Нора Робертс - Женская месть
Фиби здесь никогда не была равной среди равных. Несмотря на то что отец предал ее мать, Адриенна не обнаружила в своем сердце ненависти к молодой женщине.
– Ты здесь желанная гостья, – сказала Сара негромким мелодичным голосом, слегка запнувшись на английской фразе.
– Это принцесса Ясмин, – представила тетка девочку со смуглым лицом, лет двенадцати. В уши ее были продеты массивные золотые серьги. – Твоя сестра.
Этого Адриенна не ожидала. Она знала, что встретится с другими детьми Абду, но никак не ждала, что ей придется увидеть свою копию. Поэтому, когда Адриенна наклонилась поцеловать щечку Ясмин, ее приветствие прозвучало несколько высокопарно и не совсем естественно.
– Добро пожаловать в дом моего отца, – сказала девочка.
– Твой английский хорош, – похвалила ее Адриенна.
– Я хожу в школу, чтобы стать образованной женой.
– Понимаю.
Адриенна сняла свою абайю. Сделав знак служанке, чтобы та себя не утруждала, она сама аккуратно сложила ее: в складки одежды были зашиты необходимые в ее ремесле инструменты.
– Ты должна рассказать мне, что уже выучила.
Ясмин глядела на простую белую юбку и такую же блузку старшей сестры взглядом женщины, искушенной в модах.
Однажды Дюжа привезла в гарем фотографию Адриенны, вырезанную из газеты, поэтому Ясмин знала, что ее сестра красива. И подумала: «Какая жалость, что на Адриенне не надето чего-нибудь красного с блестками».
Женщины сели за стол. Любимым развлечением здесь была еда, и чем богаче стол, тем лучше. Разговоры были обычными: о детях и покупках.
В кресле, обитом парчой, уютно устроилась старушка, одетая в изумрудно-зеленое платье. Морщины на ее лице были резко обозначены, кое-где кожа обвисла, но она упорно продолжала красить волосы хной. Она прижимала к себе мальчика лет двух или трех пальцами, скрюченными от артрита, на которых ярко сверкали кольца. Служанки, стоявшие по обе стороны кресла, обмахивали старушку веерами так, что дым, поднимавшийся из горшка с курениями, овевал ее волосы, пропитывая их своим ароматом.
Прошло около двадцати лет, как Адриенна уехала отсюда, но она все помнила. Слезы хлынули из ее глаз столь внезапно и неудержимо, что она ничего не могла с собой поделать. Вместо ожидаемых приветствий она упала на колени и положила голову на колени бабушки.
Чувствуя, что рука бабушки гладит ее волосы, Адриенна закрыла глаза. Самые добрые, самые нежные воспоминания о жизни в Якире были связаны с образом этой женщины, расчесывавшей ей волосы и рассказывавшей истории о пиратах и принцах.
– Я знала, что снова увижу тебя, – сказала Джидда, хрупкая старушка семидесяти лет, мать двенадцати детей и единственная жена короля Ахменда. Она гладила волосы Адриенны, своей любимой внучки, и прижимала ее к груди. – Я плакала, когда ты уехала, и теперь, когда ты вернулась, плачу снова.
Адриенна вытерла слезы тыльной стороной ладони и поднялась, чтобы поцеловать бабушку.
– Бабушка, ты еще красивее, чем мне запомнилась. Я скучала по тебе.
– Ты вернулась домой взрослой женщиной. Ты похожа на своего отца.
На мгновение Адриенна замерла, но, овладев собой, ухитрилась улыбнуться.
– Возможно, я похожа на свою бабушку.
Джидда улыбнулась в ответ, показав белые и ровные искусственные зубы. Они были совсем новыми, и старушка гордилась ими не меньше, чем изумрудным ожерельем на шее.
Она приняла от служанки чашку чаю.
– Шоколада для моей внучки. Ты еще не разлюбила его? – Нет.
Адриенна расположилась на подушке у ног Джидды.
– Помню, как ты мне давала конфеты в красных и серебряных обертках. Пока я их развертывала, конфеты успевали растаять, но ты никогда не бранила меня.
Говоря это, Адриенна заметила, что Ясмин стоит рядом. Лицо ее было непроницаемо, но по блеску глаз Адриенна поняла, что сестренка, должно быть, ревнует. Не раздумывая, она подняла руку и привлекла девочку к себе.
– Бабушка тоже рассказывает тебе разные истории?
– Да. – После краткого колебания Ясмин выпрямилась. – Расскажи мне об Америке и мужчине, за которого ты выходишь замуж.
Прижимаясь головой к коленям бабушки, с чашкой зеленого чая в руке, Адриенна начала рассказывать. И не сразу осознала, что говорит по-арабски.
Осматривая дворец, Филипп решил, что предпочитает европейский стиль. Что-нибудь из камня, со стрельчатыми окнами и панелями из дерева. Здесь же было темно, так как шторы, жалюзи и решетки не пропускали солнечного света. Рассматривая шелковые драпировки, вазы династии Мин и молитвенные коврики, Филипп, как человек Запада, не мог в полной мере оценить восточный колорит апартаментов.
Но сад, куда выходили окна его комнаты, он одобрил. Молодой человек распахнул окно и впустил в комнату аромат цветущего жасмина.
«Где же Адриенна?» – пытался угадать Филипп.
Ее брат Фахид встретил его в аэропорту. Кронпринц, едва достигший двадцатилетнего возраста, носил бурнус поверх безукоризненно сшитого костюма. Филипп счел этот наряд прекрасным примером единения Востока и Запада. К тому же манеры юноши были безупречными, а английский – блестящим. Единственное, что он сказал Филиппу об Адриенне, это то, что ее отвезут на женскую половину.
Закрыв глаза, Филипп представил себе чертежи дворца и понял, что она находится двумя этажами ниже в восточном крыле здания. А сокровищница расположена в его противоположном конце. Филипп решил, что сегодня вечером непременно прогуляется по дворцу в одиночестве на свой страх и риск, а пока будет играть роль примерного гостя и будущего молодого мужа.
Он воспользовался огромной утопленной в полу ванной и закончил распаковывать вещи, когда услышал призыв к намазу. Глубокий гортанный голос муэдзина доносился до него через открытое окно.
Бросив взгляд на часы, молодой человек подсчитал, что это уже третий призыв к молитве за день. Следующие прозвучат на закате и час спустя после него. Рынки и лавки закроются, а люди упадут на колени и будут молиться, касаясь лицами земли. Во дворце, как и всюду, все дела будут прерваны в знак покорности воле Аллаха.
Филипп неслышными шагами подошел к двери и открыл ее. Ему хотелось узнать, кто его соседи. Комната рядом была пустой, занавески в ней задернуты, постель застлана с аккуратностью, достойной солдата. То же самое он нашел и в комнате напротив. Молодой человек пересек холл и толкнул еще одну дверь. В помещении находился мужчина, нет, скорее мальчик. Он стоял на коленях и молился. Лицо мальчика было обращено в сторону Мекки. Прежде чем подняться на второй этаж, Филипп осторожно закрыл за собой дверь.
Здесь должны были располагаться апартаменты Абду. У Филиппа было достаточно времени, чтобы осмотреть их, пока все были заняты молитвой. Он прошел по главному этажу, где все комнаты казались вымершими и тихими, как гробницы. Чувствуя, как бежит время, Филипп двинулся по извилистым коридорам к сокровищнице. Дверь оказалась запертой. Ему было достаточно пилочки для ногтей, которую он всегда носил в кармане, чтобы открыть замок. Бросив взгляд направо и налево, Филипп проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь.
