Адель Паркс - Жена моего мужа
Несмотря ни на что, в Рождество я по-прежнему ощущаю огромную черную дыру в своей жизни. Сколько бы курсов автомехаников я ни закончила и на сколько бы свиданий вслепую ни сходила, в каком бы множестве школьных комитетов ни участвовала, сколько бы часов ни провела с сыновьями, читая им книжки или заботясь об их здоровье и образовании, эта дыра по-прежнему существует. Провал. Пустота. Втайне от других я поняла, что жду, когда закончатся праздники и жизнь вернется в нормальное русло.
Хелен и Сьюзен начинают говорить о работе. Хелен предложили повышение, но она не знает, стоит ли соглашаться. Она говорит, что слишком мало видит Майка, друга, с которым живет.
— К тому же Майка повысили месяца два тому назад, — добавляет она. — Так что в деньгах мы не особенно нуждаемся.
Хелен выглядит смущенной, потому что мы со Сьюзен знаем: сидя в пабе, Майк никогда не будет обсуждать с друзьями, не ухудшатся ли его отношения с подружкой из-за повышения по службе. На предложенные ему более просторный кабинет и личное место парковки он конечно же согласился, не колеблясь ни минуты. Нам вовсе незачем указывать ей на это.
— Я бы на твоем месте согласилась, — говорит Сьюзен. — Нужно хотя бы попробовать.
Я киваю в знак согласия.
Все эти дни в салоне у Сьюзен огромное количество посетительниц. Несмотря на нежелание Хелен признавать приближение Рождества, остальная часть западного мира отчетливо осознает, что гуси жиреют, и это имеет прямую взаимосвязь с тем, что волосы необходимо подстричь, завить, осветлить или распрямить.
Обе женщины поворачиваются ко мне.
— Ты была занята свиданиями. Ну и как обстоят дела?
— Откровенно говоря, я подумываю о том, что пора прекратить поиски своей второй половинки. Поскольку, как мне кажется, такого человека вообще не существует, мои действия очень смахивают на поиски невидимой иголки в стоге сена.
— Он существует! — в один голос восклицают Сьюзен и Хелен.
Я в замешательстве смотрю на них. То, что Хелен верит в существование второй половинки, я могу понять. В конце концов, у нее есть Майк. Если я считаю, что он ведет себя несколько эгоистично, в первую очередь заботясь о своей карьере, то ее это вроде не волнует. Но Сьюзен сейчас одна и оставалась одинокой больше месяцев, чем пальцев у нее на руках и ногах. Где они черпают оптимизм?
— А как у тебя дела с директором школы? Мы не видели тебя со времени свадьбы. Ты пропустила столько занятий, а когда приходила, то убегала прежде, чем нам удавалось поговорить с тобой, — замечает Сьюзен.
Я смотрю на свою пиццу и размышляю, насколько откровенной могу быть с Хелен и Сьюзен. Мне отчаянно хочется рассказать кому-нибудь о тайне, которую я узнала на свадьбе, но Конни и Дейзи исключаются. По крайней мере, до тех пор, пока я не решу, как мне быть с Люси.
— Я прекрасно провела время, — говорю я.
— Он тебе понравился? — В голосе Хелен слышится удивление.
— Очень, — сознаюсь я и застенчиво улыбаюсь. — Он такой добрый, внимательный и смешной. Плюс великолепно выглядел в костюме.
— Bay! — хором восклицают женщины. Улыбнувшись друг другу, они с наслаждением набрасываются на еду.
— И когда ты встретишься с ним снова? — интересуется Хелен.
— Никогда, — отвечаю я.
У женщин падают вилки из рук и отвисают челюсти. Я объясняю:
— Понимаете, на свадьбе я разговорилась с мужчиной, который сидел за нашим столом, — отвратительный человек и жуткий зануда, надо сказать. И, представьте себе, оказалось, что он любовник Люси.
Хелен и Сьюзен смотрят на меня в замешательстве.
— Люси — это та, что замужем за моим — за Питером. В общем, я не могла думать ни о чем другом и была в таком состоянии, что сбежала с приема, не попрощавшись с Крейгом.
Признаваясь в этом, я чувствую, как мои лицо, шея, плечи покрываются густым румянцем. Что Крейг подумал обо мне?
— Не понимаю, — говорит Хелен. — Тебе было хорошо с Крейгом?
— Каким боком интрижка Люси касается твоих отношений с Крейгом? — вторит Сьюзен.
На ее вопрос я отвечаю вопросом:
— Разве не типично, что она разрушает что-то еще, важное для меня? Мне было так хорошо с Крейгом. Знаете, впервые после Питера я действительно наслаждалась тем, что меня обнимает, пусть в танце, другой мужчина. Я наслаждалась разговором с Крейгом, его манерами, его шутками. Но Люси не дала развиться нашим отношениям, потому что я так по-дурацки бросила его.
— Ничего она не погубила, — возражает Хелен. Отложив вилку, она озабоченно смотрит на меня.
— Ты сама все погубила, — добавляет Сьюзен. — Незачем было уходить.
Я перевожу взгляд с одной подруги на другую, ошеломленная их реакцией. О чем они толкуют?
— Я не могла там оставаться. Я была шокирована и сбита с толку.
— Ты могла хотя бы попрощаться. Объяснить, что тебе нужно срочно что-то сделать. Незачем было так внезапно уходить, — говорит Хелен. — Прежде всего, это невежливо.
— Понимаете, новости о романе Люси — еще один пример того, что настоящей любви не существует и искать вторую половинку бессмысленно, — обиженно бормочу я.
— Как это?
— Когда Питер бросил меня, я оправдывала его уход, говоря себе, что Питер и Люси созданы друг для друга, и, как ни странно, это помогло мне справиться с болью.
— Лучше бы ты изрезала его костюмы, замечает Сьюзен, делая большой глоток белого вина.
— Думаешь?
— Это было бы естественнее. — Она доливает мне вина в бокал.
— Ты хоть раз показала Питеру, что злишься на него? — спрашивает Хелен. Она задает вопрос как бы между прочим, но я ловлю ее взгляд и вижу в нем стальную решимость. Интересно, к чему она клонит?
— По-моему, нет. Нужно было думать о мальчиках. Ссоры в их присутствии не пошли бы им на пользу.
— В этом я с тобой согласна. Но можно было дождаться, когда они заснут, а еще лучше отправить их к дедушке с бабушкой… Словом, это могло бы оказаться полезным, — договаривает она.
Я потрясена.
— Каким образом?
— Лечебный эффект, — отвечает Хелен.
— Это помогло бы тебе избавиться от переживаний, поясняет Сьюзен.
— Выговориться.
— Перестать чувствовать себя дверным ковриком, о который вытерли ноги.
— Помогло бы отпустить прошлое.
Они слаженно обрабатывают меня. У меня нет слов. Выходит, мои подруги считают меня тряпкой. Они думают, что я нуждаюсь в лечении. Что я не отпустила прошлое, а это смешно, ведь мы расстались с Питером шесть лет назад. Конечно, я отпустила прошлое. Ладно, признаю, порой я называю его своим мужем, но это просто оговорка.
— Тебе нужно поговорить с Питером.
