Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос
— А ты что, не поедешь со мной?! — сдержанно спросил Дима.
— Нет! — отрезала она и, хлопнув дверью, скрылась в коридоре.
— Да-а-а… — Сашка задумчиво нахмурился, — и, правда, не Наташка…
— Саш, прекрати… — сжав губы, Дима укладывал свой синтезатор в чехол, — И так тошно…
— А я чё?.. Я — ничё… — Сашка услужливо потянул за «молнию», — Вот, замочек тебе застёгиваю…
* * *— Саша, Дима, привет! — Журавлёв издалека махнул рукой вошедшим в одно из помещений Дома Творчества Говорову и Морозову. Длинный стол, накрытый в честь празднования дня влюблённых, пестрел спиртным и закусками. Праздничный концерт, в котором участвовал и «Ночной патруль», только что закончился, и все артисты собрались на банкет. Женька, который пришёл чуть раньше, сидел рядом с очередной дамой сердца из подтанцовки на другом краю стола, и Сашка в ответ тоже махнул ему рукой. Дима, при виде Журавлёва изменившийся в лице, никак не ответил на его приветствие и вместе с Говоровым уселся подальше. Поприветствовав знакомых музыкантов, взял в руки протянутый ему стаканчик, но в тот же момент услышал сигнал телефона. Взглянув на входящий номер, нехотя нажал на клавишу:
— Да. Я на банкете. Я говорил, что мне нужно встретиться с ребятами. Кристина, ты сама не поехала со мной. Ну, хорошо, я никогда больше к тебе не подойду, — он устало нажал на «отбой», но через полминуты телефон просигналил снова, — Да… Да, я всё ещё здесь. Нет, отсюда я поеду сразу домой. Хорошо, завтра поговорим. Спокойной ночи…
— Да, Димыч, завтра тебе туго придётся, — Сашка покачал головой, — Может, стоило бы поехать к Кристине? Девушка явно не удовлетворена… всё, всё… молчу! — Говоров громко заржал, — Ну, я серьёзно…
— Саня, пошёл ты, — Дима, не в пример ему, выглядел удручённым и усталым, — я отсюда домой поеду. Сейчас вот с ребятами из «Хеллоуина» поговорю и уеду. Вон они, как раз, — кивнув на группу молодых людей, вошедших в помещение, он встал из-за стола, — пойду, поговорю.
— А, ну, давай, — Сашка согласно кивнул и, обведя взглядом присутствующих, немного поколебавшись, неторопливо подошёл к Журавлёву, хмуро присел рядом.
— Привет, как жизнь?
— Нормально… — Женька довольно улыбался.
— Тебя каким ветром занесло? — Сашка налил себе в стопку водки, залпом выпил, сморщившись, поднёс к носу бутерброд, которыми изобиловал стол, шумно вдохнул.
— Так я играл сегодня, — выпив вместе с ним, Журавлёв пожал плечами, — не видел, что ли? Я у Гордейчука басиста заменял.
— Не, не видел. Мы только к своему выходу подъехали, вы, видимо, раньше отработали.
— Ну, да, — Женька усмехнулся, — вы же теперь гвозди программы, на закусон лабаете.
— Да ладно, — Сашка усердно жевал бутерброд.
— Ну, что, как она — слава?
— Слава? А хрен её знает, как она, ещё не понял.
— Да ладно, всё на мази. Давай, за влюблённых, — Журавлёв поднял очередную стопку, — поехали!
— Ты, смотрю, в очередной раз влюблённый? — кивнул на девушку, которая в этот момент разговаривала со своей знакомой, Говоров.
— Ну, нам, как творческим людям, положено, — Женька приобнял свою спутницу; оглянувшись, она очаровательно улыбнулась ему и снова повернулась к соседке по столу, — для вдохновения… Или у тебя не так?
— Смотри, а то вдохновения на алименты не хватит, — Сашка хмуро достал пачку сигарет.
— Всё делаем аккуратно, Саня, никто не жаловался, — Журавлёв обаятельно улыбнулся, — спокуха…
— Что-то с Наташкой не аккуратно получилось… — не выдержал Говоров, — Что, всё уже, разбежались?
— С кем?! — Женька удивлённо вытаращил глаза.
— С Наташкой.
— С какой Наташкой? — собиравшийся тоже закурить Журавлёв чуть не выронил сигарету из рук, — У меня никакой Наташки нет, Саня, ты что-то путаешь.
— Как это — нет? — усмехнулся Говоров, — А Смольникова?
— А Смольникова тут при чём? Мы и не сбегались, — Женька, наконец, тоже закурил и, облокотившись о стол, наклонился к Говорову, — Саня, я только недавно развёлся, я что, на голову больной, снова в ту же петлю? Я предпочитаю однодневные, ни к чему не обязывающие отношения.
— Ну, ты же сам сказал тогда, в ресторане, что она в положении…
— Саня… Я просто сказал, что она беременная, и то по пьяни проболтался. Но, разве я сказал, что от меня? — Женька вытаращил изумлённые глаза, Я не святой дух, чтобы от меня бабы на расстоянии залетали.
— Как понять — на расстоянии? — удивился уже Говоров.
— На расстоянии, — повторил Журавлёв, — бесконтактно, то есть.
— Да ладно, Жека… Это Диме можно было бы заливать, — Сашка недоверчиво покосился на Женьку, — я лицо постороннее, можешь расслабиться.
— Я, что, похож на идиота, который будет хвастать, что ему отказали? — тот снова искренне удивился.
— В смысле?
— В смысле, сказали: «Иди ты, Женя, лесом…»
— Так что, вы с Наташкой не…
— Саша, вот с Наташкой у нас никогда ничего не было. Я даже не знаю, от кого она в положении, не имею привычки в душу лезть, мы просто работаем вместе, и всё. Она понравилась Руслану, как певица, я предложил ей работу. Она согласилась. Так что на меня чужих детей не вешай, а лучше спроси у неё сам, если до сих пор ещё не догадался, кто отец, — скосив глаза в ту сторону, где сидел Морозов, Женька засмеялся, — а, вообще, давай лучше за влюблённых, а то у меня девушка уже заскучала.
— А я даже слышал, что она у тебя ночует…
— Кто — Наташка? — в очередной раз вытаращился Женька, — С чего ты взял-то?
— Ну… сказали мне там у вас, в ресторане. И ещё сказали, что ты всем говоришь, что она — твоя невеста.
— А, ну, это другое дело… Один раз пришлось приютить. А как бы ты на моём месте поступил? Если полный ресторан горячих парней, и у меня спрашивают, за сколько можно эту девочку купить. До маршрутки ей нереально было дойти без приключений, а я ещё работал, и за руль — никак, поддатый был.
— И что? — Сашка всё ещё недоверчиво смотрел на Журавлёва.
— И ничего. Провели ночь как брат и сестра, она на кровати, я на раскладушке. Ночью пришёл Руслан, думаю он сам на неё запал, вот тогда и пришлось сказать, что Наташка — моя невеста.
— Так уж врозь и спали? Не похоже на тебя, — Сашка в сомнении качал головой.
— Саня… — Женька удивлённо смотрел на Говорова, — ты забыл, наверное, что я женщин не насилую. А беременных — тем более. Так что, совесть моя чиста. И давай, наконец, выпьем…
— Выходит, и тогда, в октябре, когда мы с тобой возле универа встретились, она не с тобой ночевала? Дима тогда её найти не мог.
