Даниэла Стил - Перемены
— Знаете, Мел права. Вы отвратительно обращались с ней.
Пам попыталась взглядом смутить отца, но это не сработало, Марк от неловкости заерзал на стуле, а Вал опустила голову.
— Я совсем не хотела…
Тут вмешалась Джесс:
— Да, ты хотела. Все мы этого хотели. Мы рассердились на нее.
— Непорядочно было так вести себя с ней.
— Ладно, папочка. Теперь мы будем хорошими. — Мэт похлопал отца по руке, и все заулыбались, а спустя несколько минут Питер понес тарелку в их комнату, где Мел плакала, лежа на постели.
— Ну, дорогая, не расстраивайся так. Я принес тебе кое-что поесть.
— Я не хочу есть. Мне плохо.
— Тебе не следует так возбуждаться. Это вредно для тебя.
Она обернулась, с недоверием глядя на него.
— Вредно для меня? А ты когда-нибудь задумывался, насколько вредно для меня, чтобы все в этом доме так скверно обращались со мной?
— Теперь они исправятся. — Она ничего не ответила ему. — Но и ты не должна быть так жестока к ним, Мел. Они ведь еще дети.
Она прищурилась и посмотрела на него.
— Я не говорю о Мэте, ему всего шесть лет, и он многого еще не понимает. Но остальные уже почти взрослые люди. В последний месяц они все так ополчились на меня. Пам даже солгала тебе, чтобы ты подумал, что я пытаюсь избавиться от нашего ребенка, и ты поверил ей! — Мел вдруг разозлилась на него, и он опустил голову, но потом снова посмотрел на нее.
— Я знаю, что ребенок помешает твоей работе, и сначала ты сама не хотела его.
— И даже сейчас не уверена, хочу ли я его. Но он дарован нам Богом, и этим все решено. Только где ты собираешься поместить его в этом доме?
— Я еще не думал.
— Я в этом не сомневалась. — Мел не хотела ссориться с ним, но он по-своему причинил ей боль. Она заговорила с ним более спокойно:
— Можем мы, в конце концов, продать этот дом?
Он ужаснулся:
— Ты сошла с ума? Это дом моих детей.
— И ты построил его с Анной.
— Не об этом речь.
— А я об этом. И здесь нет места для нашего ребенка.
— Мы пристроим крыло.
— Где? Над бассейном? — Это была бредовая идея, и он понимал это.
— Я приглашу своего архитектора" и посмотрю, что он предложит.
— Ты женат не на доме.
— Но и не на тебе. Ты связала себя брачными узами со своей проклятой работой, о которой так печешься.
— Это несправедливо.
Он продолжал злиться.
— И ты не откажешься от нее ни на один день, не так ли? Даже если это будет стоить тебе потери нашего ребенка… — Их голоса разносились по всему дому.
— Этого не случится. — Она соскочила с постели и встала напротив него. — Но ты и дети можете потерять меня, если вы все не перестанете мучить и не начнете для разнообразия делать и для меня что-нибудь.
Они рады поиздеваться надо мной за то, что я осмелилась забеременеть, а ты пытаешься затолкать меня в свою старую жизнь, в то время как твоя дочь вешает портрет своей матери над моей кроватью.
— Всего один раз. Большое дело. — Это не произвело на Питера никакого впечатления.
— Эта вещь не должна даже находиться в доме. — Затем она пристально посмотрела на него. Все зашло слишком далеко. — И мне тоже здесь не место. На самом деле… — Она бросилась к шкафу, вытащила чемодан и бросила его на кровать, затем прошла к комоду и принялась швырять вещи в открытый чемодан. — Я ухожу до тех пор, пока ты все не обдумаешь. Эти дети, все они, должны научиться нормально вести себя, а тебе советую перестать обращаться с Пам как с маленьким нежным цветочком, а то к шестнадцати годам она станет наркоманкой или сделает еще какую-нибудь глупость, которую не исправишь никакими дисциплинарными методами.
— Могу я напомнить тебе, что не моя дочь забеременела в этом году? — Это был удар ниже пояса, и он понял это, как только слова сорвались с его губ. Но было уже поздно.
Мел с ненавистью посмотрела на него.
— Туше. И мы можем поблагодарить за это твоего сына.
— Послушай, Мел… почему бы нам не успокоиться и не поговорить. — Питер внезапно испугался выражения ее глаз, он знал, что ей нельзя расстраиваться, но она так разозлила его.
— Пожалуй, ты отчасти прав. Я собираюсь успокоиться, но мы не будем разговаривать. По крайней мере, не сейчас. Сегодня вечером я ухожу отсюда, справляйся с детьми сам. Тебе действительно стоит посидеть и подумать, что ты хочешь сделать с ними, с этим домом и со мной.
— Это что — ультиматум, Мел? — Его голос прозвучал на удивление спокойно.
— Да.
— А что ты будешь делать в это время?
— Я ухожу, чтобы самой принять кое-какие решения. Хочу ли я жить в этом доме, хочу я или нет бросить работу и хочу ли я избавиться от этого ребенка.
— Ты серьезно? — Он был потрясен, но Мел вдруг стала пугающе спокойной.
— Да — Ты избавишься от нашего ребенка?
— Возможно. Кажется, вы все полагаете, что я должна поступать так, как мне говорят, делать то, чего от меня ждут. Я должна день за днем жить здесь, мириться с миссис Хан, выносить все, что выкидывают дети, я должна жить с фотографиями Анны, глазеющими на меня, должна возить Пам к врачу день за днем, я должна родить этого ребенка, несмотря на…
Несмотря на что, догадайся? Я ничего не должна.
У меня тоже есть право выбора.
— И я не имею права ничего сказать на этот счет? — снова разозлился он.
— Ты сказал достаточно. Ты защищаешь Пам всякий раз, стоит мне открыть рот. Ты говоришь мне, как великолепна миссис Хан, а я твержу тебе, что всем сердцем ненавижу ее, ты говоришь мне, что это — твой дом, и ты полагаешь, что я должна родить нашего ребенка. Нет, я не должна. Мне тридцать шесть лет, и, честно говоря, я думаю, что слишком стара для этого. И я достаточно взрослая, чтобы пресечь такое отвратительное отношение ко мне со стороны кого-либо, тебя или детей.
— Я не знал, что гнусно поступал с тобой, Мел.
Она печально посмотрела на него:
— За последние шесть месяцев я изменила всю свою жизнь ради тебя, отказалась от любимой работы, от своего дома, своего города, от собственной независимости. У меня здесь работа, которая доставляет одни неприятности, она стала для меня шагом вниз, и мне приходится иметь дело с настоящим подонком.
Похоже, ты ничего этого не оценил. А для тебя все осталось по-прежнему. У твоих детей есть собственные комнаты, свой дом, повсюду фотографии их мамочки, их экономка, их папочка Единственное неудобство заключается в том, что теперь им приходится мириться со мной Но если кто-нибудь из вас полагает, что я никуда не денусь, тогда, возможно, вам всем стоит задуматься, на какие перемены вы готовы пойти. Или я могу уехать домой.
Он выглядел испуганным, но голос у него оставался твердым.
— Мел, ты бросаешь меня?
