Час до конца сентября (СИ) - "Меандр"
Когда уехал Бахтияр, туманно бросив: «Я по делу, не прощаюсь», Решад посидел в тишине полчаса, а потом взял в руки телефон:
- Мария Николаевна, вы хотели на днях съездить в райцентр, состыковать отчеты? Если не заняты, заберу вас через двадцать минут. Отлично.
Ткнул в другой номер:
- Верочка, привет, у тебя сегодня какие планы? Да? Да, хорошо, тогда я тебя подхвачу на выходе из поликлиники, как раз через полтора часа буду в райцентре. Заявление подадим, и в Казань, до вечера обернемся. Мне кольца не понравились, у тебя должно быть все лучшее. И так посмотрим, что купить к свадьбе. Да, платье оплатил. Договорились.
Встал, рассовал по карманам телефон, сигареты, взял со стола ключи.
- Много ли человеку надо: чистая вода, стакан морса и тенек в жару, - прикрыв глаза, рассуждала Юля, сидя в кресле на террасе. - А этот, Бахтияр, уехал, надеюсь?
- Боюсь огорчить, но вернется. Он хороший, ЮльСергевна, я его с детства знаю, мухи не обидит, не смотрите, что он с виду грозен, - защищая друга, Ира еще подлила морса в стакан гостьи. - Баха военный, семью потерял в девяностых, меня воспитал, как дочь. Один-одинешенек на всем белом свете живет.
- Пусть живет, мне какое до него дело.
- Вечером вашу машину посмотрят наши парни, - вдруг, услышав, как хлопнула дверь соседнего дома, сорвалась с места. - Я сейчас!
- Как всегда, - Юля прикрыла глаза, наслаждаясь моментом.
Бегом преодолев расстояние между домами, Ира влетела в открытые ворота, и с размаху влепилась в мужчину, едва не сбив его с ног.
- Решад, тебе необязательно жениться, я тебе про Веру скажу, только ты не думай, что я назло, - выпалила она.
- Мне кажется, я знаю, что ты скажешь, матурым. Надо же, даже ты в курсе. Костя успел?
- Лара. Причем здесь Костя?
Как все мелко и глупо сейчас, когда его руки не отпустили, сперва удержав от падения, а сейчас прижимали ее, уже чуть поглаживая по спине. Сумасшедшие руки… Сумасшедшие губы… И щеки небритые целовать до исступления, чувствовать остро и больно все поцелуи, прижимать ладонью его затылок, и не расставаться больше, даже если все его бывшие пассии объявят сейчас, что беременны двойнями, а Пингвинчик - тройней.
Не услышали рокота тяжелой машины, плевать, что их видел Бахтияр, и тихонечко ушел, таща в руках высоченную орхидею, не посмел разлучить пару грозным окриком, даже в шутку. Не тот случай, когда гонял веником от подъезда прыщавых и нескладных ухажеров Ириски.
- Прости меня, но я должен тебе сказать. Ничего не изменилось, я всего лишь сосед по улице… - будто отдирая повязку с незажившей раны на груди, резко отступил назад. - Мне пора.
Лучше бы залепил пощечину, чем вот так, вернув ее же слова, ушел, не оглядываясь, к машине. Побитым щенком, едва не скуля тоненько, Ира медленно пошла в сторону своего забора, постепенно расправляя плечи. Она - Гербель, какой-то сосед по улице не имеет права видеть ее слезы.
А на террасе, сияя лысиной, Бахтияр торжественно преподнес Юле здоровую, усыпанную фиолетовыми цветами, орхидею. Вот только особой радости от одаряемой не увидел.
- Благодарю вас, Бахтияр, - дежурно поблагодарила она неожиданного воздыхателя.
- Вам не понравилось, - констатировал Баха.
- Понравилось. Как может не понравится такая… роскошь, - вздохнула Юля, и, увидев хозяйку дома, поспешила исчезнуть. - Ирочка, время обеда, корми своего гостя, я пока схожу на пляж.
- Не нравлюсь я ей, Ириска, - как ребенок, обиженно искривив губы, пожаловался Баха, провожая взглядом даму. Прошел на кухню, вымыл руки, уселся за стол. - А какие ножки…
Свежепобритый Шлиман, сперва обидевшийся на хозяйку за проделанную над ним экзекуцию, но, по достоинству оценивший сегодня отсутствие густой и длинной шерсти, запрыгнул гостю на колени, утешая мурчанием.
- Нет, что ты хотел? Сам попросил рассказать, что она любит, а приволок вот это!
