Светлана Алексеева - Аромат ландышей
Несмотря на то что Анатолий Александрович был отличным водителем, из Киева до Бородянки они ехали почти полтора часа. На улице кружила сильная метель. В метре от капота ничего не было видно.
– Зачем, зачем я в эту погоду отпустила ее? – казнила себя женщина.
Слезы неудержимо текли по ее лицу. Словно подгоняя машину, она взволнованно, до боли сжимала кулаки. Дрожа всем телом, Лена никак не могла совладать с собой.
– Сейчас, Леночка, я Тане позвоню. Может, у нее есть новости, – чтобы отвлечь ее, сказал Ищенко и достал из кармана маленькую трубочку – мобильный телефон.
Переговорив с Татьяной Николаевной, мужчина участливо погладил ее по руке.
– Леночка, никто тебе не звонил. Духовку она выключила, пироги даже не сгорели. – Анатолий Александрович все время старался поддержать ее. – Верь, отсутствие новостей – хорошие новости.
Остановившись возле здания районной больницы, Лена, не дожидаясь, пока заглохнет мотор, выскочила из машины.
Центральные двери больницы были уже закрыты. Постучав рукой, Лена побежала вокруг здания. Анатолий Александрович не отставал от нее.
В торце, над серой, потрескавшейся от времени дверью Лена увидела табличку с надписью «приемный покой». Сердце в ее груди взволнованно забилось. «Господи, здесь моя Натка. Господи, только спаси ее!»
– Идем, Леночка, нам сюда! – крикнул Ищенко и открыл перед ней дверь. Подхватив молодую женщину под руку, повел за собой.
Минуя полутемный предбанник, они вошли в узкий длинный коридор. Слева из открытой двери лился яркий, ослепительный свет.
– Лена, посиди здесь. Я все узнаю и приду за тобой, – спокойно сказал Анатолий Александрович. Мудрый, степенный, солидный. Она искренне доверилась ему.
– Пожалуйста, только быстрее, – прошептала Лена и прислонилась к холодной, выложенной белой плиткой стене.
– Я бегом! – кивнул он.
Оставив женщину, Ищенко зашел в кабинет. Лена старалась вслушаться в разговор, но понять ничего не могла. В голове у нее неприятно гудело, в висках пекло. Тяжело дыша, она из последних сил старалась держать себя в руках. Наконец дверь открылась. Вместе с Анатолием Александровичем к ней вышел невысокий худощавый молодой мужчина в белом халате. Приветливое светлое лицо, острый нос, светлые и очень добрые глаза, на голове волосы «ежиком».
Лена поднялась.
– Здравствуйте, это я вам звонил, Вакульчук Александр Макарович, – отрекомендовался врач. Затем спокойно, участливо, глядя ей в глаза, сказал: – Ваша дочка пришла в себя. Мы сделали все, что могли. У нее сильное сотрясение головного мозга и перелом ключицы. Если он колотый, может быть задет сосудистый пучок. Это, к сожалению, очень опасно. Дальше. На рентгеновском снимке виден линейный перелом черепа. И хотя он не самый страшный, но может начаться отек. Но больше всего я боюсь, чтобы у нее не образовалась эпидуральная[5] гематома. Большего пока ничего сказать не могу. Понимаете, в нашей больнице мы не сможем ее хорошо обследовать. Вашей дочери необходимо квалифицированное нейрологическое обследование, КТ, МРТ, опытный хирург-травматолог. А это только в Киеве.
– Александр Макарович, – еле шевеля губами, проговорила Лена, – скажите, моя дочка будет жить?
Мужчина смущенно опустил глаза.
– Мне трудно судить. Пока состояние девочки стабильно тяжелое. Ей нужна диагностика. Только после этого можно делать выводы.
– Что нам делать? – быстро, по-деловому вмешался в разговор Ищенко. – Мы можем перевезти ее в Киев? Посоветуйте нам хороших врачей.
Сжав губы, Вакульчук задумался.
– Значит так. До утра мы будем за ней наблюдать. Если будет расти давление или начнется отек мозга, никто ее транспортировать не даст. Если к утру девочке не станет хуже, можете перевезти ее в Киев. Но только на оборудованном реанимобиле «скорой помощи». Рисковать нельзя. И попытайтесь найти травматолога Билоуса Леонида Ивановича. Он практикующий хирург. Врач от Бога. Он лучший в Украине специалист в этой области, окончил Ленинградскую военно-медицинскую академию, работает в Феофании. Думаю, он сможет вам помочь.
– Простите, доктор, пожалуйста, помогите мне попасть к дочери. – Лена схватила врача за руки. Полными слез глазами женщина с мольбой смотрела на молодого врача. – Мне хотя бы одним глазом на нее посмотреть.
Александр Макарович тяжело вздохнул.
– Идемте! Но я не обещаю, что получится. Там заведующий очень строгий. Я попробую с ним поговорить. – Быстро развернувшись, врач побежал на второй этаж.
Лена побежала следом за ним. Анатолий Александрович не отставал. Поддерживая Лену за руку, он все время старался ей помочь.
– Александр Макарович, а что с ее подругой Ритой Солодовниковой, она должна была ехать с ней? – поинтересовалась женщина.
– У нее все хорошо. Так, ссадины и ушибы. Девочку уже отправили домой, – не оглядываясь, ответил Вакульчук.
Остановившись возле широкой входной двери с надписью «Реанимация», Александр Макарович внимательно посмотрел на них.
– Так, стойте здесь, – строго сказал он. – Но если вы, голубушка, при виде дочери упадете в обморок или начнете рыдать, то лишь навредите ей. Ее голова перебинтована, лицо в ссадинах. Вы сможете держать себя в руках?
Опустив голову, Лена глубоко вдохнула и резко подняла ее.
– Да.
– Тогда ждите, – ответил врач и скрылся за дверью.
Подойдя к окну, Лена посмотрела в небо. Холодное, пустое, белое, сейчас оно не радовало ее. Сжав ладони, женщина украдкой перекрестилась и начала читать «Отче наш». Забыв обо всем на свете, она хотела лишь одного – чтобы Наташа жила.
– Боже, ты не сможешь так поступить, – с трудом выговорила она сквозь слезы. – Ты забрал у меня всех. Кроме Натки, у меня никого нет. Если ты есть, прошу, Господи, услышь меня! Не забирай у меня мою дочь! Я не смогу без нее жить! Господи, слышишь! – Женщина подняла лицо вверх: – Господи, спаси ее!
Отойдя от окна, Лена прошлась по коридору. Она изо всех сил пыталась взять себя в руки. Она обязана все выдержать, чтобы не навредить Натке. Женщина это понимала. Но это было так тяжело! Нет, она все сможет, чего бы ей это ни стоило. Глубоко вздохнув, Лена вытерла заплаканное лицо. Натка не должна видеть ее такой. Прижавшись к стене, Ищенко внимательно наблюдал за ней. Умудренный жизненным опытом, мужчина старался не мешать ей. В этой ситуации помочь, как и навредить себе, она могла только сама.
Наконец, заскрипев, открылась дверь реанимации. Насупив брови, Александр Макарович посмотрел на женщину и махнул рукой. Лена быстро подбежала к нему.
– Так, снимайте верхнюю одежду. Вот вам тапочки и халат. Я пойду с вами. Только запомните – не более двух минут. Два слова – и все.
