Кира Дэвис - Только одна ночь
Я все еще не сказала родителям о Дейве. Вообще-то я даже не звонила им со дня нашего разрыва, а это было… лет сто назад. Они сами звонили мне несколько раз, но я или не брала трубку, или извинялась и говорила, что очень занята. Мы общались исключительно через электронную почту и перебросились парой СМС, но я им ничего не сказала. Даже о своей новой должности умолчала и уж тем более о том, как я ее получила, – в их глазах я по-прежнему остаюсь идеальной девочкой, которая делает только то, что им хочется. Они не знают о переменах. Они не знают, что женщина, которую они считают своей дочерью, уже не та. Такое чувство, что она практически исчезла из этого мира.
Практически.
От этих мыслей моя рука начинает дрожать, совсем немного, но я быстро избавляюсь от неугодных раздумий и открываю следующий файл. Мой спасательный жилет по-прежнему состоит из десятичных дробей и значков доллара, и их вид тут же успокаивает меня.
Да, все просто отлично.
Я знаю, что Роберт задержится сегодня допоздна. Он встречается со своими инженерами и маркетологами, которые готовятся к запуску новой, усовершенствованной системы безопасности для финансовых счетов физических лиц, такой, которая защитит нас, когда системы продавцов, у которых мы совершаем покупки, взламываются злоумышленниками. Если она сработает, это изменит мир… для тех, кто может позволить себе перемены.
Я решаю пообедать одна. Я уже лет сто не делала этого. Я могу пойти куда угодно. Могу покушать в «Урасава», чуть ли не самом дорогом ресторане Лос-Анджелеса, или в «Мелисс», ресторане, кухней и атмосферой которого восхищаются даже французы. Обычно заказать столик в этих заведениях практически невозможно, но, если я позвоню Роберту, меня встретят там с распростертыми объятиями. Он уже наделил меня силой и богатством, так что для него заказ какого-то там столика?
Но я решаю не пользоваться его влиянием. Не сегодня и не для обеда. Вместо этого я иду в «Чипотле». Сама не знаю почему – разве потому, что он создан для среднего класса и его минималистический декор обладает определенным комфортом. Никаких претензий, никакой заносчивости; только достойная, относительно здоровая еда по разумным ценам. Немудреная формула корпоративного успеха, а корпоративный успех всегда радует меня.
Я заказываю буррито с гуакамоле и нахожу чистый столик в уголке, где можно спокойно насладиться едой.
Не успела я съесть половину порции, как на пороге появляется Дейв.
Дейв. Мой бывший жених, мужчина, который чуть не сломал меня, прежде чем я отвернулась от него и разбила ему сердце; мужчина, который хотел контролировать меня, превратить меня в идеальную жену в стиле Мартас-Винъярд; мужчина, который выше всего на свете ценит имидж и утонченность…
…мужчина, которого в обычных условиях привести в «Чипотле» можно только мертвым.
Я смотрю из своего уголка, как он занимает очередь. Выглядит он не очень. Темные круги под глазами, не брился день, а может, и два. И еще он в джинсах, а не в костюме. В будни Дейв не вылезает из костюма. Сейчас нет и шести, он бы не успел заехать домой, переодеться и вернуться обратно в «Чипотле».
И все же он здесь.
Он немного шаркает ногами, двигаясь в очереди. Я жду, когда настает его черед, и только тогда встаю и подхожу поближе, пока он, не замечая меня, пытается объясниться с восемнадцатилетней девушкой в черной юбке и белом переднике.
– Я хочу голубец… или как вы его там называете, буррито? Можно с мясом и без специй, или они все острые?
– Возьми свинину.
Он поворачивается, вздрогнув при звуке моего голоса. Краска бросается ему в лицо, когда он понимает, что да, это действительно я и я застала его в таком виде.
– Свинина не острая, – объясняю я. Он молчит, и я обращаюсь к раздатчице: – Он будет буррито карнитас с коричневым рисом и черными бобами.
Та кивает и подает заказ. Я провожу Дейва по очереди, прошу положить неострой сальсы и дать гуакамоле, без сыра, без сливок. Дейв без комментариев позволяет мне исполнить этот иноземный ритуал, двигаясь как в полудреме. Он не протестует, когда я расплачиваюсь за него и веду к своему столику.
Мы целую минуту сидим друг напротив друга в полном молчании.
– Ты изменилась, – в итоге выдает он.
Какая ирония! Он и сам за четыре недели состарился лет на десять. Я любила этого мужчину и ненавидела его, но в настоящий момент он вызывает во мне только… любопытство.
– Ты пришел сюда прямо из офиса? – спрашиваю я. И так понятно, что нет, но надо ведь с чего-то начать, а этот вопрос кажется мне безопасным.
Он качает головой, засовывает буррито в рот и жует.
– Значит, ты сегодня не работаешь? – нажимаю я.
Он уставился на меня, в голубых глазах плещется усталость.
– Ты не хуже меня знаешь ответ на этот вопрос.
– Откуда мне…
– Меня уволили.
– О, Дейв, мне так жа…
– Избавь меня от своих причитаний! Это ты меня уволила. Ты и твой любовничек.
Атмосфера меняется; голоса посетителей превращаются в неясный гул.
– Я не знала, – шепчу я.
– Никто не желает брать меня на работу. Он позаботился об этом. Меня занесли в черный список.
– Почему ты думаешь, что за всем этим стоит Роберт?
В его глазах вспыхивает знакомый огонек.
– А ты считаешь, что я сам себя уволил? Что это моя вина?
– Дейв…
Люди начинают коситься на нас.
– Полагаешь, стоило нам расстаться, и я тут же утратил свою компетентность? – кричит он. – Что я не могу жить без тебя даже теперь, когда знаю, что ты шлюха?
Я тяжело вздыхаю, моя симпатия падает на пол, как забытая бумажная салфетка. Это тот Дейв, которого я знала. Мужчина, которого я ненавидела. Но ненависти больше нет. Теперь мне просто скучно.
Я встаю, аппетит пропадает.
– Приятного обеда, – говорю я. – В следующий раз твоя очередь угощать.
Он сидит, склонив голову; я не вижу его лицо, но могу представить гримасу злости. Я видела ее прежде, нет нужды ступать на ту же скользкую дорожку. Он что-то бормочет, предназначенное вроде бы для моих ушей, но я не могу разобрать, что именно.
– Что ты сказал? – раздраженно переспрашиваю я.
Он поднимает голову и смотрит на меня красными глазами; никакой злости и в помине нет. Выражение куда более тревожное.
– Помоги мне, – шепчет он. – Прошу тебя, Кейси. Он забрал все.
У меня в груди все сжимается, я медленно опускаюсь обратно на стул.
– Меня обвинили в присвоении денег. За это и уволили. Меня назвали вором.
– Ты бы никогда…
– Ты права, я бы этого никогда не сделал. Я бы не стал так рисковать. Я не такой.
