, как два ребенка прыгают у нее в животе вверх-вниз, не доставило ей удовольствия.
— Идем, Фиона! — позвал Грэм жену.
Фиона мотнула головой, но Грэм не унимался. Он уже завелся, и Фиона должна была стать танцующей королевой. Он подскочил к ней, продолжая изображать руками буквы.
— Идем же, — повторил он. — Отрицательный ответ меня не устроит.
— Не хочу, — холодно ответила она. — Мне нужно в туалет.
И с этими словами ушла.
Грэм смотрел ей вслед. Его беспокоило настроение жены, и он приписывал это тому, что рядом находится ее мать. Но, услышав начальные аккорды «Агаду», он тотчас забыл о Фионе.
— Дерутся! Вызовите полицию!
Тревогу поднял кто-то из детей Фионы. Раньше они никогда не видели, чтобы кто-то с кем-то дрался, но знали, что в таких случаях нужно кричать. Они достаточно насмотрелись сериалов «Грейндж-Хилл» и «Байкер-Гроув».
— Что ж, надо было ожидать, что такое когда-нибудь случится, — вздохнув, сказала Фиона Грэму. — Что бы там ни говорила Тесс, у этого места определенная репутация. Остается лишь надеяться, что это не очень серьезно.
