Пенни Самнер - Дерево ангелов
Богатых и бедных — всех эмигрантов объединяла озлобленность и подозрительность. «Такой-то — шпион, а такой-то — доносчик», — подобным сплетням не было конца. Молва гласила, что Андрею Карсавину позволили остаться у себя в имении только потому, что он вступил в компартию. Нина с Катей не могли представить своего отца членом какой бы то ни было партии; без сомнения, его пощадили лишь потому, что больница помогла многим, а большевикам нужны были его познания в сельском хозяйстве.
Много лет назад Нина пыталась выяснить, что стало с госпожой Кульман и Лейлой, но так и не смогла ничего разузнать о них. Они точно в воду канули.
Нина сунула свидетельство обратно в конверт и наконец нашла то, что искала — адрес лондонского банка, где лежали мамины драгоценности. «Если возникнет необходимость, мы ими воспользуемся», — сказал когда-то Ричард. Николь называл ее приданое «фамильным сокровищем». Часть драгоценностей Нина подарила падчерицам на двадцать один год, бриллианты — Лиззи, жемчуга — Вере; это было во время Второй мировой. «Теперь можете хоть в кругосветное путешествие отправляться!» Через три года после окончания войны Лиззи так и сделала — отправилась путешествовать, прежде чем выйти замуж и поселиться в Эдинбурге. А Вера на свою долю купила квартиру в Лондоне.
«Пусть Джулия берет себе изумруды, — согласился Роберт, когда они с Ниной говорили об этом сегодня. — Решит она оставить ребенка или нет, но она уже в том возрасте, когда не мешает потратить на себя немножко денег».
Однажды, целую вечность назад, Нина сидела под столом на кухне. В щель между кедровых половиц закатилась вишневая косточка, пахло воском. Под буфетом виднелся поднос с ножами, а сверху доносились пророческие слова: «Нине тоже суждена дорога, но не такая дальняя, как тебе».
«Сомневаюсь, что мы надолго задержимся в Мексике, — предсказывала Катя. — Как всегда, наполеоновские планы Ивана потерпят крах. И года не пройдет, как мы вернемся обратно и снова будем вместе».
Но они так и не свиделись. Было ли это сказано в картах?
Видела ли Дарья, что Нина переживет сестру? И что будущее, которое могло быть у них с Гарри, никогда не станет настоящим? Знала ли Дарья, что Нина никогда не возьмет на руки собственного сына?
Глаза Нины затуманились слезами, а пальцы машинально шарили в шкатулке, пока не наткнулись на квадратный лоскуток шелка. Кое-где материя совсем истерлась и выцвела, но когда-то она, наверное, была ярко-голубой, такого же оттенка, каким был написан фон на картине Джулии с головой Христа. Этот платок был последним подарком, который Катя прислала Нине перед смертью. Это было много лет тому назад. Она писала, что нашла его на толкучке; продававшая его индианка уверяла, что это очень древняя вещь. «Это дерево похоже на нашу семью, раскинувшую ветви по всему свету».
Шелк задрожал, когда Нина разгладила его на коленях. Вышитое на нем дерево тянуло в небо ветви, облепленные многоцветными, сияющими, словно радуга, птицами. Целое семейство птиц, разлетевшихся по всему свету…
Но только это были не птицы. Поправив очки, Нина пригляделась получше. Как только она не замечала этого раньше? У каждой птицы было по два крыла, верно, но, кроме того, еще нимб…
— Ангелы!
Нина глядела на радужных ангелов, и сквозь слезы невольно пробился смех. Ветви дерева поднимались высоко в небо, а корни — искусно переплетенные нити — уходили глубоко в землю, и им суждено было держаться крепко, какая бы буря ни разразилась наверху.
Благодарности и источники
Я в долгу перед многими людьми, которые помогли мне в написании этой книги, прежде всего перед моей мамой, Одри, которая видела цеппелин над Лондоном во время Первой мировой войны — это ее самое раннее детское воспоминание. Ее воспоминания и рассказы моей бабушки о войне вплетены в этот роман начиная с самой первой страницы. Моя покойная подруга Синтия Столлман Пацитти поведала мне за кухонным столом удивительные истории о России, тогда-то у меня и возник замысел книги. Андреа Баденок, Джулия Дарлинг, Китти Фицджералд, Рабби Родерик Янг — все очень помогли мне ценными замечаниями на разных этапах работы. Марианна Тайманова и профессор Павел Долуханов великодушно согласились помочь совершенно незнакомому человеку и ответили на мои вопросы. Хелен Джоунз поделилась сведениями по истории Брайтона; Пола Раддэл рассказала о ботаническом саде Кью-Гарденс и растениях; Крис Самнер разъяснил некоторые аспекты архитектуры. Тони Прайд и Джон Уивер переписывались со мной из Австралии по электронной почте во время последнего рывка. Филипп Плауден был первым читателем и, как всегда, постоянно поддерживал и вдохновлял меня.
Огромное спасибо моим замечательным и бесконечно терпеливым агентам: Бру Догерти служила мне путеводной звездой, без нее я бы много раз сбилась с пути; а Джейн Грегори ждала тогда, когда другие не стали бы ждать. Мой редактор Керсти Дансит — просто волшебница.
Сотрудники библиотеки Квинслендского университета направили меня по верному пути в начале моего исследования, особенно в плане чтения газет, а историки в Королевском павильоне в Брайтоне любезно отвечали на мои многочисленные и зачастую странные вопросы о Павильоне и Брайтоне во время Первой мировой войны.
Для того чтобы написать этот роман, мне пришлось прочесть много разных книг, но это было скорее удовольствием, чем работой. Особенно хочется отметить следующие источники: «Воображаемая война» Сэмюэла Хайнса, «Жизнь и развлечения в эдвардианскую эпоху» Роналда Пирсолла, «Отголоски великой войны» его преподобия Эндрю Кларка, «Другая Россия: опыт изгнанничества» Нормана Стоуна и Майкла Гленни, «Фаберовская антология безумия» («Фабер и Фабер», под редакцией Роя Портера), «Жизнь в Брайтоне с древнейших времен и до наших дней» Клиффорда Масгрейва, «Растения влажных джунглей и их применение у аборигенов» Джона Робертса, Колина (К. Дж.) Фишера и Роя Гибсона, «Жизнь аборигенов куку-яланджи в Моссман-Гордж» К. Дж. Фишера и Беллы Росс-Келли.
Прообразом вымышленной книги «В краю рифов и пальм» в восемнадцатой главе послужила брошюра «Северный Квинсленд: рай для туристов», изданная в 1920-х годах туристическим бюро правительства Квинсленда. Описание операции в четвертой главе основано на книге не для слабонервных — «Гноеродные инфекционные заболевания головного и спинного мозга: менингит, абсцесс головного мозга, тромбоз пазух твердой мозговой оболочки» Уильяма Мэкиуэна («Джеймс Мэклхоз», Глазго, 1983).
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
