Мэтт Пенья - 12 историй о настоящей любви (сборник)
– Клинт, он пытается ее забрать, – сказала тетя Мэри.
– Вы ее отец? – спросил Клинт.
Дерек рассмеялся:
– Я ее опекун по завещанию.
Он окинул взглядом Клинта в его джинсах и куртке.
– А вы, сэр, убирайтесь-ка с дороги, пока вас не арестовали за похищение.
– Похищение?! – вскричал Клинт.
– Они не знали! – я встряла между Клинтом и Дереком. – Я сбежала. Притворилась студенткой по обмену. Я солгала, и они меня приняли.
Церковь быстро опустела. Похоже, весь Вифлеем теперь собрался вокруг нас. Я ожидала, что кто-нибудь пошутит: «Так чей же это ребенок?» – но никто ничего не сказал. Мы все уже сказали слишком много.
– Меня зовут Лидия, – призналась я им. – Лидди. Лидди Чемберс.
Ночное небо было чистым и холодным. Мое дыхание поднималось к нему облачком пара, а я пыталась понять, что же произошло.
И именно тогда я услышала пение.
Это был мой собственный голос. Но не та песня, которую крутят по радио, а версия «Святой ночи», которую я записала в маминой больничной палате три года назад. Песня, которая получила три миллиона просмотров на сайте YouTube. Из-за которой Дерек и звукозаписывающая компания заинтересовались мной.
Когда мама совсем заболела, когда стало ясно, что она не сможет меня вырастить, – эта песня стала главной причиной, почему она сделала Дерека моим опекуном, считая, что дарит мне мечту.
– Это она! – одна из близняшек подняла свой мобильный телефон, на экране которого шел ролик, чтобы все могли увидеть. – Смотрите. Это правда она. Лидди Чемберс!
– Нет, – Этан покачал головой. – Это Лидия.
Дерек махнул рукой, и вертолет на пастбище возле церкви включил пропеллер. Снег начал кружиться, в ночном небе поднялся белый водоворот. Дерек пошел к вертолету, а я смотрела на Клинта, Сьюзан, Эмили, потом Этана и тетю Мэри.
– Лидди! – Крикнул Дерек. – Быстрее!
Сделав несколько шагов, я обернулась. Я была благодарна кружащемуся снегу и темной ночи: не хотелось, чтобы все видели слезы в моих глазах.
– Извините. Извините, что солгала и… – я запнулась.
– О, дорогая, – отозвалась тетя Мэри. – Ты думала, мы не поняли, что ты не Хульда? Мы давно уже тебя раскусили.
– Вы догадались? – я не знала, обидеться мне или вздохнуть с облегчением. – Почему же вы ничего не сказали? Почему не прогнали меня?
– Милая, когда теряешь кого-то, ты теряешь частичку себя, – сказала тетя Мэри. Что она имела в виду: то, что случилось с ней, или то, что случилось со мной? Не важно, в любом случае это была правда. – И порой, чтобы найти тот самый недостающий кусочек, нужно потерять себя целиком. К тому же, – она мельком взглянула на Дерека, – я уверена, что тоже сбежала бы.
Дерек застегнул пуговицы пальто и сжал в руках шарф, который бешено развевался на ветру.
– Я ее опекун. И она идет со мной.
Он снова потянулся ко мне, но я отпрыгнула от него.
– Ты мне не опекун, а менеджер, – крикнула я, будто кто-то из семьи Этана мог понять, в чем разница. – Для тебя я – игрушка. Собственность. Я пою, я танцую, и… моя мама умирала. Она была так больна и напугана, а мы были без гроша. Поэтому она передала тебе опеку.
Было больно признаваться в этом – не столько перед людьми из Вифлеема, сколько перед самой собой, – но я должна была сказать:
– Мама не знала, что для меня будет лучше.
– Лидди, залезай в вертолет. Немедленно! А не то я обращусь к властям, – пригрозил Дерек.
– Вы имеете в виду шерифа? – спросила тетя Мэри, а затем указала на мужчину в толпе. – Вот он, здесь. Давайте спросим у него. Привет, Бен.
– Привет, Мэри. Нужна помощь? – спросил шериф.
– Нет, спасибо. У меня все под контролем.
– Да вы тут в сговоре, – сказал Дерек.
– Давайте спросим об этом местного судью, – тетя Мэри повернулась к женщине, которая играла в церкви на пианино. – Ваша честь?
Судья сложила руки на груди, глядя на меня.
– Не вижу причин забирать этого ребенка из-под твоей опеки, Мэри. Я определенно не позволю ей уйти с мужчиной, которого мы не знаем. И поскольку суды закрыты на праздники, я не вижу другого выхода, кроме одного: разрешить ей остаться с тобой по крайне мере до окончания Рождества.
– Глупости, – фыркнул Дерек. – Это Лидди Чемберс, и я ее законный опекун! Когда пресса узнает об этом…
– О чем пресса узнает, Дерек? – подключилась я. – Что я сбежала от тебя? Что ты понятия не имел, где я пропадала почти неделю, и даже не сообщил в полицию? Что моя мама была под воздействием такого количества обезболивающих, когда передавала тебе опеку, что она даже имени своего вспомнить не могла? А? Что именно из этого ты расскажешь прессе? А то ведь и у меня для них найдется парочка историй.
– Лидди, – Дерек понизил голос, умоляя. – Идем со мной. И давай забудем, что это вообще случилось.
– Хочешь пойти с ним? – спросила тетя Мэри, но мой взгляд остановился на Этане, и он тоже смотрел на меня.
– Хочешь? – спросил он. У меня и правда была причина, из-за которой мне всегда хотелось убежать.
– Если я не поеду с ним, он вернется, – я вспомнила, что Этан сказал мне в ту ночь, когда мы познакомились. – Он принесет неприятности. Я приношу им кучу денег.
– О, дорогая, – сказала тетя Мэри, – разве ты не знаешь, что для нас ты дороже денег?
– Лидди, у тебя был небольшой отпуск. А теперь перестань себя обманывать. Ты ведь хочешь быть звездой. Ты не можешь все это бросить, – сказал Дерек. Это был почти вызов.
– Ты прав. Раньше я любила музыку. Я любила петь, играть и приносить людям радость. Это делало меня счастливой. Но… но тогда я не понимала, что такое счастье.
– А теперь понимаешь? – казалось, Дерек рассмеялся, если бы не был так обеспокоен.
Он не знал того, что знала я. О том, как пахнет дом тети Мэри, когда она готовит бекон. Или как ледяной ветер дует в лицо, когда занимаешься рутинной работой в шесть утра, и он словно пробуждает тебя после спячки длиной в жизнь. Если бы он только поднял голову, то увидел бы, какое небо на самом деле большое и как легко можно в нем потеряться.
– Теперь я знаю, как выглядят настоящие звезды, – сказала я ему. – И меня тошнит от подделок.
Я почувствовала, как жители городка начали собираться вокруг меня. Но это была не разъяренная толпа, а защита, убежище. И Дерек начал медленно отступать.
– Наслаждайся своим Рождеством, Лидди. Я вернусь, – прокричал он. – Я вернусь за тобой.
