Диана Морьентес - Работа над ошибками
Вернулись в кабинет как раз во время перемены перед последним уроком. Наташа была поражена происходящим, но виду не подала. Макс сидел на подоконнике, а вокруг него девушки — одна в мини-юбке даже расположилась рядом с ним, закинув ногу на ногу и приобняв учителя за плечи. Через секунду, укротив свою ревность, Наташа заметила, что там же стояли и парни тоже. Вся толпа весело смеялась, потом сквозь хохот звучал чей-нибудь голос, и все снова смеялись. Наташа сняла пальто и, перекинув его через руку, направилась в конец кабинета. Сняла дубленку с Кати, усадила девочку за парту. Максим только собрался подойти к ним, но замер на мгновение — посмотреть, что будет дальше: пацан с предпоследней парты взял с подоконника цветочный горшок и, обернувшись, поставил растение на стол перед Наташей.
— Это Вам — приз зрительских симпатий! — с кокетливой улыбкой парень принялся охмурять ее дальше: — Мы с Вами раньше не встречались?
Наташа весело рассмеялась — она уже знала потенциальное продолжение такого диалога, а Макс подошел к ним и заявил:
— Вряд ли. Она уже шесть лет встречается исключительно со мной!
Парень покраснел и смущенно протянул:
— Ой, блин… А я и не сообразил, что она же не зря с Вашей дочкой…
— Вот, малышка, познакомься, — обратился к ней учитель, — это мой 11 «А». Полтора года назад Анна Макаровна ушла на пенсию, и их классным руководителем стал я. Я тебе говорил.
— Да, — все еще смеясь, сказала Наталья. — Теперь я вижу, чему ты их здесь учишь! Этот метод знакомства напоминает один из твоих!
Макс подмигнул Вовчику:
— Подрастает достойная смена!
С соседней парты в среднем ряду девчонка позвала:
— Максим Викторович, как переводится «Унд нимт эр дэн Хандшу мит кэкем фингер»?
— Не знаю, — уверенно ответил тот.
— Но Вы же немец! — не отставала девчонка.
— На четверть. Если хочешь, я и переведу тебе из этого только одну четверть! Фингер — это палец!
— Скорее всего, это строчка из стихотворения, — скромно вмешалась Наташа. — «И берет он перчатку твердой рукой». Дословно получается как из фильма ужасов: перчатку с твердым пальцем. Но здесь, скорее, должен быть литературный перевод.
— Правильно, Максим Викторович, — обратился Вовчик к учителю, — зачем Вам знать немецкий, когда у Вас такой переводчик!
— У меня лучшая подруга немка, — скромно объяснила Наташа мужу. — Астрид. Она уже уехала из Франции, но мы с ней переписываемся, так что язык я не забываю.
Прозвенел звонок. Несколько ребят вошли в класс и закрыли за собой дверь, но за парты никто не спешил. Никакой дисциплины!
Пока шумно, Наташа тихонько спросила Максима на ухо:
— А сын твоей любовницы здесь?
— Да, — кивнул он, тоже стараясь не привлекать внимания учеников. — Третья парта, оранжевый свитер.
Наташа проворно выследила пацана сквозь мелькающие тела одиннадцатиклассников. Мальчишка сидел за партой и что-то рисовал в тетради. Наташа видела его со спины, поэтому пока даже не могла представить, как выглядит его мать.
— Скажи, — продолжала она выяснять шепотом, — а то, что ты спишь с его матерью, как-то отражается на его оценках?
— Да, — признался мужчина.
И Наташа больше не стала задавать вопросов.
Макс побрел к доске, объявляя по пути:
— Занимайте свои места. Мы начинаем курс медитации. Сегодня такая нудная тема — вам не понравится. Наберитесь терпения — через сорок минут это закончится.
Как только все уселись и затихли, учитель начертил на доске схему.
— Это новая схема? — раздался голос с четвертой парты.
— Нет, это хорошо забытая старая, — Максим оглянулся и укоризненно посмотрел на голос. — Специально пишу еще раз, потому что сам когда-то был школьником и точно знаю, что после каникул вы ничего не помните.
В седьмом классе он вел у Наташи физику в это же время: с Нового года до конца марта. В учебном году это самая длинная четверть. И как же быстро она тогда закончилась… Это любовь с первого взгляда? Но что-то сам первый взгляд на него Наташа не помнит. Как не помнит и его первые уроки. Как будто очнулась в какой-то момент и влюбилась. Они с Таней тогда пытались следить за ним, чтобы узнать, где он живет, но безуспешно. А другие девчонки аккуратно выясняли у него, сколько ему лет, есть ли у него жена… Все, что Наташа знала о нем — 25, заканчивает пятый курс института и не женат. И все. Этого было достаточно, чтобы полюбить его на долгие годы. Как бы он ни отговаривал ее восемь лет назад, ее сердце всегда решает само! И тогда, вроде бы, не ошиблось.
Так, может быть, надо послушаться сердца и не думать о расставании?
— Мам, я хочу в туалет, — дернула ее за руку Катя.
— Иди. Ты же знаешь, где это?
Катя кивнула и направилась из кабинета. Максим проводил дочь взглядом, но вмешиваться не стал: Катя уже такая самостоятельная!
Вовчик снова обернулся к Наташе:
— Вы ее мама? — спросил он удивленно.
— А почему бы и нет?
— В жизни бы не подумал, что у Вас такая взрослая дочь. Ей же десять лет! А Вам тогда сколько?
— Максим Викторович научил тебя знакомиться с девушками, но забыл предупредить, что спрашивать женщину о ее возрасте — неприлично…
Теперь ученики так много знают о своем учителе! Что он по происхождению немец, что его дочери десять лет… А Наташа все это узнала, только когда начала с ним встречаться. Наташа с завистью разглядывала огромный стенд на полкабинета: место с фотографиями, записками, рисунками; место настоящей дружбы. Максим Викторович очень профессионально культивирует дружбу во всей школе, но в этом классе — особенно. Это его дети. Как же повезло этому 11 «А»! Он их классный руководитель! Они устраивают вместе с ним чаепития по поводу и без, отмечают вместе праздники, организовывают туристические походы по выходным. Максим рассказывал ей по телефону, как они с классом в октябре ездили на электричке на турбазу далеко за городом с двумя ночевками и в школу вернулись во вторник. Рассказывал, как красиво и цветно было в горах; как набрели на какую-то церковь, где священник говорил на плохо понятном языке; как пацаны пытались поймать поросят; как переносили визжащих от страха девчонок на руках по узкой глинистой тропинке в глубоком каньоне; как заблудились и переходили речку вброд, а потом вернулись в домики в одежде, мокрой до пояса и измазанной грязью… И, раздевшись и закутавшись в пледы, сушили свою одежду у костра и до поздней ночи разговаривали о жизни… И один пацан случайно сжег свой кроссовок. Дочка ездила вместе с Максимом. Если бы не этот проклятый институт, поехала бы и Наташа…
