Екатерина Риз - Откуда берутся дети?
Ни о чём думать не могла, всё валилось из рук, от любой мелочи на глаза наворачивались слёзы. С этим невозможно было бороться, просто было очень одиноко и страшно. Так долго ожидать этого дня, знать, что пережить его будет очень трудно, и проснуться утром оттого, что хочется зарыться лицом в подушку и порыдать вволю. И убеждать себя в том, что Андрей Говоров прошедший эпизод в её жизни, бесполезно. Ей больно оттого, что сегодня он станет не просто её прошлым, а чужим. Чужим мужем.
Никак не могла собраться на работу. Ходила по квартире, стояла у окна и глотала слёзы, пока родители не могли её видеть.
Она не умрёт без него. Конечно, не умрёт. Это было бы слишком глупо и просто. Будет жить дальше, может и счастливо. Будет вспоминать о красивом романе, об Андрее Говорове, который устроил для неё маленькую сказку…
Сердце болезненно сжалось, и Ксения снова обернулась, посмотрела на часы. Время тянулось очень медленно.
Провела пальцем по стеклу, потом подышала на него и нарисовала сердечко. И несколько секунд наблюдала за тем, как оно исчезает… Если бы также запросто могли исчезнуть все её чувства и боль.
Решительно вытерла слёзы. Ещё немного и она снова начнёт с тоской размышлять о том, как жизнь бывает несправедлива. А разве это так? В итоге, всё правильно, все получили по заслугам и остались при своих.
Нельзя брать чужое. Это нужно усвоить раз и навсегда. А Говоров был чужим… и влюбляться в него было никак нельзя.
А она поддалась искушению.
Господи, она совершает одни и те же ошибки.
— Ксюша, — Надежда Александровна приоткрыла дверь в комнату и заглянула. — Лена звонила, просила тебе передать, что после обеда её уже не будет.
Ксения посмотрела в окно, чтобы мама не могла видеть её лица, и печально усмехнулась.
— Да, я так и думала…
— Ты на работу поедешь?
Она кивнула.
— Конечно…
— Ксюш…
— Мама, со мной всё хорошо. Просто… сегодня голова что-то болит.
Надежда Александровна вздохнула.
— Я так и подумала, ты бледная.
— Да? — Ксения схватилась за щёки и натянуто улыбнулась. — Я таблетку выпью и всё пройдёт.
Мать лишь головой покачала. Пошла к двери, потом сказала:
— Отец вернулся, он Ваньку в садик отвёл.
— Хорошо, — еле слышно отозвалась Ксения. — И уже собираюсь на работу.
— Ксюша.
Степнова обернулась.
— Я тебе не сказала… — Надежда Александровна с сомнением присмотрелась к дочери. — Пару дней назад Андрей звонил. А я с ним говорить не стала, как ты и просила. Вот теперь думаю, может зря?
Ксению бросило в жар, даже лоб испариной покрылся.
— Он звонил сюда?
Надежда Александровна кивнула.
Ксения потёрла влажный лоб, отвернулась и покачала головой.
— Нет, мам, ты всё сделала правильно… не переживай.
Мать вышла из комнаты, а Ксения попыталась вдохнуть полной грудью. Пробивались странные всхлипы, похожие на рыдания, настолько стало тяжело, почти физическая боль навалилась. Степнова зажала рот рукой и резко помотала головой, пытаясь успокоиться. Хоть чуть-чуть.
Находиться дома стало почти невыносимо. Она быстро собралась, заглянула на кухню, даже чаю выпила, чтобы родителей успокоить. Большими, болезненными глотками, не чувствуя вкуса, выпила, и широко улыбнувшись отцу, вышла. Надевала туфли, когда услышала его голос.
— Что с Ксюшкой? Она белая, как простыня. Заболела?
— А ты сам подумай, — понизив голос, сказала Надежда Александровна. — Сегодня Говоров женится.
Повисла тишина, а Ксения с трудом разжала руку. До боли вцепилась в дверную ручку, бессознательно. А после маминых слов почти вывалилась за дверь.
Вот так. Оказывается все всё видят и понимают. А она плохая конспираторша и притворщица. Улыбается, а сама бледная, как мел.
Нужно срочно что-то с лицом делать…
Лена, оказывается, ждала только её. Расхаживала по своему кабинету, правда, постоянно останавливалась у зеркала и принималась вертеться, оглядывая своё новое платье, поправляла причёску… и с томлением поглядывала на часы. И всплеснула руками, когда Степнова вошла в кабинет.
— Ксюша! Я от беспокойства себе места не нахожу!
Ксения улыбнулась.
— А о чём ты беспокоишься? Извини, я задержалась немного. Ты меня ждёшь?
— Ну, конечно, я тебя жду! А ты как думаешь? Как ты себя чувствуешь?
Степнова вроде бы равнодушно пожала плечами.
— Замертво до сих пор не упала.
— Очень смешно.
— Я плохо выгляжу?
Сазонова упёрла руки в бока, пристально её разглядывая. Потом кивнула.
— Ты плохо выглядишь.
Улыбка с лица Ксении тут же исчезла.
— Спасибо…
— Ладно, не обижайся. — Елена подошла и почти силой усадила Ксению в кресло. — Всё хорошо будет. Сама же говоришь — живая. А это самое главное.
Ксюша покивала, не зная, куда отвернуться. Потом обратила внимание на платье подруги.
— Ты красивая.
Лена махнула рукой.
— Удивила… — Наклонилась и обняла подругу за шею. — Ксюш, вот увидишь, уже завтра легче будет, я тебе по собственному опыту говорю. Чёрт с ним… у меня даже слов нет, чтобы тебя успокоить.
Слёзы снова покатились из глаз, а горло сдавило. Ксения потёрла шею, пытаясь согнать спазм, чтобы не было так больно и можно было вдохнуть. Начала кашлять, а потом тихо спросила:
— А когда?..
Лена вздохнула и отошла от неё.
— В двенадцать.
Ксения похолодела. Затем взгляд метнулся к часам. Был уже час дня.
Сазонова наблюдала за ней.
— Как?
— А вот так. Всё уже кончилось.
Степнова начала судорожно тереть виски, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
— А ты?.. Почему ты ещё здесь?
— А ты думаешь, я горю желанием присутствовать при столь знаменательном событии? Сейчас поеду, скоро банкет начнётся.
Ксения закрыла глаза.
— Банкет…
— Прекрати. — Лена снова подошла и положила руки на её плечи. — Тебе нужно отвлечься. Поезжай куда-нибудь, отвлекись, просто пройдись. Я специально тебя из дома вытащила, чтобы ты не запирала себя в комнате и не давилась там рыданиями. Говоров этого не стоит.
— Не стоит?..
— Вот именно. Отпусти его. Ради себя самой — отпусти. Он сделал свой выбор.
Ксения медленно втянула в себя воздух, потом закинула голову назад и снова вытерла слёзы, часто заморгала.
— Я его не держала.
— Вот и умница. — Сазонова несколько секунд вглядывалась в её лицо, потом сама вытерла Ксении слёзы. — Всё у тебя будет. Поверь мне.
Степнова кивнула, а когда Лена ушла, снова зажала рот рукой, сдерживая рыдания.
Чужой муж…