- Все женщины любят орхидеи!
- Бахтиярчик, ты чудо! Не все, уверяю. Я - не люблю, ЮльСергевна терпеть не может, и в букетах цветы не любит, ей потом выкидывать жаль.
- Слушай, Ириска, а я, действительно, голодный. На свежем воздухе аппетит просыпается зверский. Кстати, наконец, повидался с Костиком, возмужал орел, я бы его и не узнал.
- Где ты его видел? - подозрительно прищурилась Ира.
- Так в кабинете твоего Решада. Костик просил Ярканата выполнить его просьбу. Я позвал его вечером посидеть, но умчался наш Костик на работу.
Просьбу выполнить. И про Веру сказал. Не сложно сложить два плюс два, чтоб понять, что за просьбы у Кащея…
Гребаная мужская дружба, гребаные принципы! А ее кто-нибудь спросил?
- Решад не мой, Бахтиярчик, - чтоб не расплакаться, Ира быстро доставала из холодильника кастрюльки с обедом, миску салата на окрошку, местные сыры, зачем-то пачку масла. Повертела ее непонимающе, положила обратно. - А на счет просьбы… Это они меня, как в карты, разыгрывают между собой периодически, а потом бегают, трясут перед друг другом выполненными обязательствами. Они там, в кабинете, монетку не подкидывали?
- Нет, вроде, я не видел.
- Подожди минуту, - взяла телефон, быстро набрала сообщение. - А вот теперь будем обедать!
За два квартала от поликлиники высадил Марию Николаевну, загнал машину в кусты так, что прекрасно просматривался вход в больницу, вновь набрал номер несостоявшейся невесты:
- Верунь, я через час подъеду, ты успеешь? Выходишь уже? У меня еще дел полно, потом на дорогу полчаса. Постараюсь не опоздать.
Пиликнул звук сообщения в ватсапе. От Иры… Долго смотрел на гневный вопрос, и не знал, что ответить: «Когда вы с Костей делили мою неубитую шкурку, вы меня спросили, чего хочу я?»
На такие вопросы не отвечают по телефону. Только набрал: «Я скоро приеду».
О, а вот и Верунчик.
Спектакль начался, жаль, зрителей не будет.
Через двадцать минут завел машину, выдрался из кустов.
Аккуратно стукнув костяшками по двери, просунул голову:
- Можно? Тут моя будущая жена, вроде, быть должна, могу поприсутствовать? Здравствуйте, Виталия Аркадьевна, - усиленно притворяясь дурачком, Решад прошел в кабинет, заглянул в смотровую, где на кресле распласталась Вера, а меж ее ног завершала осмотр Мария Николаевна.
- Приветствую, Решад, а я решила тряхнуть стариной, проверить на твоей даме свою квалификацию, - развернулась к нему с самым серьезным видом пожилая женщина, только глазами моргнула, будто сказала: «Да, все так».
- И это в законный выходной, Мария Николаевна? Непорядок, придется вам премию выписать.
- Решад, ты зачем пришел? - Вера ерзала на кресле, пытаясь спуститься. - Ты же сказал, что через час будешь!
- Получилось раньше, Вер. Да и Виталии Аркадьевне нужно сведения об отце тоже записать, разве не так? Группу крови, хронические болезни, мои, родственников, я прав?
- Вы правы, Решад Маратович, присаживайтесь.
В отличие от Верочки, Вита все прекрасно поняла, что не случайно именно сегодня старая каракатица «заглянула» к ней на чай, и изъявила желание провести осмотр. И появившийся «вовремя» главврач не случаен. Уселся напротив, закинул ногу на ногу, буравит ее угрюмым взглядом. Он все знает. Сейчас даже не важно, что Мария объявит реальный срок, это даже ни к чему, потому что он - знает, и откровенно издевается над обеими врушками.
- Ну-с, мазок на флору я взяла, на всякий случай, Решад Маратович, все остальные анализы Верочка уже сдала, все в норме для девятой недельки. Хорошо, что у Верочки резус положительный, конфликта не возникнет, у тебя же, насколько я помню, отрицательный?
- Да, отрицательный. Интересно стало, - переводя взгляд с поплывшей красными пятнами Виты на Верочку, прислонившуюся к двери смотровой, хватающую ртом воздух, не меняя тона, спросил Решад, поднимаясь со стула. - У отца этого ребенка, какой резус? И вообще, кто он, настоящий папаша? Хотя, уже не важно. Мария Николаевна, вы домой?
